- Для чего же вы вернули эти записки? - спросила госпожа, и самое неподдельное удивление звучало в ее голосе. - Их следовало переписать для нашей маленькой госпожи. У меня имелось когда-то нечто подобное, но, к сожалению, все свитки были уничтожены насекомыми. Не читавшему таких записок трудно овладеть тайнами поэтического мастерства.
- А по-моему, маленькая госпожа вполне может обойтись без них. Женщине не подобает все усилия свои сосредоточивать на чем-то одном. Это, разумеется, не значит, что она должна оставаться совершенно невежественной. Мне всегда нравились женщины, у которых за внешней мягкостью скрываются тонкий ум и высокие устремления, - сказал министр, а поскольку, судя по всему, отвечать на письмо он не собирался, госпожа заметила:
- Если не ошибаюсь, там сказано "и его возвращаю...". Будет лучше, если вы все-таки ответите.
У министра было доброе сердце, и его не пришлось долго упрашивать. Не долго думая, он набросал ответ:
""Платье верну",
Ты сказала, но слышится мне:
"Платье выверну я..."25
Представляю, как грустно одной
Коротать тебе долгие ночи... (202)
О, я хорошо понимаю Вас..." - вот, кажется, и все, что он написал.
Первая песня
Основные персонажи
Великий министр (Гэндзи), 36 лет
Госпожа Весенних (Южных) покоев (Мурасаки), 28 лет, - супруга Гэндзи
Маленькая госпожа, 8 лет, - дочь Гэндзи и госпожи Акаси
Обитательница Северных покоев (госпожа Акаси), 27 лет, - возлюбленная Гэндзи
Дочь принца Хитати (Суэцумухана) - возлюбленная Гэндзи
Уцусэми - вдова правителя Хитати (Иё-но сукэ - см. кн. 1, гл. "Пустая скорлупка цикады", кн. 2, гл. "У заставы")
Девушка из Западного флигеля (Тамакадзура), 22 года, - дочь Югао и министра Двора, приемная дочь Гэндзи
Тюдзё (Югири), 15 лет, - сын Гэндзи и Аои
Бэн-но сёсё (Кобай) - сын министра Двора
В первый день Нового года над столицей сияло безоблачное небо, и даже за самыми ничтожными оградами по проталинам пробивались нежные молодые ростки; над землей, словно торопя весну, плавал зыбкий туман, над деревьями сгущалась зеленоватая дымка, а лица людей сияли довольством и сердечным весельем.
Нетрудно себе представить, каким поистине драгоценным блеском сверкал в эти дни дом на Шестой линии! Здесь все, начиная с сада, вызывало восхищение, и никаких слов недостанет, чтобы описать изысканнейшую роскошь внутренних покоев.
Особенно хорош был весенний сад. В воздухе витал аромат цветущей сливы, такой густой, словно нарочно воскурили благовония. Казалось, вот она перед нами - земля Вечного блаженства.
Госпожа Мурасаки, несмотря на высокое положение, жила спокойно и неторопливо. Самых молодых и миловидных прислужниц она передала своей юной воспитаннице, оставив у себя женщин постарше. Впрочем, они едва ли не превосходили молодых утонченностью манер и изысканностью нарядов. Сегодня в покоях госпожи царило праздничное оживление. Дамы, призывая долголетие, угощались зеркальными мотии1 и, не забывая о "тысячелетней кроне" (203), желали друг другу благополучия в грядущем году, шутили и смеялись.
Тут пришел господин министр, и, застигнутые врасплох, они едва успели принять подобающие случаю позы.
- О, какое множество разнообразных пожеланий! - улыбаясь, говорит министр. - Но наверное, у каждой из вас есть что-то свое на сердце. Откройте мне ваши чаяния, и я стану молиться, чтобы они исполнились.
Его прекрасное улыбающееся лицо словно воплощает в себе все самое радостное, что заключено в первых днях года.
Госпожа Тюдзё, особа весьма самоуверенная, спешит ответить:
- Вкушая зеркальные мотии, мы повторяли: "Лишь тогда разглядим..." (204) А чего нам желать самим себе?
Утром в доме толпились люди и было шумно, поэтому только к вечеру Гэндзи собрался идти с новогодними поздравлениями в женские покои. Ради такого случая он принарядился, и невозможно было смотреть на него без восхищения.
- Я позавидовал сегодня вашим дамам, услыхав, как они шутили, обменивались новогодними пожеланиями. Позвольте же и мне поздравить вас.
И слегка шутливым тоном министр обращается к госпоже с пожеланиями долголетия.
- Вот на пруду
Тонкий ледок растаял,
И в зеркале вод
Мы увидали лица
Беспримерно счастливой четы.
В самом деле, в целом свете не найти супругов прекраснее!
- В зеркале вод
Незамутненно-чистом
Ясно видны
Лица людей, у которых
Долгая жизнь впереди...
Так, они никогда не упускали случая поклясться друг другу в вечной верности. Был день Крысы2, поэтому пожелания встретить вместе еще тысячу весен казались особенно уместными.
Затем Гэндзи прошел в покои дочери. Девочки и молодые служанки вышли в сад и забавлялись там, прореживая сосновые сеянцы на холмах. Этим юным особам явно не сиделось на месте.
От обитательницы Северных покоев принесли, видимо, нарочно приготовленные для этого случая бородатые корзинки3 и шкатулки с различными лакомствами. Даже соловей, сидящий на ветке пятиигольчатой сосны, сделанной на редкость искусно, казалось, готов был вспорхнуть и запеть, радуясь этому дню:
"Долгие годы
Я за ростом твоим следила,
Молодая сосна.
Так порадуй меня сегодня
Соловьиною первою песней.
"В том саду, где его не слышно..."" (205) - написала госпожа Акаси, и растроганный министр едва сдержал слезы, вряд ли уместные в этот праздничный день.
- Напишите ответ сами... - сказал он. - Кто более, чем она, заслуживает вашей первой песни?
И Гэндзи сам приготовил для дочери тушечницу.
Девочка отличалась необыкновенной красотой, дамы, неотлучно при ней находившиеся, и те не уставали ею любоваться. Взглянув на ее прелестную фигурку, Гэндзи ощутил невольную жалость к несчастной матери и свою вину перед ней, ибо сколько долгих лет она принуждена была жить вдали от этого милого существа!
"Лет немало прошло
С того дня, как родное гнездо
Соловей покинул.
Но мог ли он позабыть
Сосну, на которой вырос?"
Она написала так, как подсказало ей ее юное сердце, и хотя кому-то эта песня показалась бы недостаточно изящной...
