Матушка тем временем успела меня уложить и принять из рук присланной Зарикой служанки успокоительное средство и чашечку с водой. Вначале накапала двадцать пять капель, считая вслух, затем посмотрела на всё ещё капающие слёзы и добавила столько же. Действие сопровождалось недовольным покачиванием головы и сморщенным носом. Синхронно с маменькой сморщила нос и я. Запах у лекарства был просто с ног сшибающий, в прямом смысле этого слова. Похоже, я успела позабыть, насколько оно гадкое. Это касалось не только зловония, исходившего от разбавленного водой препарата. На вкус успокоительное было гораздо отвратительней, чем на запах. Теперь слёзы потекли из-за испарений, исходящих от снадобья. У родительницы, впрочем, глаза тоже увлажнились от вонищи. Она махнула рукой прислуге, дабы та открыла окно для проветривания. Девушка с радостью метнулась исполнять приказ госпожи, так как и ей, в свою очередь, досталась порция восхитительного аромата.

– Пей, – матушка сунула мне в руки чашечку.

– Может, не нужно? – жалобно пролепетала я, с ужасом глядя на дурно пахнущую жидкость.

Поймала себя на мысли, что всё не так уж плохо. Возможно, с нервным расстройством я смогу справиться самостоятельно. Очень уж не хотелось принимать данное средство.

– Не спорь со мной, дитя, – сурово ответила мать, разом пресекая на корню любые попытки уклониться от безрадостной участи.

Когда родительница разговаривала в таком тоне, было бесполезно пререкаться. Опыт подсказывал: избежать печального удела не получиться, увильнуть или схитрить тоже. Что же, значит придётся всё-таки пить. Я зажала нос, выдохнула и залпом выпила содержимое. Подышала немного ртом, чтобы хоть немного выветрились вкус и аромат. Если это и помогло, то ненамного. Непередаваемый привкус не мог исчезнуть от моих наивных ухищрений. С трудом подавив рвотный позыв, я закашлялась. Нестерпимо захотелось что-то съесть или выпить, дабы перебить вкус лекарства. К сожалению, делать этого не советовало предписание, выданное к данному препарату. Якобы лекарственный эффект многократно снизится из-за таких действий. Бессмысленно страдать желания не было. Раз уж всё равно пришлось выпить, придётся немного потерпеть. Благо, ждать осталось недолго. По практике в прошлом, а было её у меня немало благодаря Зарике, я помнила, что после принятия препарата безумно хочется спать. Даже не так – тебя просто вырубает в течение десяти минут после выпитого. Сопротивляться лекарственному действию средства в мои намерения не входило, поэтому, устроившись поудобней, я начала стремительно проваливаться в дремоту. Как пришёл врач – я слышала, рекомендации, которые он давал маменьке – нет.

Проснулась совершенно одна в пустой комнате. Окно было заботливо прикрыто. За ним ярко светило солнце. Это говорило о том, что сон мой был недолгим. Чувствовала я себя совершенно разбитой. К дурному самочувствию в психологическом плане добавилась невыносимая головная боль. К тому же ныл живот, не давая забыть о недавнем срыве, вспоминая который, я злилась на себя пуще прежнего. Правда, злость была какой-то вяленькой. В обычном своём состоянии можно было что-то разбить, швырнув об стену, наорать на прислугу или потопать ногами, в конце концов, чтобы хоть как-то проявить эмоции. Сейчас же, благодаря успокоительному средству, не хотелось даже шевелиться, не говоря о том, чтобы устраивать истерики. Только одна мысль, пришедшая в голову, могла заставить меня пошевелиться.

Дневник! Нужно не забыть внести в него сегодняшнее поведение Трины. Слишком непочтительно этим утром она себя повела. Могла бы промолчать, как Ариса, но нет, приятельница радовалась моему горю и не уставала о нём напоминать. Не удивлюсь, если об этой неприятной новости уже узнали полгорода. В моём списке недоброжелателей находился не один десяток имён. По большей части женского пола. С девушками у меня вообще тяжело складывались отношения. А всё потому, что многие из девицы из нынешнего круга общения были попросту недостойны моего расположения. Происходило это по разным причинам: одни были недостаточно богаты, другие не имели перспектив в будущем, третьи были излишне предприимчивы, намеренно заводя дружбу в надежде быть ближе к моему папеньке. У четвёртых имелось неоспоримое преимущество в виде титула. Только это единственное достоинство, которое у них было.

