Вернуться к чтению он не успел: в дверь позвонили. Не без досады отложив книгу, Джейсон пошёл открывать, уже зная, кого увидит.

– Привет! – Офелия, вряд ли ожидавшая, что он подойдёт прямо к двери, на секунду отшатнулась. – Нечем было заняться, решила заглянуть. Можно?

Что тут ответить? Посторонившись, указал ей на столик с двумя стульями в шаге от входа. Прошёл следом и коснулся светильника над столиком – до этого горел только ночник над кроватью. Легко опустившись на скрипучий стул, Офелия молча смотрела, как зажёгся маленький огонёк, потом начала бросать любопытные взгляды в глубь комнаты.

– Тебе что-нибудь предложить? – проявил гостеприимство Джейсон. – Чай, алкоголь?

– Чай с алкоголем – звучит неплохо, – улыбнулась она.

Отвернувшись, чтобы взять чайник, Джейсон тоже бегло осмотрел комнату. Письменный стол у окна почти во всю ширину стены, слева кровать, справа сервант. Раскрытая книга страницами вниз на примятом покрывале, на столе мешанина из книг и отдельных листков бумаги, ещё две бумажки упали под стол. Учитывая, что гостей он не ждал, вполне прилично. Подойдя к серванту, Джейсон впервые заметил на нём толстый слой пыли. Не открывая дверцу без стекла, взял с полки металлический чайник и сходил в ванную набрать воды. Ставя чайник на стол, коснулся вделанного в донышко артефакта.

– Нагреватель, серьёзно? – всё-таки не сдержалась Офелия.

Он промолчал. Достал с пыльной полки и поставил на стол две кружки, банку с шуршащей внутри смесью и бутылку без этикетки.

– Почему ты не используешь магию?

– Не хочу.

– Как же ты её преподаёшь?

Он насыпал заварку в чайник, уже вскипятивший воду, и пожал плечами.

– Видимо, не очень хорошо.

К счастью, на этом неприятная тема увяла. Джейсон разлил чай по кружкам, сел напротив и с сомнением посмотрел на тёмно-коричневую бутылку. Определённо не то, чем угощают девушек, но ничего другого он не держал. Он осторожно добавил в каждую кружку буквально по капле прозрачной жидкости. Офелия внимательно наблюдала.

– А в чистом виде это можно пить?

– Нет. То есть, да, но нужны годы тренировок.

Офелия поднесла кружку к губам, подула и решилась попробовать. Вскинула брови, пару раз моргнула.

– Необычно… – оценила она, аккуратно ставя кружку на стол. – Это в Шанн-эй такое продают?

– Нет.

– А где?

– В одной таверне в Отенби.

– Часто ты бываешь на материке?

– Раз в полгода. Примерно.

– И когда ты там был последний раз?

– В конце лета. – Он нахмурился. – А что?

– Просто хочу больше о тебе узнать.

– Зачем?

 Она снова взяла кружку обеими руками и как будто пыталась что-то разглядеть на дне. Он успел пожалеть о своëм вопросе: зря дал повод.

– Слышал последние новости из Каэлида? – спросила она неожиданно и к его несказанному облегчению.

– Последние? Я никаких не слышал.

– Это было официальное объявление – редкость, да, насколько я знаю… Сегодня все обсуждают. У королевы после покушения – после ментального воздействия – проснулся дар. Ей теперь повинуется стихия земли. Про это ты знаешь – что впервые в истории у одного из правящих близнецов не было стихийного дара? Ну а теперь всё встало обратно на свои места. Уж не знаю, насколько этому обрадовались простые жители, но двор объявил неделю празднований.

– Здорово.

– Здорово? Про нас там все забыли. Я думала, они расследуют заговор и вот-вот недоразумение прояснится и нас вернут домой! А они и не собирались!

– Если бы и собрались, Ковен бы тебя не отпустил.

Стукнула по дереву кружка. Лужица чая выплеснулась на стол, Офелия нервными движениями вытирала руки друг о друга.

– Я думал, это понятно, – добавил он от необъяснимой неловкости.

– Конечно. – Она улыбнулась одними губами и положила руки на колени. – Ну, что ж, это значит – конец прошлому. Да здравствует новая жизнь! Вот я и хотела узнать – как ты тут проводишь время? Пора и мне освоиться.

