– Что-то еще произошло? – осторожно спросила Мирослава.

Женщина покачала головой и отвернулась. Волгина заметила, что Тихонова вытерла слезы платком, который достала из кармана фартука и тотчас убрала на место.

– Вия Валентиновна велела переговорить с вами.

– Да, если вы ничего не имеете против. Я частный детектив, и по закону вы не обязаны разговаривать со мной, – сочла нужным предупредить Мирослава.

Женщина сделала неопределенный взмах рукой, то ли давая понять, что она не возражает, то ли намекая детективу на то, что ее желание или нежелание не имеет значения, если на то есть воля хозяйки.

– Я готовлю, – сказала Тихонова, – может, вы согласитесь поговорить со мной в летней кухне?

– Конечно! – отозвалась Мирослава, скрывая радость. Она так и так собиралась осмотреть летнюю кухню и понять, как экономка могла слышать разговор хозяина с незнакомцем, но не видела их.

Едва подойдя к небольшому строению, она убедилась в том, что слова женщины правдивы. Окна летней кухни располагались на стороне, с которой можно видеть только сад. Однако, если открыты окна и в доме, и в летней кухне, то разговор находящихся в доме слышать можно.

Женщины вошли в помещение, и экономка предложила детективу стул, обитый кожей цвета топленого молока. Мирослава присела и сразу же стала задавать вопросы:

– Полина Ивановна, вы давно работаете в этом доме?

– В этом доме восемь лет, – ответила женщина. – Но если вас интересует, давно ли я работаю у Фрола Макаровича, то я отвечу: двадцать пять лет. – И, не давая Мирославе переспросить, пояснила сама: – Просто сначала мы жили в городской квартире, а потом Фрол Макарович решил переехать за город.

– Все это время вы жили вместе с Тучковским?

– Да, Фрол Макарович сразу же выделил мне комнату.

– А своя квартира у вас есть?

– Есть, но не в губернской столице, а в городе под ней.

– Вы ее сдаете?

– Нет, в ней живет моя племянница.

– Полина Ивановна, насколько я поняла, вы долгое время жили вдвоем с Тучковским?

– Да.

– А как вы отнеслись в женитьбе хозяина?

– Сначала настороженно, – призналась женщина, – поначалу даже плакала и подумывала о том, чтобы уволиться.

– Но потом передумали?

Женщина кивнула.

– Так получилось, что Вия Валентиновна сама зашла ко мне и попросила ни о чем не волноваться, заверила, что для меня с ее появлением в доме ничего не изменится.

– Так и произошло? – спросила Мирослава.

– Почти.

– Почти?

– Да. В том смысле, что постепенно управление домом перешло в руки хозяйки, и я стала получать распоряжения от нее. Но пожаловаться на Вию Валентиновну я не могу. Она всегда относилась ко мне очень хорошо. – Немного помолчав, экономка добавила: – Мне даже вышли некоторые поблажки.

– В смысле? – заинтересовалась Мирослава.

– Вия Валентиновна сама занялась садом, огородом. И мне уже было не нужно разбираться с приходящим садовником и нанимать девушек из деревни для сбора ягод.

– Выходит, что работы у вас стало меньше?

Экономка кивнула.

– А как это отразилось на зарплате?

– Никак не отразилось, – ответила Тихонова.

– Полина Ивановна, я понимаю, что вам трудно быть со мной откровенной в некоторых щепетильных вопросах, – осторожно проговорила Мирослава.

– В каких щепетильных вопросах? – удивилась экономка.

– Например, как ладили между собой ваши хозяева. Часто ли они ссорились. Что было причиной ссор.

– Ах вы об этом, – с облегчением вырвалось у женщины. – Так тут нет никаких секретов. Фрол Макарович и Вия Валентиновна жили душа в душу. И ссор между ними никогда не было.

– Совсем? – не поверила Мирослава.

– Совсем! Им просто не о чем было спорить. Фрол Макарович в жене души не чаял. А Вия Валентиновна только и думала о том, как угодить мужу.

– И впрямь идиллия, – невольно вырвалось у Мирославы. Про себя же она подумала, что так в реальной жизни не бывает. Взять хотя бы Мориса. Уж на что хладнокровный человек, хоть он ей и не муж, но без особой надобности старается не перечить ей. Однако время от времени искры все-таки пролетают между ними. А тут муж с женой, и такая тишь да благодать. Детектив вспомнила своего любимого кота: «Даже Дон иногда хвостом машет, выражая свое неудовольствие».

