Несмотря на боль, я никогда в жизни не чувствовала себя такой счастливой.

Мы сделали это.

Мы были на корабле, пусть нам и пришлось ждать в очереди на регистрацию, которая, казалось, змеилась до самого Нью-Йорка (похоже, мы были не единственными опоздавшими – ха!). Наши чемоданы тоже уже были зарегистрированы и, должно быть, ждали у дверей в наши комнаты после ужина.

Но очередь закончилась.

Готово.

Сделано.

Финито.

Свободны, как птицы.

Когда оставляешь позади очередь измученных, раздраженных людей, всегда возникает глупое чувство высокомерия.

– Хочешь остановиться где-нибудь, чтобы ты надела сандалии, а потом найдем наши семьи?

Круз нахмурил густые брови, в тот момент его благородство преобладало над ненавистью ко мне.

Я покачала головой.

– Если я что-нибудь надену на свои ноги сейчас, станет только хуже.

– Для этого есть временное решение, – он пристально посмотрел на меня.

О да.

Тот бред, который он нес, когда мы еще были у машины.

– Если я позволю тебе нести меня, твой запах токсичной мужественности выветрится.

– Как ты догадалась? – Он выглядел искренне удивленным и потрясенным. – Это мой любимый одеколон.

Надо же. Доктор Костелло шутил.

Ура мне и тем десяти дням, которые я должна была провести с ним.

Через три минуты перепрыгивания с ноги на ногу я поняла, что наказываю себя, а не его.

– Ладно, – сказала я, сопротивляясь желанию напомнить, что это он виноват, ведь выбрал самую дальнюю от порта парковку. – Можешь понести меня.

– Уверена, что выдержишь мою вонь?

– Я задержу дыхание. Но не смей лапать меня.

– Я буду стараться изо всех сил.

– Не старайся, пообещай.

– Я выгляжу настолько отчаянно, по-твоему?

Я искренне задумалась. В конце концов, он встречался с одной из самых красивых женщин Фэйрхоупа.

– Не особо, но усы выдают в тебе эксгибициониста. Лучше перестраховаться.

Он подхватил меня с такой легкостью, что у меня вырвалось ленивое мурлыканье. Я позволила своим рукам бесцельно повиснуть, потому что держаться за его шею казалось слишком по-женски.

Тем не менее это было божественное, граничащее с эйфорией чувство, когда он нес меня на руках, словно мы были в медовом месяце, на глазах у десятков людей, которые поднялись на борт корабля и теперь ахали и охали, улыбаясь нам с откровенным восхищением.

«Посмотрите на эту пару. Они как Жизель[21] и Том Брэди[22], только терпимее».

«Он должен постоянно заниматься с ней оральным сексом, – очевидно, думают они, – а не только по выходным и после нескольких рюмок».

Если бы они только знали, что Круз больше всего на свете мечтает выбросить меня за борт, как якорь, и смотреть, как мое тело разрывает разъяренная стая тюленей.

Какая-то женщина толкнула мужа локтем и спросила, почему он не может быть таким же романтичным, а другой мужчина засунул два пальца в рот и присвистнул.

– Да, детка. Вот как.

За что, естественно, он получил подзатыльник.

– Они сказали, что они у аквапарка на верхней палубе, в баре, – подсказала я.

Круз направился к лестнице, потому что круиз закончится раньше, чем опустеет очередь к лифтам. Я решила, что он – мой любимый вид транспорта.

А еще у него очень сильные бицепсы.

Я старалась не думать о других способах покататься на нем.

– Позвони им, – приказал Круз.

Мой телефон уже был прижат к уху.

– Здесь внизу нет сигнала.

– Здесь довольно шумно, – сказал Круз, когда мы поднялись на верхнюю палубу и я наконец-то смогла поймать сигнал, правда, попала только на голосовую почту Мишки.

Аквапарк.

Мишка не шутил.

Это место и правда было огромным, как город.

– Спасибо, Капитан Очевидность.

– Не за что, зловредная Женщина-Кошка.

– Вам идет остроумие, доктор Костелло.

– Видела бы ты то, что за ним.

