Вера дает нам свет, но она пребывает в вечном противоборстве с обществом.

Чтобы принять благодать крещения во всей полноте и трепете, посвященный должен вновь отринуть все общественное, отвергая его ограничения и преступления, чтобы страх божий побудил его предпочесть внутреннее величие постыдным почестям государства.

Он будет истинно нищим духом, отвергнув все, что дает ему настоящее, и, чтобы прийти в это состояние нищего духом, которое является не чем иным, как презрением к своей стране, он практикует работу милости: он учит себя (невежественного) тому, в чем он более всего невежественен – тройственности элементов, которые составляют его целостность.

Что же касается всеобщего распада идей и понятий, то человека, у которого отсутствует высшая воля, который не умеет сопротивляться течению времени, он приводит к ужасному результату – тот попадает под власть магии (Supreme Vice, первая книга «La Décadence latine», с. 48).

Существует нравственное и метафизическое равновесие, необходимое для жизни общества. В день, когда сказанное слово содержит меньше правды, чем лжи, когда эгоизм господствует над милостью, а в публичных домах людей больше, чем в храмах, – в тот день, согласно метафизическому закону равновесия, который поэты называют провидением, люди предстанут перед высшим судом (там же, с. 331).

На острове (Франция) правит Калибан[35]; его сыновья порождают своих жестоких и безбожных детей; они друг друга стоят. Мой Ариэль, спрячь свои трепещущие крылья, как я прячу свою мудрость, ведь они изменники среди свиней. Просперо снизошел, чтобы защитить кротовину от кротов или сорвать цветок, покрытый слизью множества слизняков (Curieuse, вторая книга этопеи «La Décadence latine», Dentu).

Божественное имя: (Эль-Я)

Таинство: миропомазание

Добродетель: надежда

Дар: благочестие

Блаженство: мягкость

Труд: советовать

Архангел: Гавриил

Аркан: Два

Планета: Син[36]

Прежде чем ты начинаешь думать или выбирать, общество приводит твою сущность и манеры в соответствие со своими стандартами. Поэтому перед этим сотри все вмятины, которые социум оставил на тебе, то есть освободись от привычек современности согласно своему долгу.

Делая выбор, знай, что есть три пути: ты можешь быть животным, подобно дегенерату, которого мы легкомысленно называем дикарем; астральным[37] существом, которым управляет темперамент, как большинство людей; или духовным существом, как святой Фома или Данте. Зверь, стань прекрасным; астральное существо, стань милосердным; духовное существо, ищи Грааль.

Чтобы стать прекрасным, астрализируй[38] свои инстинкты; чтобы стать милостивым, одухотвори свои эмоции; чтобы приблизиться к абсолюту, развивай в себе возвышенное.

Демократия – крайняя форма безобразия; милитаризм – наивысшее зло; а наивысшая пустота – прогресс.

Свободный человек покоряется лишь болезни, бедности и полиции. Брат, поскольку я не могу дать тебе ни эликсир жизни, ни философский камень, еще меньше я могу гарантировать, что ты не подвергнешься несправедливому обвинению или заключению в тюрьму. Я могу лишь освободить тебя от инстинкта и от общества; могу морально изолировать от животных, которых называют твоим окружением, научить сдержанности, которая позволит избежать двух третей той глупости, с которой приходится сталкиваться порядочному человеку, а также безразличию к обществу, которое убережет от потерянного зря времени и множества грехов.

Относись к половому акту как к вещи низшего порядка и точно так же – к политике.

Ограничивай свою физиологическую жизнь, откажись от жизни гражданина.

Не прелюбодействуй и не голосуй; учти, что мужчины, которые вступают в интимную близость с женщинами, – самые большие глупцы и что книготорговцы достойны вступить в Почетный легион[39], подобно зачинщикам осады Фриголе.

Не успокаивайся на роли гражданина государства-фантома, того, кто выживает, но не живет; и самое главное, осознай, что только ты сам можешь облагородить, украсить и возвысить себя. В мире есть лишь одно достоинство – полностью быть собой на духовном уровне; и лишь одна истинная слава – научить другого стать сущностью.

Тогда ты сможешь оставить семь привычек декаданса посредством метафизических законов.

Если хочешь понять современное общество, понять Францию и ее божественный язык, возьми десять заповедей и спроси французов:

I.Я господь, Бог твой… Да не будет у тебя других богов перед лицом Моим. – Городской Совет Города Света (Парижа) повелел убрать имя бога из басен Лафонтена; Комитет общественного просвещения распространил в школах страны катехизис, отвергающий Бога. Каждое утро пятьсот богохульников, чьи голоса подкрепляются множеством бумаг, оскорбляют Яхве и его сына Иисуса. В общем, мы оказались перед лицом эпохи государственного атеизма[40].

Значит ли это, что у французов есть другой бог? Нет, они опустились даже ниже дикарей, у которых хотя бы есть свои идолы.

Ах, какая ирония! Я произношу вторую заповедь.

II. Не произноси имя Господа всуе. – Имя Господа забыто; разве что пьяный произносит его, падая в канаву; но крокодил, распростертый на троне Святого Людовика[41], Карно[42], предводитель латинских варваров – последняя аватара рептилии[43], которую вырождающиеся египетские священники показывали святому Клименту[44] как главное достоинство Мисраима[45], – не произносит это имя.

III. Помни день субботний, чтобы святить его. – У них есть лишь одна суббота – день взятия Бастилии, национальный праздник; он напоминает лишь о пьяной толпе, завладевшей башней, которую защищала горстка инвалидов.

IV. Почитай отца своего и мать свою. – Отцы и матери любого общества – просвещенные духи, которые его создали; Франция, как и весь западный мир, выросла в лоне церкви, и Франция, этот отцеубийца, подстрекаемый умником, которого Людовик XIV не принял бы даже в слуги – теперь эта разложившаяся Франция уничтожает монастыри. Нет, варвары 1880 года не похожи на гуннов. Это уже не жадные, невежественные кочевники; они открыли в стране столько же школ, сколько публичных домов и казарм, они твердят о свободе при каждой возможности и держат зоологический сад, где почтенная публика может поглазеть на жителей Огненной Земли[46], которые, по-моему, верят в Маниту.

Мы видели, как армия держит в осаде сорок монахов, мы видели, как закрывают церкви, и, наконец, мы видим, как священникам приходится становиться убийцами. Пятая заповедь ясна и не требует толкований:

V.Не убий. – Правда ли, что человеческое общество свободно от обязательств, налагаемых на индивида? Все богатство народа отдано на содержание национальных убийц; все научные достижения служат изобретению нового оружия уничтожения. Может быть, наши иностранные противники заставляют нас защищаться? Все это демонстрирует, что иностранцы такие же варвары-убийцы, как и французы, и я не наблюдаю у нас морального прогресса по сравнению с готами – я вижу лишь другой режим убийства…