– Приготовить вам завтрак, капитан? – поинтересовался голос из динамиков.

– Дай проснутся, – буркнула Рат-Натрува и съела ещё конфетку, кислая сладость на языке быстро возвращала ей ясность ума после сна.

Рубка была не самым большим помещением на корабле. Она представлял собой просторный зал высотой в три метра, семь в ширину и около десяти в длину. На одной из больших стен располагалось гигантское панорамное окно, у противоположной находилось кресло капитана и пульт управление, за которым было ещё два свободных места для помощников, но сейчас они зависли у потолка, кресла зафиксированы к кораблю огромными шарнирными ногами с креплением на потолке. Перед окном полукруглая заниженность, у внутренних стенок которой располагался диван, а у него круглый журнальный столик. Пол зала гладкий и белый с многочисленными правильными прорезами. Сама форма помещения напоминала каплю изнутри нежели прямоугольную призму и все поверхности за исключением пола и мебели были обиты мягкими шарообразными подушками, некоторые из которых светились, при необходимости, но сейчас были отключены – света ближайшей звезды из панорамного окна-иллюминатора было достаточно для чувствительных глаз капитана.

Натрува посмотрела на капитанское кресло пару секунд, но потом передумала и подойдя к диванам плюхнулась в них. Она уставилась в панораму перед собой. Сейчас она не чувствовала электромагнитных волн звёздной системы, в которой они находились, но в её голове будто проигрывался заново голоса этого места. Как если бы она, не слыша певца, поющего до боли любимую ей песню, по одним только его губам воспроизводила всю композицию в своей голове.

Стало так тихо, что можно было услышать только гудение корабля и собственное дыхание, но Рат-Натрува понимала, что это молчание было ничем иным как просьбой объясниться. Она вела себя довольно странно и знала, что Солнце – обладатель голоса, что говорил с ней – это заметил.

Она опустила глаза на журнальный столик, на нём стояла шестиугольная игральная карпритская доска – единственный предмет в капитанской рубке, что не был зафиксирован к кораблю. На ней застыли фигуры в прерванной партии и нахмурившись, Натрува переставила одну из них. Убирая от доски руку, она подумала, что возможно, недостаточно проснулась для логических игр, но ход уже сделан и она отклонившись на спинку дивана, закинула голову к потолку.

Она глубоко втянула воздух, как если бы он был свежим:

– Ты сегодня отключил все системы… – медленно, но без укора начала она.

– Да, – раздалось виновато откуда-то из-за спины, – В рудоприёмник попал крупный фрагмент. Мне пришлось прервать добычу чтобы изъять его.

– Успешно, как я вижу.

– Да.

В зале снова повисло молчание. Рат-Натрува ушла в свои утренние думы, постепенно пробуждаясь, а корабль стал издавать стучащие звуки и слегка вздрагивать под них – с таким шумом происходит сбор руды с астероида.

Команда корабля Зари состояла всего из двух существ – Рат-Натрувы и Солнца. Её единственный и самый ценный подчинённый был созданием совершенно не простым даже по меркам космополитического общества. И поэтому само его существование оставалось в тайне. Если кто спрашивал Рат-Натруву про Солнце, она отвечала: «Это системный интеллект корабля. Он назван в честь звезды, с системы которой я родом.». И в этой фразе всё было верно, хоть самого важного капитан корабля Зари всегда намеренно не договаривала ради безопасности своего напарника и самой себя. После этого обычно дополнительных вопросов не следовало. Однако, как оказалось, про Солнце (про звезду Солнце) никто не знает. В ЕСОП (Единая Система Ориентации в Пространстве) у этой звезды был свой номер, но о том, что это именно «Солнце», а не набор букв и цифр знают только земляне и представители иных миров это конечно понимали, потому дополнительных вопросов обычно не следовало.