Однако Полине Ивановне она о своих сомнениях говорить не стала, подумав о том, что Морис непременно возразил бы ей, приведя в пример «Старосветских помещиков» Николая Васильевича Гоголя, намекнув тем самым на то, что супруги могут жить в мире, если у обоих из них ангельский характер. У нее-то он точно не ангельский. Был ли он таковым у супругов Тучковских, вопрос.

– Полина Ивановна, – обратилась детектив к экономке, – расскажите мне поподробнее о дне убийства вашего хозяина.

– Чего же я могу вам рассказать, кроме того, что рассказала полиции, – вздохнула женщина.

– Для начала расскажите мне то, что вы рассказали полиции. Но лучше начните с самого начала.

– Как это? – не поняла Тихонова.

– А так. Во сколько вы встали в тот день?

– Как всегда, в семь утра.

– И что стали делать?

– Прибралась и стала готовить завтрак.

– Во сколько начинали завтракать ваши хозяева?

– Обычно в десять часов.

– Не поздновато?

– Так Фрол Макарович решил. А Вия Валентиновна ему не перечила.

– Угу. И в тот день ничего не было необычного?

– Нет. Все как всегда. Только хозяину не надо было уезжать на работу. Он дал себе отпуск.

– А после завтрака?

– Хозяин ушел к себе в кабинет, а Вия Валентиновна собиралась идти собирать клубнику.

– И пошла?

– Конечно!

– Почему вы так решили? Вы видели, как она вышла из дома?

– Нет. Я после завтрака занялась домашними делами и не следила за тем, что делает хозяйка, – ответила несколько сердито экономка, – но позднее я уже видела собственными глазами ее с корзиной, полной клубники.

– Давайте тогда перейдем к тому времени, когда вы услышали звонок в дверь.

– Давайте, – вздохнула женщина. – Услышала я, значит, звонок в дверь, пошла открывать. Гляжу, на пороге стоит незнакомец. Я его спросила, что ему нужно. А он ответил, что он к Фролу Макаровичу по срочному делу. Я поинтересовалась, назначена ли у них встреча с хозяином. Он ответил, что нет, но что Фрол Макарович его обязательно примет. Я спросила его фамилию. Фамилия странная – Салтыков-Щедрин, прямо как у писателя. Но мало ли чего на свете не бывает. Я спросила Фрола Макаровича, и он разрешил впустить посетителя. Я его впустила, а сама пошла на летнюю кухню готовить.

Кабинет хозяина окнами выходит в сад и кухня близехонько. Правда, окна двух помещений, как вы сами могли заметить, друг с другом не совпадают, но летом они открыты, и слышимость хорошая.

– И что же вы слышали?

– Сначала они вроде как поздоровались, – неуверенно сказала экономка, – а через некоторое время я услышала, как хозяин заговорил на повышенных тонах, и я поняла, что Фрол Макарович с ним ссорится. Я хотела уже было идти к кабинету хозяина, но вдруг слышу, Фрол Макарович издал такой звук, будто он чему-то сильно удивился, а потом стал смеяться. Я и успокоилась, тем более что говорить они стали так тихо, что нельзя было разобрать ни одного слова.

– А до этого вы разбирали слова?

– Не совсем, – смутилась экономка.

– Хорошо, – сказала Мирослава, – вы услышали, что беседа двух мужчин, как вам показалось, перетекла в мирное русло, и вы успокоились.

– Да, – кивнула Тихонова.

– Что было потом?

– Через некоторое время раздался выстрел, – испуганно ответила женщина. – Я поначалу остолбенела, а потом выскочила из летней кухни и побежала в дом. Но дверь оказалась закрытой.

– Дверь дома?

– Нет, кабинета.

– По пути в дом и в доме вам никто не встретился?

– Нет, – покачала головой экономка. – Дверь в кабинет я открыть не смогла. Стала кричать, звать хозяина. Но Фрол Макарович не откликался. Тогда я выбежала на улицу и увидела, как к дому спешит хозяйка. Она, как я вам говорила, собирала клубнику и тоже услышала выстрел.