– Вам нравится эта церковь?

Я ответила, что она такая же, как и другие. Красивая, величественная, но похожа на все остальные католические церкви.

– Конечно, нет! – воскликнул он и тут же предложил показать мне ее.

Он водил меня от статуи к статуе, рассказывал о святых, об истории каждого камня, о разрушении и реставрации, о могилах епископов, об истории создания часовен. Он рассказывал легко, шутил, и мне было ясно, что для него это не просто историческое здание, он был исполнен уважения ко всему, о чем говорил. Мне не хотелось, чтобы эта импровизированная экскурсия заканчивалась, так мне было хорошо здесь, в этой церкви, рядом с ним.

– Ты католик? – наконец решилась я на мучивший меня вопрос.

– Нет, я марокканец, мусульманин.

– Ты гид? Историк? Ты столько всего про это знаешь.

– Нет, я просто люблю сюда приходить. И много читаю. Это же не скрытая информация, – он засмеялся.

– Имеющий уши да услышит? – в тон ему ответила я, смеясь, и он кивнул.

Мы прошли круг и вернулись туда, откуда начали – в маленькую часовню, где еще час назад он сидел и тихо плакал, а я так бесцеремонно ворвалась в его… в его что? Общение с богом? Медитацию? Молитву?

– Это святой Себастьян, – сказал он, показывая на статую, стоящую в этой маленькой часовне. – А ты знаешь, что каждый святой – чей-то покровитель? Моряков, путешественников, сапожников, сирот… Но мир меняется, и появляются новые группы людей, и им тоже нужен покровитель. Вот и святой Себастьян стал им для… А впрочем, это неважно, – и он улыбнулся.

Нет, я не знала, чьим покровителем стал святой Себастьян, но, кажется, догадалась, почему мой милый собеседник приходил именно сюда, и почему плакал. Нам всем нужен покровитель, защитник, добрый бог. А что если тебе отказывают в этом, твоя религия не дает тебе этого права, потому что ты… не такой, как положено? И надежда только найти это где-то рядом, в другой… вере, которая оказалась не так сурова, или которая пошла на какие-то уступки?

Я не полезла с расспросами, но он понял, что я поняла. Мой новый знакомец сказал, что ему пора возвращаться на работу в какой-то ресторан неподалеку, где он трудился посудомойщиком в свободное от учебы время. Когда он ушел, я вдруг осознала, что даже не спросила, как его зовут, не взяла телефон, не поинтересовалась названием ресторана, ничего!

А на следующий день я уехала. Когда в следующий раз я приехала в Тулузу, первым делом пошла в этот же собор. Там были люди, некоторые сидели на скамейках и молились, другие осматривали убранство. Но в маленькой часовне не было никого. На что я надеялась? Что он будет ждать меня там? Что он приходит сюда часто-часто, и мы обязательно пересечемся, как только я этого возжелаю? Самоуверенность, граничащая с самовлюбленностью, заставила меня поверить в это? Спускайся же со своего пьедестала, Ваша А., и стукнись хорошенько о землю своим деревянным лбом, чтобы прийти в чувство!

Эта несостоявшаяся новая встреча такой горечью отозвалась в моем сердце, что я не смогла получить никакого удовольствия от поездки. Я вдруг поняла, что затевала путешествие ради одного – ради этого храма, этой маленькой часовни и того человека, которого надеялась увидеть снова. Глупая надежда глупой женщины, упустившей шанс на дружбу, которая порой оказывается намного важнее и нужнее любви, карьеры, богатства и успеха. Мне сделали этот подарок, а я не оценила и не приняла его. Я потеряла свой единственный шанс.

Я все еще храню в своем сердце эту надежду, что однажды я приду в этот храм, и увижу его, ставшего мне близким за какой-то час общения, и уже не отпущу из своей жизни. С тех пор я стала замечать, что я больше не осматриваю церкви, я ищу его – этого человека, который осветил мою жизнь на такой короткий, слишком короткий срок. В любом городе теперь я смутно надеюсь встретить этого парня, и в любой церкви шла в первую очередь искать статую святого Себастьяна.