Да что за безумные у неё вопросы? Как он проводит время? Скупо освещённая комната не давала подсказок: рабочий стол, «Короли древности» на кровати, этот несчастный чай. Ну, вот, как-то так. Что она хочет услышать, что в туалете прячутся бродячие актёры?

– Я сочувствую, – сказал он. – Что всё так сложилось.

Она закусила губу – едва успел заметить, – а в следующую секунду снова улыбнулась:

– Спасибо, но ничего такого уж страшного не произошло. Меня же не четвертовали и даже не бросили в тюрьму… Хотя здесь своеобразно. Довольно… тихо. Море только всё время шумит. И вода в чае солоноватая. Нет привычных развлечений, всяких там многолюдных площадей с фонтанами, да ещё осталась без друзей и личной жизни… Это не делает Шаннтог плохим местом, вы же все тут всё время живёте, по своей воле – я не имею права жаловаться. Нужно только привыкнуть… наладить… разные аспекты жизни…

Она заправила волосы за ухо. Каждый раз, когда она так делала, одна короткая прядь упрямо оставалась у виска, касаясь кончиком бархатистой щеки.

Он отвернулся и бессмысленно уставился в полумрак дальнего угла. Мог бы догадаться, что рано или поздно она придёт. Да он и догадался. Мог бы подготовиться получше: придумать железные аргументы, научиться убедительно изображать незаинтересованность, да не впускать её в конце концов. Как глупо – почему он её впустил?

– И я всё пытаюсь понять, – продолжала она, – а у тебя… всё… налажено?

Он только мысленно выругался. Было! Было налажено! Пока кое-кто не припёрся и всё не сломал.

– У тебя кто-то на материке? Как ты сказал – в Отенби?

– Что? Нет, никого. Не то, что ты подумала.

– И… тебя всё устраивает?

Ничего ведь не стоило сказать: «Да» и навсегда закрыть эту тему. И всё же что-то мешало.

Отсутствие привязанностей – да, оно не просто устраивало, он очень им дорожил. Но… речь ведь и не идëт о привязанностях, правильно? Сколько она уже здесь, пару месяцев? Бедняжка ни о чëм другом думать не может.

А он может?

– Может, мы могли бы выручить друг друга…

Нет же! Нет, нет, нет, нет. Зачем она издевается. Сидит тут, с золотистым светом на щеке, с мягкими губами, тонкими запястьями, быстрыми пальцами убирает за ухо волосы, треугольник серьги трогает шею, острым концом указывает направление – а он должен помнить, что нельзя поддаваться, потому что… потому что…

– …На первое время. Я надеюсь, – выдохнула она с нервным смешком, – мне однажды разрешат хотя бы выбираться на материк. А когда-нибудь, может, и жить туда отпустят, и тогда я по-настоящему обустроюсь… А пока я здесь, нужно что-то решить. Только не подумай, что я прошу об одолжении: я предложила это, потому что ты здесь тоже один и мне показалось, что ты будешь рад такой возможности. Впрочем, если нет… – С оглушительным шелестом одежды она поднялась из-за стола, видимо потеряв терпение.

Он встал следом, будто неотделимая тень.

Она выглядела спокойной и мудрой – не такой, как он всë это время представлял, пока старательно отводил взгляд. Тëплая в свете лампы, пульсирующая жизнью в каменных стенах, она проникла в полумрак каждого угла, и комната мерцала от жара. Чем-то похоже на недавние приступы, но неуловимо иначе.

Она улыбнулась спокойно и мудро:

– Так мне остаться?

– Да. Предложение дельное.

– И какие у тебя планы на сегодняшний вечер?

– Особо никаких.

– Значит, решим этот вопрос прямо сейчас? Знаешь, я уже начала беспокоиться, что со мной что-то не так.

С ней всё на свете было не так, но он скажет ей это потом. Или никогда. А сейчас – момент исполнения желаний, вот только наступил этот момент как-то неправильно. Будь всё правильно, он бы даже не задумался, а теперь стоял перед ней как дурак и не понимал, что делать, как будто телепортировался в самую гущу событий и никак не мог их догнать.

Она подошла и коснулась маленькими прохладными ладонями его груди, но через секунду нахмурила красивые брови:

– Послушай, если ты не очень хочешь…