— Коул, — выдохнула она, и, было, сделала шаг вперёд, порываясь обнять, но заколебалась.

И правильно. Я сам не уверен, чего ждать от этой встречи. Я не был дома с тех пор, как четыре года назад покинул его, выбрав свой путь — губительный и разрушающий. И я мог бы вспомнить ещё много слов, брошенных мне в спину отчимом, когда уходил, и ведь помнил каждое, как будто они были произнесены вчера.

Женщина тем временем, посмотрела на дрожащее за моей спиной существо, её взгляд стал светел.

— Эй, привет, — тихо, почти шёпотом, произнесла она. — Как тебя зовут?

— Алисия, — раздался тонкий голосок, и я еле заметно не вздрогнул, настолько отвык от разговоров за недели её молчания.

— А кто с тобой, Алисия? — продолжила женщина свои расспросы.

— Это Трой, — девочка погладила лежащего на её руках щенка, уже заметно подросшего. — Он очень храбрый, — она протянула его вперёд. — Если хотите, можете погладить. Только не пугайте его. Он недавно потерял маму, — на последних словах её голос надломился, и она громко шмыгнула носом.

— Ой, что же я вас держу на пороге, — всплеснула руками женщина и посторонилась. — Проходите в дом.

Я положил руку Алисии на спину, чувствуя, как она напряглась от моего прикосновения, и подтолкнул её.

— Дамы вперёд.

Девчонка покорно вошла в дом, а я шагнул следом.

Надо побыстрее убраться отсюда.

Я деликатно отстранил её от себя.

— Где Тайлер?

Ответить она не успела, в холл вышел Артур. Сколько ему было лет, когда мы виделись последний раз? Он сильно изменился. Светлые медовые волосы слегка завивались, зелёные, точно такие же, как и мои, глаза, смотрели настороженно, но тепло. Оттенок радужки — это то общее, что досталось нам от матери. В остальном — мы были абсолютно разными, как внешне, так и по характеру.

Взгляд Артура метался между мной, матерью и Алисией, увлечённо гладившей разволновавшегося Троя. Да, из худощавого подростка, Артур постепенно превращался в симпатичного юношу. Наверное, ещё пара лет, и все девчонки в округе будут хлопаться перед ним в обморок, чтобы он привел их в чувства, или Ланкестер внезапно охватит эпидемия какой-нибудь неизвестной, сугубо женской болезни. Это в том случае, если его желание стать врачом всё ещё в силе. Сейчас брату уже шестнадцать.

Он замер в дверях, уставившись на меня. Теплота из его взгляда постепенно куда-то испарялась. Конечно, он не мог не знать, чем я занимаюсь. Да, я никогда и не делал тайны из этого.

— Привет, Артур, — растягивая слова, я поприветствовал брата. — Давно не виделись. Всё ещё мечтаешь стать врачом?

— Нет, — холодно отрезал он. — Я стану шерифом, чтобы иметь полное право вздернуть тебя на виселице или пристрелить.

Элизабет всплеснула руками.

— Мальчики не ссорьтесь.

Вот оно, возвращение в детство, которое я тут же отторг. Тряхнув головой, я подумал, что надо побыстрее уехать, пока это место не поглотило меня. Я уже давно не мальчик, и не сын этой женщины. По крайней мере, не тот Коул, которого она выносила и родила. Его попросту больше не существовало.

— Вижу, мне тут не рады, — не переставая ухмыляться, проговорил я. Мой взгляд не отрывался от Артура. Мало ли, что он мог учудить. Юность так идеалистична, наивна и глупа. Мне ли этого не знать? — У меня только одна просьба — позаботьтесь об Алисии, — я кивнул в сторону ушедшей в себя девчонки, на которую уже никто из нас троих не обращал внимания. — И я вас покину.

Элизабет повернулась ко мне, беря за руку, грея мою ладонь в своей.

— Пожалуйста, останься хоть ненадолго.

— Мне надо ехать, — я перевёл взгляд на Артура и добавил.

— У меня осталось ещё одно небольшое дельце в этом городе, и я его покину, — тот, ни секунды не доверяя, прищурившись, посмотрел на меня, но я смотрел на мать.

Она на секунду прикрыла веки, борясь с выступившими слезами, а когда распахнула их, глаза были абсолютно сухи.