Конечно, сейчас наша семья тоже не особо выделялась на фоне обычных богатеев, но в скором времени всё должно было кардинально измениться. Вот тогда я с радостью расстанусь с недостойным окружением. Разве что жалко будет потерять Арису. Она единственная, с кем я общалась с удовольствием. Конкуренцию мне подруга составить не могла. Да, Ариса была симпатичной особой, но я красивее. Обладала умом, но я умнее. Имела приличное благосостояние, но я всё же богаче. А главное, девушка была непростительно доброй. В какие-то моменты это даже граничило с глупостью. Было время, когда я из лучших побуждений попробовала научить её уму разуму. Видит бог, я пыталась, только ничего путного из этого не вышло. Несмотря на все минусы, подруга оставит в моей памяти только светлые чувства. Ну а то, что нам в скорости придётся расстаться, это ничего, переживу как-нибудь. Мне не нужен груз прошлого, способный утянуть вниз. Ариса легко могла стать таким грузом, так как перспектив у неё никаких не имелось. Папенька девушки не думал о её будущем. Подумать только, он даже не желал войти в высшее общество! И руку дочери готов был отдать тому, кто лично ей будет симпатичен. Такое у меня в голове просто не укладывалось.

Брак – дело ответственное и подходить к нему нужно с особой тщательностью, где любовь – вовсе не обязательное условие, даже наоборот. Чувство влюблённости затмевает разум. В таком состоянии немудрено натворить дел, которые и за всю жизнь не разгребёшь. И вообще, мой отец всегда утверждал, что любовь придумали бедняки, ведь им больше нечего было предложить своей избраннице. У меня не было оснований ставить под сомнения убеждения папеньки. Раз родитель так сказал, значит, это чистая правда.

Из этого выходит, что основополагающие постулаты, должные соблюдаться в этом деле: положение в обществе, высокие доходы, хорошая репутация и, конечно же, титул. Без него никуда. Симпатия и уважение друг к другу появятся потом. Совместные отпрыски ещё больше сплотят. Чувство долга перед старшим поколением и наследниками заставят умножать благосостояние. Именно такой должна быть идеальная семья.

Взять хотя бы моих родителей – настоящий образец добропорядочности и взаимоуважения. Никаких тебе соплей, ревностей, всплесков эмоций и истерик. Доверие и стабильность – вот основа отношений маменьки с папенькой. Я мечтала, что когда-нибудь в будущем у меня будет так же. А уж родители постараются сделать для этого всё от них зависящее.

Взгляд упал на часы, и я подпрыгнула в кровати. Через час должен прийти учитель танцев, должный подготовить меня к балу. Только Зарика что-то не спешила будить свою госпожу. Схватив колокольчик, принялась неистово его трясти. Звон разнёсся на всё поместье. Ждать строптивую девицу не стала. Подошла к зеркалу, села напротив и принялась поправлять незамысловатую причёску, сбившуюся набок…

– Голубушка, что же вы застыли? Завершите поворот! – командовал чей-то голос. – Заминки здесь неуместны! Окружающие могут подумать, будто вы не умеете танцевать, – мужчина убрал со лба кучерявые волосы, так и норовившие попасть в глаза. – Когда при дворе узнают, кто обучал такую неумеху, моя компетентность будет под вопросом! Если так будет продолжаться, я сниму с себя всякую ответственность и расторгну договор!

– Что происходит?

Я часто заморгала. Зеркало, бывшее передо мной секунду назад, исчезло. Вместо него стоял фэйр Брамен, и вид его был очень недовольным.

– Это я у вас хочу спросить! – возмутился он в ответ. – Целых полчаса я безуспешно пытаюсь втолковать, как нужно двигаться, и когда, наконец, мне удалось до вас достучаться, вы замираете в середине танца!