Убедившись, что никто не остался, я начинаю бежать, ощущая удовольствие от бега. Конечно, одна я бы не смогла так подготовиться к экзамену в академию, но и заниматься в такой обстановке становилось с каждым днём всё неприятней. Но нужно отдать должное Рите – благодаря ей я стала не только хорошо бегать. Та строгость, с которой она подходила к каждодневной тренировке, помогла выработать внутреннюю дисциплину и полюбить физические нагрузки. Для меня это оказалось полезным, хоть мой внутренний голос и противился указаниям Риты. Иногда мне хотелось послать Риту куда подальше, но я знала, что одной мне будет сложно, не только сдать экзамен, но и жить в совместной казарме первый год. Со Стеф всё было иначе. Сегодня она не стала заниматься вместе со всеми, и в открытую высказала Рите, что та стала много себе позволять. Может быть, Стеф просто не хочется в академию? Или у неё совершенно другие планы после школы, о которых она не хочет говорить?

Пробежав уже три круга и начиная бежать четвертый, я внезапно замечаю Эмиля сидящим на одной из уцелевших трибун стадиона. Он внимательно наблюдал за мной, подперев подбородок руками. От внезапности того факта, что у меня всё это время был зритель, я спотыкаюсь и падаю, вовремя выставив руки.

– Как ты, Лив? – Эмиль уже стоит, возле меня, тяжело дыша. – Всё нормально? – обеспокоенно спрашивает он.

Правая рука саднит, но самое главное, что я не подвернула ногу.

– Да, всё нормально. Что ты здесь делаешь? Ты же ушёл самым первым, – настороженно интересуюсь я.

Что он хотел от меня? Мы никогда не болтали с ним, лишь обменивались парой реплик, когда были все вместе.

– Я увидел, что все уже прошли, а тебя нет. Подумал, не случилось ли чего… – он нервно взъерошил свои каштановые волосы.

– Вернулся, а ты бегаешь и решил тебя дождаться.

– Так почему ты решил меня дождаться?

– Ты закончила? А то начинает темнеть, а путь не самый приятный.

Он нервно усмехается, и оглядывается по сторонам.

– Да, думаю, пора домой, я увлеклась.

Мы идем молча, так не получив ответа на свой вопрос, я внимательно рассматриваю руку в наступающих сумерках. На левой ладони лишь небольшие царапины, а вот на правой течет кровь из полученной раны от валявшегося камня. Надеюсь, это не создаст мне проблем на экзамене.

– Слушай, Лив. Я хотел тебя о чем-то спросить. – Неуверенно начинает Эмиль.

– Спрашивай, – напрягаясь всем телом, отвечаю я, ожидая неприятный разговор.

– Почему ты решила поступить в академию? – не сводя с меня глаз, спрашивает он.

– Мне нужна хорошо оплачиваемая работа, – без раздумий отвечаю я, – чтобы обеспечить не только себя, но и брата.

– Но неужели нет другого варианта?

– Нет, – так же без раздумий отвечаю я, – у нас нет дома, а если я стану офицером, то только так смогу рассчитывать на ипотеку.

Эмиль задумавшись не находит что мне ответить на это.

– Почему ты решила поступать именно с Ритой? – возобновляет свой допрос мой сопровождающий.

– Потому что вместе легче. Разве не так?

– Да, вместе легче, но с Ритой… – сделав ударение на её имени, Эмиль вновь смотрит на меня в ожидании ответа.

– Рита здорово мне помогла.

После паузы, не дав себя перебить Эмилю, я продолжаю:

– Она перегибает палку порой, и в последнее время много командует, но я многому научилась за этот месяц только лишь благодаря её советам. У меня никогда бы не получилось подготовиться так в одиночку. Мне действительно нужно поступить и если судьба подкинула такой шанс, то я должна им воспользоваться.

Сумерки сгущаются, и заброшенные бараки по обе стороны дороги, становятся ещё мрачнее. Эмиль наверняка меня осуждает за подобное лицемерие. За всё время со дня нашего первого знакомства с Ритой, я ни разу не возразила ей, даже когда она явно перегибала и грубила.

Эмиль запускает левую руку в волосы и тяжело вздыхает:

– Зря ты так.

– О чём ты?

– Ты ведь ничего не знаешь о Рите.

– Мне кажется того, что я знаю, мне достаточно.

– Я уверен, что нет.