— Хорошо, — мягко сказала она, — только пообедай, расскажи, как ты и отдохни немного.

Я покачал головой, всё понимая без слов, но не мог ни уступить.

— Хорошо… мама, — почему мне было так сложно называть её матерью?

Подошла к Алисии, обвила её плечи своими тонкими руками и повела на кухню, попутно подтолкнув Артура. Каким бы брат не вымахал, для неё он оставался мальчишкой, впрочем, как и я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Покачав головой, я зашагал следом, молча, любуясь ею и восхищаясь её стойкостью. Элизабет никогда не опускалась до слёз.

Да, она была мягкой и нежной, но ничем не напоминала ту мадам из борделя, где она работала когда-то, и где я рос до пяти лет, пока благочестивый и праведный Тайлер, разъезжавший по всему Западу со своей хреновой миссионерской деятельностью, не решил спасти одну из душ заблудших.

Бедный Тайлер, люди до сих пор не могли забыть, что он, священник, женился на шлюхе и воспитывал сына шлюхи и только рождение Артура немного смягчило эту ситуацию.

В этой жизни, если ты хоть раз окунался в грязь, то, как бы ты не старался и сколько бы усилий не прикладывал, уже никогда от неё не отмоешься и не избавишься от запаха.

Словно бестелесный призрак я скользнул в тёмный, спящий дом. Быстро оценивая дорогую, вычурную обстановку особняка, я практически не касаясь ступеней поднялся по лестнице. Ни одна половица не скрипнула под моими ногами.

Моей целью была спальня, из-под двери которой пробивалась полоска света.

Ручка поддалась легко.

В кровати лежало двое. Молодая девушка: сероглазая и стройная. Я тут же отметил все изменения, что произошли в ней за прошедшие четыре года. Да, она стала ещё более красивой, более притягательной и, вероятно, более лживой.

Она читала.

Рядом лежал морщинистый иссохший старик. Его рука, по форме напоминавшая скорее когтистую лапу, чем конечность человека, разместилась поверх её колена, лаская его сквозь тонкий материал ночной рубашки.

Если бы я не был тем, кем стал, эта картина, наверняка, вызвала бы во мне смесь боли и отторжения, но я не чувствовал ничего. Ни радости, ни раздражения, ни удовлетворения оттого, что собирался сделать.

Девушка вскинула на меня взгляд и ахнула. Старик рядом с ней зашевелился, так же заметив меня.

— Ты… — удивлённо воскликнула она, слегка задыхаясь от волнения. Казалось, я мог слышать нарастающий ритм её сердца. Она помнила. Конечно, как ей забыть? — Что… что ты здесь делаешь?

Я разочарованно поцокал языком и покачал головой.

— Эх, Кейт, а ты продешевила. Могла бы продать своё юное тело подороже.

— Зачем ты пришёл? — дрожащим голосом спросила она.

Вынув кольт, я неторопливо взвёл курок.

— Вижу, старик всё никак не подохнет, — ухмыльнулся я.

Кейт, натянув на себя одеяло, прижалась к спинке кровати. Её престарелый муж потянулся к прикроватной тумбочке. Видимо, где-то в ней он прятал револьвер. Странно, что за свои восемьдесят, или сколько там ему, он так и не понял, что на Диком Западе разумнее спать с оружием в обнимку.

Убивать я его не собирался, но он всё-таки добрался до своего оружия и наставил его на меня.

Кейт завизжала, когда я прыжком подскочил к кровати и двумя точными ударами вышиб из рук старика револьвер и отправил того в нокаут. Надеюсь, он ещё придёт в себя. Если нет, Кейт точно тосковать не будет.

Она всё ещё визжала, когда я подошёл и, сдёрнув её с кровати, потащил вниз по лестнице в столовую.

Скрутив в кулаке её длинные русые волосы, другой рукой смёл расставленную на большом дубовом столе посуду. Толкнув Кейт, уложил её лицом на этот стол.

— А теперь у меня есть желание немного развлечься, — равнодушно взирая на её затылок, начал я, мыском сапога слегка ударяя по одной лодыжке, затем по другой. Она тут же покорно развела ноги. Рука потянулась к её центру и пальцы надавили на точку в месте соединения бёдер.