Я перестала надеяться снова испытать ту благодать, которая сошла на меня в маленькой русской церквушке много лет назад, и которую я видела на лице моего нового знакомца в Тулузе. Но я все же испытала ее. Не здесь, в Испании, и не там, во Франции. Это было в Индии, в храме лотоса в Нью-Дели, храме всех религий. Мы с товарищами по поездке долго добирались до него на туристическом автобусе, отстояли длинную очередь на сумасшедшей жаре, получили сумку для обуви (в храм можно было входить только босиком), и наконец смогли войти. К тому моменту я думала только о холодном душе, воде со льдом и мягкой кровати. Храм оказался почти пустым внутри, там были только сиденья, и больше ничего, и я решила просто передохнуть, а не пытаться понять эту концепцию места, в котором молиться могут и индуисты, и мусульмане, и христиане, и все остальные. Храм успокаивал своей тишиной, несмотря на сотни людей в нем.

Я только присела на деревянную скамью, как вдруг неожиданно для самой себя начала плакать. Вспоминала о своем несостоявшемся друге, который наверняка смог бы рассказать об этом месте так, что я поняла бы и просила бы говорить еще и еще… О том, что натворила за всю жизнь, о сыне… И вдруг показалось, что мне все прощают, меня очищают и исцеляют. Это было так остро, так сильно, что потом еще неделю я была опустошенной и уставшей. Но я точно знаю, что все это имеет свой исток, свое начало. Все это стало возможным благодаря той встрече в Тулузе.

Расскажите мне, что вы об этом думаете.

Ваша А.

На следующий день, так и не выйдя на работу (пришлось звонить и врать, что она все еще плохо себя чувствует), Алиса отправилась в Миропольск. В кармашке ее сумки лежала та самая карточка, а рядом с ней – записная книжка. Книжку можно было и не брать, потому что она столько раз за вчерашний день рассматривала тот самый номер, что заучила пин-код наизусть. У нее немного тряслись от волнения руки, и она не сразу смогла выудить из кармана мелочь, чтобы оплатить проезд. Мысли вертелись только вокруг карточки, и она не замечала ничего вокруг. Нужно найти банкомат, проверить карточку, а потом… Потом нужно решить, что же делать. Мужчина утверждал, что там полмиллиона. Полмиллиона рублей, это огромная сумма! Это почти свобода, на эти деньги можно целый год снимать квартиру в столице, найти наконец достойную работу, уйти от мужа. Или отправиться с Юркой в путешествие, или купить себе машину. Если, конечно, она сможет объяснить, откуда у нее такая сумма.

Автобус неторопливо ехал по улицам города, больше всего пассажиров выходило у торговых центров. Было только начало декабря, но перед всеми магазинами уже стояли новогодние елки, а в витринах сверкали гирлянды, и живописными горками высились подарки в яркой оберточной бумаге. От этого нарочитого праздничного настроения, которое царило в городе, Алисе стало тоскливо. Ей тоже полагалось, как и всем, продумывать праздничное меню, покупать подарки и елочные украшения, бегать с пакетами по торговым центрам. Но радость от Нового года ушла еще несколько лет назад. Все проходило всегда по одному сценарию, и в саму праздничную ночь они ели, пили, смотрели фейерверк, пели новогодние песни для Юры, а иногда ходили навещать друзей, живших по соседству. Ничего нового в новогоднем празднике не было. Тоскливым казалось даже прошлогоднее приключение, когда так хотелось понравиться новому начальнику, так хотелось романтики, чтобы снесло голову, чтобы забыть всех, чтобы ее целовали и говорили о любви! После него Новый год окончательно стал ассоциироваться у нее с разочарованием и суетой, а не с надеждами и радостью.

Иногда Алиса смотрела на сына и видела, что только он еще по-настоящему радуется всему этому, что только он в их доме ждет чуда. Она никакого чуда не ждала и, наверное, не хотела. Она просто забыла, как это, забыла, хотя было ей всего тридцать пять лет, и была она еще молода и вполне симпатична. Может, что-то изменится, если там и вправду есть деньги? Можно придумать какое-нибудь приключение, пойти туда, куда вход ей обычно закрыт. Может, встретит она еще такого же, как ее шеф, красивого, высокого, с безупречной фигурой и небрежной прической, и он поцелует ее нежно, сначала в губы, а потом в шею, а потом проведет рукой по ее волосам и скажет такое, отчего перехватит дыхание… Но для этого нужно сначала уйти, покончить с этой скучной жизнью. Хороший человек… Да, она хороший человек, и она должна найти свое счастье!