Я смотрю на Эмиля в ожидании, когда он начнет говорить, но он молчит. Не выдержав, я нарушаю тишину, воцарившуюся между нами:

– А почему ты решил поступить в академию? Тем более в компании, которая тебе не приятна?

– Компания мне приятна, а вот Рита нет.

В сумерках, приходится всматриваться в лицо собеседника, чтобы понять, какие эмоции оно выражает. Я стараюсь идти ближе к Эмилю, но и без этого отлично вижу, что он хмурится. Беседа так и не возобновляется, и я отворачиваюсь от Эмиля, потеряв надежду на продолжение разговора.

Темнота, окутавшая дорогу, делала разваливающиеся строения жуткими: впадины оконных проемов в наступающей ночи казались особенно зловещими. В пустующих бараках словно оживала жизнь с наступлением вечера и, на первый взгляд, безлюдное место заполнялось кем-то невидимым. Вдруг заговоривший Эмиль заставил меня вздрогнуть от неожиданности:

– Рита не всегда была частью нашей компании. Только последние два года. Она сама себя пригласила, – Эмиль глухо смеётся, – когда Траведи заболела, Рита решила что только она сможет занять пустующее место.

– Подожди, что? – грубо перебиваю его я.

– Ага, тебе не послышалось, Лив, – кажется, Эмиль улыбнулся, – мы дружили с Траведи и Риком с детства. Потом, спустя пару лет, в класс перевели Стеф и мы стали всё время проводить вчетвером. Рита пыталась обратить внимание Рика на себя, а Траведи это злило не на шутку. Всё так изменилось…

Эмиль резко обрывает свой рассказ, погрузившись в воспоминания. Я не нарушаю тишину, давая ему побыть наедине с его мыслями, а себе время на переваривание услышанного.

Значит, Рита и Траведи поменялись местами, а Эмиль всё ещё не смог с этим примириться? Или было что-то ещё, из-за чего Эмиль так не любит Риту?

Сквозь плотную крону деревьев, стали виднеться огни высоток. Я, стараясь оттянуть время и услышать продолжение, сбавляю шаг, но Эмиль наоборот – ускорился. Мысленно я задалась вопросом: а так ли мне нужно знать продолжение того, что случилось дальше? Нужны ли мне подробности, если всё, что мне нужно – это поступление?

Я ускоряю шаг и нагоняю Эмиля, приняв для себя решение, не вмешиваться в их конфликты. Все эти события никак со мной не связаны, к тому же прошло так много времени, что даже Эмилю глупо ворошить прошлое. Сейчас он наверняка жалеет о своих откровениях перед мало знакомым человеком, который открыто признал, что всё, что ему нужно – это компания на первое время для выживания в новом месте.

Свернув к нужному дому, я машу Эмилю на ходу и прощаюсь, и уже повернувшись к нему спиной, неожиданно слышу:

– Эй, Лив!

Я поворачиваюсь в ожидании услышать банальное «Пока».

– Приятно было поговорить с тобой. Надеюсь, поболтаем как-нибудь ещё.

Улыбнувшись, он поднимает руку над головой, как и в знак приветствия – в присущей только для него манере – и, углубляясь в бетонные заросли многоэтажек, скрывается в сумерках.

«Да, было приятно поболтать с тобой, Эмиль, не сказав ни слова» – думаю я, пробираясь по коридору к лифту, слушая брань из-за дверей и жмурясь от мигающей лампочки над головой.

Почему Эмиль всё-таки поступает в академию? Что им движет на самом деле, если он презирает всех, кто уже служит и беспрекословно выполняет приказы государства? Я отношусь к военным не лучше, но мной двигает то, что я должна это сделать. Не просто поступить, а добиться офицерского звания после первого экзамена. Мечта амбициозна, почти как у Риты, но офицерский чин даст много привилегий. Привилегий, которые позволят жить жизнью, которая похожа на жизнь. Уехать из этих трущоб напоминающих бетонные джунгли, где всё серо и от количества людей рядом с тобой, начинает казаться, что будто нечем дышать.

Лифт натужно скрипит, заставляя задумываться о том, насколько глубока шахта и как высоко падать.

Не ожидая ничего плохого, я подхожу к знакомой двери и замираю в недоумении, поняв, что шум и ругань, которые я слышу, исходят не от соседей. В нерешительности я мнусь, сжимая ручку двери, не решаясь войти. Как вдруг, шум в конце коридора заставляет меня вздрогнуть – ладонь соскальзывает, и я ныряю внутрь комнаты, сделав вид, будто я только подошла.