В тот момент внутри Вали рухнули все мосты. Никогда так одиноко как тогда она себя не чувствовала. Она стояла и плакала, но эмоций у неё не было, просто глаза сильно слезились, и она не могла пошевелится. Потом всё-таки смогла глубоко вдохнуть, вытерла глаза рукавом и поднялась на корабль, опустив трап как ей показывал Эскель.

С тех пор я больше никогда не была на Земле.

Рат-Натрува вернулась из воспоминания. Её глаза слезились и слёзы упав, размыли рисунок в блокноте. Теперь ты знаешь…

Солнце в ответ молчал. Но Рат-Натрува чувствовала, что его душа тоже дрожит. Наконец он подал мысль. А что с ними стало? С матерью, Анной, Тихоном и Элеонорой?

Не знаю. Я не поддерживала связь ни с кем из них. Думаю, они уже умерли…

Что? Почему умерли?

Человеческий век короток, Солнце. Люди в среднем живут шестьдесят-девяносто лет. Матери точно в живых уже нет…

Выходит, ты тоже скоро умрешь? Солнце распереживался не на шутку, сердце Натрувы забилось быстрее вслед за его.

Это вряд ли, родной. Поспешила она его успокоить. Я же живу здесь, а не на Земле. Солнечное излучение не старит моё тело, а препараты и модификации не дают ему закостенеть. Поверь мне, я чувствую себя отлично и умирать не собираюсь. К тому же, учитывай воздействие гравитации на время – для меня времени прошло гораздо меньше, чем на Земле. Признаться, мне очень трудно сказать, какой там сейчас год.

Щупальце Солнца обвило Рат-Натруву за талию, она чувствовала, как щупальце нервно дрожало. Женщина погладила его – нежный и непорочный жест.

Да и потом, родной… У нас с тобой ещё много времени. Ты слишком рано начал об этом переживать. Не волнуйся, я не исчезну сразу, я подготовлю тебя к нашей разлуке, а пока…

Она достала из чемодана бутылку, завернутую в потемневшую бумагу и перевязанную красной лентой на горлышке. На бутылке неровным почерком было написано:

«Уважаемой будущей Мне от Меня прошлой с любовью. Распей её, когда окажешься Дома!»

Пора открывать. Улыбнулась Рат-Натрува.

Написано же, что распить дома. До Земли ещё далеко.

Ты так и не понял, родной? Натрува отстегнула маршрутизатор и продолжила вслух, посмотрев в камеру в углу комнаты:

– Заря мой дом, Солнце!

––

Рат-Натрува со всей ответственностью отнеслась к прибытию на Землю.

Несмотря на недавние переживания она вынудила себя хорошенько выспаться, плотно позавтракать и принять пудровый душ. Теперь она стояла напротив зеркала в санузле при своей каюте и приводила в порядок волосы. Обычно она не волнуется на счет прически и раз в годовой цикл подстригает волосы машинкой под ежик. Серые пряди снова требовали стрижки, чёлка уже начинала лезть в глаза, а остальные локоны доходили до середины шеи, но устраивать очередную волосяную жатву перед высадкой на Землю ей не хотелось, это сделало бы её и без того заметной, поэтому она старалась хоть немного уложить непослушные легкие пряди в общую форму. За недостатком опыта у неё не получалось навести должный вид, и она то и дело подумывала прибегнуть к машинке:

– Клянусь, если с этого раза не получится, я побреюсь наголо! – наконец воскликнула она.

– Давайте без этого, капитан! – воскликнул Солнце; в санузле не было камер и он её не видел, но её возгласа ему было достаточно, – Подходящей косметики у нас нет, но, может, попробуете рафинированное масло? К тому же мы ведь сначала в центр направимся, не думаю, что стоит сейчас так об этом переживать.

– Да бездна с ними! – она злобно бросила в раковину расческу и растрепала волосы, надменно ухмыльнулась своему отражению и вышла из санузла, – Сколько нам ещё?

– Скоро выходим из Полости.

– Уже? – она спросила спокойно, но внутри заволновалась, – Что ж, тем лучше.

– Может, и не стоит так переживать из-за внешнего вида?

– Может. Волнуюсь я, родной, вот и всё.