Это был первый раз, когда мы ступили на грань флирта, и даже в этом было достаточно яда, чтобы убить стадо слонов.

– Возможно, я приму твое предложение, – с сарказмом проговорила я. – Все в Фэйрхоупе знают, что я легко отдаюсь.

Он резко остановился, опустил голову, а его темно-синие глаза потемнели. Внезапно мы уставились друг на друга, наши носы были ближе, чем в дюйме друг от друга, и шум, крики, смех и дети, прыгающие в бассейны, перестали существовать.

Круз Костелло выглядел… голодным.

И не до еды.

Мое сердце упало в лужу чего-то теплого и липкого, я сдержала желание облизать губы.

На мгновение мне показалось, что он собирается меня поцеловать. Он еще крепче прижал меня к своей груди, мускулистой, как у греческого бога, и каждое нервное окончание в моем теле затрепетало.

Нутро превратилось в густую, сиропообразную жидкость… и тут я вспомнила, кто он такой и что он со мной сделал.

А также то, что у него была девушка, которую я ненавидела (иногда, в моей голове).

Я отвернулась в другую сторону, демонстративно глядя на свои двухдюймовые ногти.

– Что это было, черт возьми, Костелло?

– Ничего, Тернер. Ты просто странно на меня смотрела, поэтому я искал явные признаки сердечного приступа. Кстати, твои зрачки расширены.

– Ага. Просто помни, что у тебя есть девушка.

– Вообще-то нет.

Я не должна была почувствовать возникшее от его слов ликование.

Он продолжил нести меня на руках. Только теперь он шел медленно. Я чувствовала, как его раздраженные шаги отдаются в моем позвоночнике.

Мы все еще не увидели никого из членов нашей семьи в баре. Здесь было полно людей, все шумели и находились в разном состоянии раздевания и опьянения.

Запах тел, хлорки и дешевого алкоголя проникал в мои ноздри. Святые небеса. Почему никто никогда не догадался сделать из этого запаха духи?

– Оу-у-у. – Я картинно положила руку на сердце. – Но вы так идеально друг другу подходили. ЗОЖ пара года. Так что, я следующая, кого ты решил завоевать? Чтобы быстренько забыть бывшую?

– Это не в моем стиле.

Мне показалось или он не стал категорически все отрицать?

– Так почему ты выглядел так, будто собираешься меня поцеловать? Потому что я не падаю к твоим ногам? – поддразнила я.

– Обычно мне нравится, когда мои спутницы находятся на уровне моего паха. Если они у моих ног, значит, они что-то делают не так.

– Ты мерзкий. А еще – сексист.

– Я такой, какой есть. А еще – нет, я просто отвечаю тем же. Что, к твоему сведению, всегда делаю. В любом случае, ты сказала, что я могу быть самим собой рядом с тобой, так? Так вот это я. Хочешь – принимай, хочешь – нет.

– Я выбираю «нет», – решительно сказала я, мое сердце билось со скоростью тысяча миль в минуту, не понимая, что происходит.

Мы действительно обсуждали секс?

– Ну, милая, я никогда не был твоим изначально. А теперь позвони своим родителям еще раз. Я попробую дозвониться маме.

Круз опустил меня на пол, сытый по горло моим ехидством. Я впервые увидела океан. Он был бесконечным, голубым и многообещающим, расстилался у моих ног, и я напомнила себе, что через несколько минут мне вообще не придется иметь дело с мистером Горячий-Прегорячий.

Я буду слишком занята своей семьей, сыном и загаром.

Больше не нужно плести корзины, не нужно обслуживать столы. Все наконец-то, наконец-то налаживалось.

Я позвонила маме, потом отцу, потом Мишке. Я ждала, пока Мишка возьмет трубку, когда услышала голос матери Круза, прорывающийся через динамик его телефона.

– Круз? Где ты, дорогой?

– На верхней палубе. Бар в аквапарке. Мы ищем вас.

Я повернула голову и увидела, что он разговаривает по видеосвязи со своей матерью, шагая из стороны в сторону. Я была не единственной, кто пялился. Все женщины круизного лайнера глазели на этот кусок первосортного мяса. Некоторые мужчины тоже.