Мисс Бьянка по-прежнему не знала, как выбрать кого-то одного из целой толпы, и снова попыталась попросить о помощи главаря:

– Может быть, вы все-таки поможете мне? Разумеется, это должен быть доброволец, но хоть как-нибудь намекните мне, пожалуйста.

– Не проблема, – ответил главный и тут же похлопал по плечу своего соседа. – Это Нильс.

– Ну что ж, Нильс, ты готов стать добровольцем?

– Да-да, конечно, – послушно закивал Нильс.

– Семья или другие препятствия для командировки?

– Нет-нет, – продолжал отвечать Нильс.

И в этот момент послышался раскатистый смех нескольких его друзей.

– Готов ли ты поступить в распоряжение этой леди?

– Нет-нет, не в мое личное, а исключительно в распоряжение Общества, – уточнила мисс Бьянка.

– Это совершенно неважно, вы просто говорите Нильсу, что делать, и он будет это делать.

Когда вопрос был решен, общее веселье с песнями и криками продолжилось в соседней комнате. Мисс Бьянка внимательно рассматривала своего избранника. На первый взгляд он был грубоват. От сапог пахло смолой, а вязаная шапка, видимо, не стиралась с того момента, как он впервые ее надел.

При этом в глазах его сияла доброта, а взгляд был спокоен. Мисс Бьянка подробно описала ему ситуацию. Ей очень хотелось, чтобы он поскорее включился в дело, но он был настолько невозмутим, что, пока она рассказывала, напевал себе под нос какую-то песню.

– Вы все поняли? – обеспокоенно спросила Нильса мисс Бьянка. – Как вы планируете добираться до места?

– На корабле, разумеется.

– Я полагаю, что место, куда вам нужно прибыть, довольно далеко от порта, – предупредила мисс Бьянка.

– Тогда на корабле, а потом на лодке. Знаете, дамочка, там, где город, всегда есть вода, а по воде мы, норвежцы, доберемся куда угодно.

– А с вами не поспоришь, – улыбнулась мисс Бьянка, очарованная спокойной решимостью своего нового знакомого. – Как только вы доберетесь до места, вам нужно будет попасть в дом собраний и найти там председателя. Она скажет, что делать дальше.

Впервые Нильс сделался неуверенным:

– А вы могли бы начертить мне план, мадам? А то на берегу мне сложнее найти дорогу.

– Конечно, – согласилась маленькая леди. – У вас есть чем нарисовать?

Нильс порылся в своей одежде и достал из сапога вместе с парой носков, пластырем, шестью костяшками домино, шпагатом и складной отверткой смятый листок бумаги и красный мелок.

Мисс Бьянка села за стол и расправила лист бумаги, через десять минут у нее получился чертеж, больше похожий на гигантскую паутину. В середине был дом собраний – это еще можно было понять, но все остальное находилось в странном сплетении палочек и стрелочек. Мисс Бьянка чувствовала себя ужасно неловкой: чтобы показать, что на самом деле умеет рисовать, она быстро изобразила дамскую шляпку.

– Может, лучше начать с компаса и сторон света? – вмешался Нильс.

Мисс Бьянка никогда раньше не слышала о компасе.

– Думаю, вы можете сами с этим справиться, – деловито сказала она, перевернув лист на другую сторону.

Нильс взял мелок и нарисовал сверху и снизу, а затем по сторонам большие буквы С (Север), Ю (Юг), З (Запад) и В (Восток). Мисс Бьянка снова установила точку для дома собраний, а затем начала чертить то же самое, что в первый раз. И снова все закончилось дамской шляпкой (такой деревенской летней шляпкой с цветами).

– Ясно как день, – продолжал невозмутимый Нильс, – говорил же, надо начать с компаса.

Он указал на один из цветков шляпки со словами: «А это пруд?»

Мисс Бьянка была в растерянности: она так хорошо представляла себе, где находится дом собраний, Бернард ей все подробно объяснил, но оказалось, что она совершенно не может понятно изобразить то, что у нее в голове. И бедному Нильсу нужно будет идти на такое важное дело с картой в виде деревенской шляпки.

– Да, – безнадежно ответила она, – это пруд.

Внезапно ей в голову пришла идея. Что, если ей самой доставить Нильса в дом собраний? Если она не может нарисовать, то уж точно сможет показать на месте.