– Могу предложить… – начал он, но не закончил.

– Нет! – перебила она, – Хватит маршрутизатора на ближайшее время. Наша коллективная психотерапия явно не пошла тебе на пользу. С тех пор как шампанского распили, ты понурый какой-то. Больше мы не станем прибегать к маршрутизатору без боевой необходимости.

– Но, капитан, вы должны понимать, что я бы не предложил это, если… – он не смог подобрать слов и воскликнул, – Я же хотел помочь!

– И ты помог, благодарю, но ты немного спутал роли. Это я должна заботится о тебе, а не наоборот. Давай договоримся, что теперь все душевные дела ты оставишь мне. Не хватало ещё своим тухлым прошлым ввести тебя в депрессию.

– Да, капитан… – устало вздохнул Солнце.

– Но, чтобы мы всё-таки смогли получить из произошедшего наибольшую пользу, – она прервалась, собираясь духом предложить это, – Зови меня Валя.

– Зачем? – удивился он.

– Мы летим на Землю, мне нужно снова привыкнуть к этому имени.

– Да, Валя.

Рат-Натрува прислушалась к своим чувствам, стараясь уловить что могло изменится от произношения её старого имени. Но на её удивления ничего особого не произошло, только на плечи осела неприятная тяжесть, будто её оскорбили.

Она подошла к шкафу, переоделась в скафандр и свою излюбленную куртку поверх него. Встала на против проема в санузел и осмотрела себя в зеркале над раковиной.

– Как я выгляжу?

– Как всегда прекрасно.

– Жаль, что «как всегда», но за «прекрасно» благодарю. Попытка выделится сегодня не удалась. – с досадной усмешкой заключила Натрува.

– Скоро выходим из Полости, прошу занять свою позицию, Валя.

Всё-таки её земное имя звучало для неё ещё несколько странно. Будто на корабле есть кто-то третий и Солнце обращается не к Рат-Натруве.

Натрува прошла в капитанскую рубку и заняла своё место. Солнце дал предупреждающий звуковой сигнал и корабль затрясся, вышел из Полости и снова утих.

– Опустить острие.

Передняя часть корпуса корабля разошлась в стороны, освободив обзор панорамному окну. Там в темноте звездного океана, сиял небесно-голубой шарик Земли. Планета ещё была очень далеко, можно было едва различить континенты, но сиял он настолько ясной голубизной, что сложно было оторвать взгляд. Какая же всё-таки красивая эта планетка…

– Так это и есть Солнце? – спросил Солнце в своей каюте, но слышно было и в капитанской рубке.

Натрува отвела глаза от Земли и с прищуром глянула на ближайшую звезду.

– Да, в честь неё ты и назван, – усмехнулась она, – Как тебе?

– Она такая… – он задержал слова, подбирая подходящее описание, – Обычная.

Натрува подавила неуклюжий смешок и с пониманием кивнула.

– Ты ждал чего-то другого? – спросила она.

– Не совсем, ну… Может, какой-нибудь звезды-гиганта или вроде того. А эта красная, карлик… Ещё и одна в своей системе, ни пары ни систер. Ничего примечательного… – расстроенно заключил он.

– Среди людей это не только название звезды, – пояснила Натрува, – Солнцем люди называют дорогих для себя людей. Причина твоего имени больше в этом, чем в самой звезде. К детям часто обращаются как к «солнышкам». Многозначное слово в культуре, в общем.

Она умолкла, сказав, всё, что хотела. Солнце тоже молчал.

– Солнце, ты меня слушаешь?

В ответ раздался только механический птичий оклик.

В стенах корабля снова возрос миллионный рой и корабль ускорился. Рой звучал достаточно тихо, Солнце не собирался выходить на сверхсветовые и взял точный курс на Луну. Повисло молчание, Солнце и Натрува не разговаривали.

Наконец Рат-Натрува спросила:

– Что тебя тревожит, Солнце?

– Меня ничего не тревожит.

– Зачем врешь? – она глянула в камеру, изогнув бровью.

Солнце не ответил. Натрува чувствовала в электромагнитном диапазоне его злые суетливые мозговые импульсы. Они стали ещё беспорядочнее после того, как она поймала его на лжи.