– Спасибо, – буркнула она, и Клэр услышала искренность в этой краткой благодарности.

Элизабет сидела на застеленном пушистым пледом диване и смотрела в окно. Вечер был пасмурный, на улице быстро темнело. С деревьев слетали последние листья и медленно падали, кружась в прощальном танце.

Девушка облокотилась на спинку дивана, опустила голову на руки и попыталась отвлечься, но надоедливые мысли не торопились покидать её. Всё происходило так внезапно, всё изменилось в одно мгновение. Элизабет нравилось здесь, но она всё равно не могла расслабиться. Ей постоянно мерещились какие-то звуки и тени за окном, и, как ни старалась, она не могла заставить себя не обращать на них внимания.

Вот, прямо за окном, шелохнулся и замер облетевший куст. Элизабет мгновенно насторожилась и пристально вгляделась в источник движения. Но там никого не было, лишь ветер колыхал ветви, вяло кружил у самой земли полусгнившие от постоянной сырости листья. Девушка снова опустила голову на руки, не переставая непрерывно следить за происходящим на улице. Её не покидало ощущение, что за ней следят.

Гостья лишь на мгновение прикрыла глаза, как вдруг ясно услышала стук. Она оглядела из окна двор, но никого не увидела. Стук повторился. Элизабет вскочила с дивана и проскользнула к двери. Замерев на несколько секунд у порога, девушка тщетно вслушивалась в происходящее за дверью. Там было тихо – абсолютно тихо. А затем раздался шорох и звяканье ключа в замочной скважине.

Сердце заколотилось, в животе заворочалась паника. Не медля больше ни мгновения, Элизабет резко распахнула дверь и выскочила на порог, встав в боевую стойку.

Но на пороге никого не оказалось. Холодный ветер потянул по полу, и босые ноги девушки вмиг окоченели. До боли в глазах она всматривалась в пустоту, но всё оставалось неподвижным, лишь голый куст слегка качал оголёнными ветвями.

Из кухни вышла Клэр. Её густые каштановые волосы были собраны в аккуратный пучок на макушке, рука держала половник. Хозяйка дома смерила долгим взглядом Элизабет, стоящую у распахнутой настежь двери, затем медленно кивнула, словно самой себе.

– Там кто-то был! – настаивала Элизабет, уже предугадывая возражения Клэр.

Хозяйка дома подошла к двери и захлопнула её, ни произнося ни слова.

– Ты так и будешь молчать, да? – Элизабет демонстративно закатила глаза. – Говорю же, там был человек! Прямо во дворе, неужели ты не слышала?!

Клэр подняла на неё уставший взгляд и покачала головой.

– Нет.

– Но…

– Элизабет, перестань! Никого там нет и быть не может, у тебя паранойя. Если бы кто-то действительно пытался пробраться в дом полицейской, он бы пожалел об это в первую же секунду.

Клэр развернулась и ушла на кухню.

Чуть позже, когда обед, или скорее ужин, был готов, Клэр позвала гостью, и девушки прошли на кухню. Элизабет с интересом осматривала комнату. Здесь было так же мило, как и в гостиной – небольшой круглый столик посреди кухни, у стен – горшки с растениями, которые наполняли комнату приятным ароматом свежести и уюта. На столе стояли две тарелки с чем-то аппетитно пахнущим. Элизабет с подозрением оглядела содержимое.

– Это суп. Просто суп, Элизабет. Сядь уже и ешь, я не собираюсь тебя травить.

Гостья не стала больше сопротивляться и принялась уплетать ужин. Впервые за последние несколько дней она смогла нормально поесть, и после опустошения половины тарелки, девушка почувствовала себя вполне даже живой. Напротив села Клэр. Глядя в свою тарелку супа, она глубоко погрузилась в не дающие покоя мысли. Периодически она поднимала взгляд на гостью, наблюдая за тем, как та на глазах оживает.

– Слушай, – начала Клэр, задумчиво помешивая ложкой суп. – Я не понимаю, зачем ты освободила меня от полицейских, когда они по приказу Чарли задержали меня? Ты же, вроде как, злилась…

– До сих пор злюсь, – ответила Элизабет, не отрываясь от еды.