Сейчас у Зари, а точнее стрида «Зари-07.2113», как её называют распорядители полётов в диспетчерских пунктах, не было заданий. Рат-Натрувой и Солнцем было выполнено восемь миссий подряд, и они взяли себе небольшой отдых. Заря заработала себе репутацию быстрого курьерского судна с чистой совестью, работающего не на количество, а на качество и скорость доставки. Рат-Натрува никогда не брала задания с «тёмными» целями, каковыми, например, были подозрительные грузы или сопровождение корабля под командованием лица без лицензии на перевозку. Поэтому она почти всегда выбирала задания от ФОМа – Федерация Объединенных Миров охотно раздаёт миссии всем, кому на орбите не сидится. А так как ФОМ государство с подходящими для Рат-Натрувы моральными ценностями она не сомневалась лишний раз в чистоте их намерений.

Сама же Натрува не принадлежала ни к одному космическому государству. Ей нравилось оставаться гражданкой Советского Союза, её Родины, оставшейся на голубом шарике в кромешной тьме космоса на краю галактики. К существам без гражданства относились снисходительно и называли космополитами, ведь они, как и все, считались полноценными членами мирового сообщества, имели свои документы и права, только в графе «место регистрации» обычно стоял прочерк, но у Натрувы в этом пункте стоял бортовой номер Зари и техкарта корабля.

Миссий не было, но деньги потихоньку утекали, и команда Зари решила немного подзаработать, прежде чем взяться за новую миссию. А способом заработка была выбрана продажа руды, которую сейчас и добывал корабль. На планетах, принадлежащих государствам, нелицензированная разработка запрещена, но другие космические объекты по размерам меньше первой планетарной единицы не считаются государственными. Кометы, астероиды, заброшенные космические корабли космополитов – это все ничейное, свободные ресурсы и по мнению Рат-Натрувы весьма недооценённые. В астероидных поясах планет полно ценных пород, однако их запасы рассыпаны по крупицам в разных местах, если сравнивать их с рудниками на планетах, но и тут есть чем поживиться. Нужно гораздо больше времени чтобы выследить богатые на породу астероиды и опустошить их, поэтому многие рудодобывающие компании не берутся за разработку в астероидных поясах. Но у Рат-Натрувы было достаточно времени чтобы заняться этим. Точнее большую часть работы выполнял Солнце, так как именно он орудовал всем процессом.

– Ваш ход, капитан, – сказал Солнце.

Натрува лениво уставилась на доску, на которой сменила положение одна из вражеских фигур, она так задумалась, что даже не заметила, как Солнце её переставил. Натрува лениво склонилась над доской и уставилась на композицию из незамысловатых фигурок.

Корабль вёл разработку уже три цикла. Рат-Натрува не торопилась сделать следующий ход, кинула в рот очередную конфетку, прожевала и спросила:

– Сколько уже?

– Вы про время или про количество? – уточнил молодой голос.

– Про то и другое.

– На текущий момент удалось добыть тонну восемьсот три килограмма железной руды, пятьдесят килограммов серебра, четырнадцать золота и шестьсот пять платины. В данный момент продолжаю добычу железа.

– Отставить.

Гудение остановилось, разработка мгновенно прекратилась и хоть приказ был мгновенно выполнен Солнце всё равно спросил:

– Почему? Грузовой отсек заполнен только на шестьдесят три процента. Я смогу произвести взлёт с этим грузом даже с объекта, имеющего гравитацию четырнадцать гэ. И вам известно, что на большинстве населённых пунктов не поддерживается и половина этой силы.

– Ну ты по суди сам, родной, – принялась разъяснять Рат-Натрува, глядя то на доску, то на космический вид за панорамным окном, – мы раздобыли добрых две тысячи четыреста семьдесят два килограмма полезного металла. Разработка была не по заказу. А без предварительного заказа мы вряд ли найдём того, кто согласиться раскошелиться на эти добрые килограммы. Поэтому достаточно того, что уже есть. Меньшее количество легче продать. Особенно если оно так внезапно сваливается с нашего трюма.

– Я об этом не подумал, – задумчиво сказал Солнце, а потом добавил, – Прикажете подготовиться к дальнему полёту?