Почему она решила продолжить участвовать в деле, когда ее часть работы выполнена? Почему вдруг так легко она решила оставить и свой роскошный фарфоровый домик, и Друга, который к ней так привязан и, вероятно, очень расстроится, когда обнаружит ее отсутствие? Ей стало очень грустно, но потом она вспомнила о Бернарде.

Дамы, принадлежащие к высшему сословию, часто совершают глупости и безрассудства: герцогини сбегают из родительского дома ради мельников, графини влюбляются в лакеев. Мисс Бьянка корила себя за то, что в добром, честном и отважном Бернарде поначалу видела лишь неприметного паренька. «Как я могла, – сокрушалась она, – ведь далеко не каждый может заслужить Звезду Тибальда». Она решила, что, если не встретится с Бернардом еще раз, жизнь в фарфоровой башне не будет иметь никакого смысла. И раз уж Бернард не может приехать к ней, она сама сделает это, тем более обстоятельства как раз подходящие.

– Мадам, вы будете готовы сегодня на рассвете? – спросил довольный Нильс.

– Как сегодня? – вернулась в реальность мисс Бьянка.

– Сегодня в нашу сторону поплывет грузовое судно. На него всегда легче попасть, и оно доставит нас по адресу без остановок. Мне кажется, надо воспользоваться случаем. По-хорошему, нам бы прямо сейчас начать двигаться в сторону грузовых доков.

Мисс Бьянка была в ужасе – как же уехать, не попрощавшись с Другом, не пощекотать его за ушком напоследок. «А если мы больше не увидимся?» – печально подумала она. Но тут же справилась с собой, глубоко вздохнула и сообщила Нильсу, что готова к путешествию. Они сразу же ушли, ни с кем не попрощавшись. Нильс только прихватил из раздевалки свой кортик.

– Вы всегда так отправляетесь в путь, не сказав друзьям до свидания? – спросила удивленная мисс Бьянка.

– Все зависит от обстоятельств. Мы, норвежцы, к этим делам привычны.

– Но ведь в пути столько опасностей! – не унималась маленькая леди.

– Конечно, в пути много опасностей. «Утонул в резиновых сапогах» – эпитафия для целой нации. Кстати, а что у вас с обувью? – спросил вдруг Нильс. – Эти ваши туфельки никуда не годятся, нужны резиновые сапоги, и повыше.

– Но у меня с собой больше ничего нет, – растерялась мисс Бьянка.

Нильс одарил ее странным взглядом, который она не смогла до конца понять.

– Просто я обычно путешествую в портфеле, и там совершенно не нужна теплая обувь.

– В Норвегии вам лучше бы иметь сапоги. Подождите здесь минутку.

Нильс оставил ее у входа в разделочный цех (как же она была рада, что никого там не встретила) и очень скоро вернулся с парой женских галош: «Позаимствовал у мамы».

Нельзя сказать, что мисс Бьянка была от них в восторге: галоши были ужасно тяжелыми да еще довольно поношенными. Но ей пришлось их надеть.

– Так-то лучше, – хмыкнул довольно Нильс, – теперь можно и в путь.

Они поднялись по деревянному желобу и вышли через ворота Карла Юхана. Нильс бежал впереди. Паутина маленьких переулков вела к грузовым докам. Мисс Бьянка бежала следом, еле поспевая за Нильсом в своей новой тяжелой обуви. «Я ведь так пока и не видела Норвегию. Интересно, места, по которым мы бежим, представляют историческую ценность?» Но Нильс не останавливался до самых доков. Там он снова оставил на некоторое время мисс Бьянку, чтобы найти подходящее судно. «Идите за мной!» – закричал он, когда нашел нужный трос. И мисс Бьянка погрузилась в трюм старого, обшарпанного грузового корабля.

Первую часть большого путешествия длиною в месяц мисс Бьянка почти не помнила. Она страдала от морской болезни. Нильс нашел для нее уютное местечко позади шкафчиков на камбузе. Там было тепло, сухо и близко к ресторану. Но бедную мисс Бьянку воротило даже от вкуснейшего местного сыра. Несколько капель воды и пара сухариков – вот все, чем она могла питаться в эти дни. Она лежала, завернувшись в картофельную кожурку, и с тоской вспоминала свои розовые шелковые простыни. Если в Северном море было очень плохо, то, когда судно вошло в Ла-Манш, стало просто невыносимо, а уж про Бискайский залив с тех пор она не могла даже слышать.