– Тогда зачем…

– Ой ну прекрати! Неужели это так важно? Освободила, потому что мне нужна была помощь. Услуга за услугу, так сказать. И ничего больше.

Вода струилась по спутанным рыжим волосам, стекала тонкими струйками по плечам, смывая кровь. Она согревала, проясняла мысли. Но не приносила никакого облегчения. Горячая вода тяжело капала на рану на плече, но Элизабет ничего не чувствовала. Она стояла под душем, глядя в никуда, и мечтала лишь о том, чтобы всё это поскорее прекратилось. Чувство безразличия погрузило в себя с головой, настолько, что даже немного пугало. Хотелось закрыть глаза и больше никогда не открывать их…

Вдруг, что-то промелькнуло в дальнем углу ванной комнаты – мимолётное движение, слабое дуновение тёплого ветра. Девушка повернула голову и увидела расплывчатый силуэт человека.

Сердце упало в пятки.

Сморгнув с ресниц воду, она пригляделась. Человек оказался высоким парнем, лет двадцати пяти. Его чёрные волосы топорщились во все стороны, чёлка прикрывала левую половину лица. Губы парня тронула лёгкая улыбка, когда взгляд янтарных глаз устремился на девушку. Он смотрел ей в глаза и как будто заглядывал в душу, согревая, растапливая ледяные оковы.

Элизабет не заметила, как парень оказался в полуметре от неё и протянул ей руку. В его взгляде было столько спокойствия и тепла, что девушка невольно подалась вперёд. Она протянула руку к его руке, но, когда их пальцы почти соприкоснулись, резко отпрянула.

«Я же не одета…» – пронеслось в мыслях.

Элизабет моргнула – и видение исчезло. В ту же секунду вода сделалась ледяной. Девушку пробила дрожь, она выключила воду и вышла из душа. Образ странного парня всё ещё стоял перед внутренним взором, и, как ни старалась, она не могла прогнать его.

«Похоже, я совсем свихнулась.»

Забинтовав рану на плече и натянув шорты и футболку, которые дала ей Клэр, Элизабет вышла из ванной. В спальне у окна стояла раскладушка, аккуратно застеленная тёплым одеялом. Девушка подошла к окну и отодвинула шторы. В комнату сразу просочился неяркий свет уличного фонаря. Осенний туман заволок деревья и соседние дома, тяжёлые тучи серым полотном устлали небо, скрыв луну и звёзды.

Тяжело вздохнув, она упала на раскладушку, зарывшись в одеяло. В доме было тепло, но её знобило, словно она лежала в снегу холодной февральской ночью. Зияющая пустота в душе всё разрасталась, обволакивая и поглощая целиком. Почему-то сейчас, в тепле и безопасности, неподъёмным грузом на сердце упала тоска и ощущение ужасной беспомощности.

В конце концов, проворочавшись полночи, девушка забылась тревожным сном.

Темнота. Кругом лишь темнота, но я знала – это моя комната. Комната в родном доме, в котором у меня была семья, в котором мы жили счастливо. До тех пор, пока всё не пошло под откос…

Я тряхнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания, и обнаружила себя стоящей прямо посреди комнаты. Слабо видела очертания стен – и больше ничего. Комната была пуста, лишь у ног клубился ледяной туман, и чернота давила со всех сторон. Я снова задыхалась. Сердце словно остановилось, лёгкие сжались, не получалось сделать вдох. Туман начал густеть. Чернея и покрывая инеем стены, он поднимался всё выше, окутывал меня с ног до головы. Ноги перестали держать, я забилась в дальний угол.

Почему я здесь? Я не хочу вспоминать всё это снова…

Но вот, у моих ног зажёгся крошечный огонёк. Я потянулась было к нему, но мгновенно отпрянула. Огонёк стремительно разгорался, заполоняя всю комнату, треща и извиваясь. В голове всплыли страшные воспоминания.

Пожар. Испуганное лицо мамы. Спокойный взгляд отца – который я видела там в последний раз. Он обещал. Но не вернулся.

Тело сковал ужас. Я ещё сильнее вжалась в угол, яростно надеясь, что пламени не удастся поглотить меня. Снова и снова в памяти всплывала картина из прошлого.