Все последующие события происходили, как в тумане. Слезы не хотели останавливаться, пока Рита бежала в номер, они текли все сильнее, когда она запихивала документы в объемный рюкзак.

Лишь когда очнулась на вокзале и провела рукой по своему лицу, она поняла, что слез больше нет. Наверное, и не будет, она все выплакала за последние несколько часов.

Девушка подошла к кассе, протянула паспорт, карту, даже смогла без запинки произнести, что ей нужно отдельное купе.

Вспомнила ли она о том, что на ее карте нет средств? Да, но лишь когда села в поезд. Она смотрела на полную луну за окном, прислушивалась к стуку колес и недоумевала, как смогла рассчитаться за билет нулевым балансом карты.

Вскоре мысль ушла, сознание посчитало ее бесполезной. Купила и купила, главное, что в ее распоряжении целых четыре дня. Будет время подумать обо всем.

Она взбила подушку, обняла ее и погрузилась в тяжелые думы.

Поезд мчал по рельсам и не знал, что в одном из его купе один из пассажиров пытается собрать себя по кусочкам, а в другом — пассажир рвет себе душу на части, но не смеет потревожить первого…

Рита очнулась от забвения и тяжело вздохнула. Двигаться не хотелось вовсе, но от потребностей организма не сбежишь.

Она шла по чуть подрагивающему полу мимо закрытых дверей и недоумевала — насколько же тихо!

Выполнив утренний туалет, она направилась обратно. Любопытство зашкаливало. Девушка, ругая себя за детское поведение, прислонилась к одной из дверей, стараясь услышать хоть что-нибудь. Ничего. Она повторила нехитрое действие еще у некоторых дверей. Тишина.

— Не могу же я совсем одна ехать в поезде, — пробормотала себе под нос Рита и прошмыгнула к себе в купе.

Переоделась, переложила документы, причесалась. Села. Ей стало не по себе, двери купе она оставила открытыми, но ни единого звука не услышала!

Когда раздались тихие шаги, ее сердце учащенно забилось, девушка подскочила и почти влетела в проводницу, не ожидавшей такой прыти от пассажирки.

— Простите… — Рита пристально всмотрелась в лицо женщины. — Простите, а не вы работали на…

— Я вас тоже сразу узнала! — радостно воскликнула проводница Любовь. — Вот, пожалуйста, завтрак.

— Спасибо, но…

— Не беспокойтесь, все оплачено.

— Но кем?

Любовь посмотрела на девушку с недоумением, собралась было выйти, но остановилась на пороге, обернувшись:

— Вы очень красивая девушка, но вот разве можно так над мужчиной?

Рита на секунду замерла, а затем побежала вслед быстро уходящей проводницы:

— Пожалуйста, постойте. Скажите, — девушка споткнулась, но сумела взять себя в руки, — А какого мужчину вы имеете ввиду, того самого, что заплатил за мой капучино?

— Конечно! Кого же еще?

— Он здесь? — у Риты похолодели ладони.

— Почти, — проводница улыбнулась. — Именно «здесь», в этом вагоне, вы одна.

Рита развернулась, пошла в свое купе, затем спохватилась, чтобы поблагодарить, но проводницы и след простыл.

В течение дня у девушки появился шанс поблагодарить, ведь Любовь заходила к ней часто: приносила обед, полдник, ужин, цветы, конфеты, игрушки…

Вечером Рита посадила перед собой огромного плюшевого медведя и задумчиво спросила у него:

— Как думаешь, зачем ему все это надо?

Не дождавшись ответа, девушка решилась. Когда Любовь заглянула к ней в следующий раз, Рита попросила передать Константину приглашение к ней.

Проводница понимающе кивнула и… подмигнула смутившейся Рите.

Рита не могла успокоить себя, она ходила по крохотному купе, заламывая руки. Зачем она его позвала? Что ему сказать?

Девушка до того довела себя, что, когда мужчина зашел, она готова была на многое.

— Ты… — выдохнула она.

Константин сделал к ней шаг и заключил в крепкие объятья.

— Как ты мог? — она попробовала его оттолкнуть, но легче было сдвинуть проржавевший поезд без рельс…

— Почему не сказал? — она стукнула его по плечу и заплакала.

Он держал ее в своих объятьях до тех пор, пока его рубашка не вымокла насквозь.

— Прости.

Тембр его голоса, жар рук, Рита понимала, что с ней происходит невероятное, ей казалось, она знает его всю свою жизнь. Но как же так? Они едва знакомы… Она отстранилась, села. Он устроился напротив.

Он начал говорить, она слушала, едва дыша. Это были не признания в любви и не комплименты. Мужчина рассказывал о своей жизни, все, без утайки. О детстве, лишенном тепла и любви, о неудачных попытках завести семью, о профессии…

— Как ты сделал так, что вагон пуст?

— Я могу многое, Рита.

— Особенно хвастаться, — улыбнулась она.

— Должен же я увлечь одну красивую, нежную девушку, — улыбнулся и он.

— Ты хочешь, чтобы я рассказала о себе? — Рита бросила на него взгляд из-под ресниц.

— Наверное, ты догадалась, что я знаю о тебе практически все…

— Не все… — перебила она, подошла к нему, села на колени. — Ты не знаешь, как… — она запнулась. И откуда взялась робость?

Мужчина понял без слов.

В ту ночь светилось лишь одно окно в целом вагоне.

Поезд мчал по рельсам и не знал, что в одном из его купе в данный момент один из его пассажиров впервые познал любовь, а другой впервые обнажил душу.

Она целовала, робко пробуя его на вкус, он не спешил, чувствуя, что ей нужно время. Лишь хриплые стоны выдавали его ставшее уже болезненным желание.

Она познала, каково это — быть искренне любимой, только теперь она прочувствовала настоящие эмоции от близости. Она поняла, насколько фальшивой была ее жизнь до встречи с ним.

Он узнал, что легкие касания губ и рук способны вызвать жгучее желание сильнее откровенных ласк. Он понял, что лишь, когда любишь, близость доставляет истинное удовольствие.

Ровно через год тот самый поезд вез в одном из своих купе шумную компанию: счастливую семейную пару, тещу и трехмесячного бутуса. Они ехали в гости к Тамаре Николаевне. Они стремились в волшебное место, туда, где сходятся в одном месте море, горы и река.