На время все притихло. Дети выросли — оба. Мирай Элигар был красивым юношей. Беда была в одном. Те, кто проводил с ним ночи, потом частенько погибали при весьма странных обстоятельствах. Если бы это были лишь простолюдинки…

Двор начал роптать. Император и наследник молчали.

И тогда представители четырех древних родов — дарх Таро, дарх Ираш, дарх Лоирен и дарх Кассаш решили избавить императора от такого недоразумения. Охота была спланирована идеально. Наживка подобрана со вкусом. Одна беда — девушка влюбилась в того, кого должна была привести в ловушку. И вышла за него замуж.

Конец истории? Как бы не так, самое начало. Родами она умерла, а наследник Элигара… говорят, это было маленькое чудовище. Совершенно не похож на человека. И тогда Мирай впервые сорвался. И обернулся.

Куда обернулся?!

Оказывается, Мирай Элигар был изначально не человеком. Отсюда и змеиные зеленые глаза. И мертвенная сила. И даже невозможность получить дитя от человека. И обращался он в монстра, покрытого серой чешуей. Говорили — настолько отвратительного на вид, что можно было потерять сознание от ужаса.

Заговорщиков, пришедших его убивать, монстр крошил долго и со вкусом. Но Черной Смертью его назвали не тогда, а потом — когда одно его проклятье заставило вымереть весь огромный род дарх Ираш.

Мирай Элигар не имел себе равных соперников по силе. Уже позже у него появились двое побратимов, с которыми он каким-то образом поделился своими силами.

Да. Таким образом, возникли еще двое родов Проклинающих, чуть слабее своего основателя — дарх Шаэррон и дарх Маррен.

Все попытки убить Мирая Элигара не увенчались успехом. И тогда заговорщики начали продумывать другой план.

Мирай — отродье Бездны, это было совершенно очевидно. Но вот кто? Как его победить? Его слабой стороной стало доверие к немногим близким людям.

Молодому, только взошедшему на трон императору, начали внушать, что его друг приобрел слишком много власти. Что он нестабилен. Что готов убивать за любое злое слово, за косой взгляд (и в чем-то это было правдой).

Близкие люди — это слабость. Элигар создал собственный род, но кровных родичей пока не имел. И один из тех, с кем он прошел сквозь грязь войн и восстаний, его предал. Сломался под пытками. Вырвал себе жизнь в обмен на информацию о своем сюзерене.

Но прошло еще очень много лет, прежде,чем Мирай Элигар действительно впал в немилость у императора и попал в ловушку. Он все-таки сумел продолжить свой род. Но… для Темной империи это стало началом конца. Как будто ответом на предательство ее императора.

— Эта тварь не должна жить! И уж тем более ты едва ли сможешь продолжить с этим отродьем свой род, принц!

— Видимо, исключительно в заботе обо мне и моем роде, вы решили, что корона императора вам подойдет больше, — по каменному лицу Даркарена было непонятно, как он воспринял эти откровения.

А Дарнари… удивительно, но ей было все равно. Вернее, нет, не так. Единственное, чего ей страстно хотелось в этот момент — взять и прибить еще раз эту кучку идиотов, возомнивших себя вершителями судеб. Бедный Мирай…

Мужчина, захвативший разум собственной дочери, был ей противен. Столько столетий посвятить истреблению Проклинающих! Что-то здесь все-таки было еще, помимо желания избавить мир от монстра. Что-то гораздо более важное. Вон каким напряженным выглядел лорд Шаэрон — готов кинуться в любой момент.

— Как трогательно. Я так проникся, что даже почти заплакал. Уронил слезу. Одну. Представляете? — раздался шепот — и из белесого ничего выступил лорд Элигар, издевательски хлопая в ладоши.

Вот только она всей душой ощущала его ненависть. Черная Смерть был без перчаток. И вокруг его пальцев плясали черные искры.

Эльрита круто развернулась, растягивая губы в безумной улыбке.

— Какая встреча! Тварь выползла из своей норы! Приятно будет увидеть тебя растоптанным. Ты не успеешь мне помешать, Элигар.

— Зато я — успею. Собственно, уже.

Это был неприметный, совершенно ничем не обративший до этого мига на себя внимания слуга в ливрее академии. Как он вообще сумел остаться в зале? Совсем мальчишка. Подросток лет четырнадцати-пятнадцати на вид.

Вот только… Да. Глаза. Черные, без капли белка и зрачка. Глаза того, кто чуть не убил Айришу. Глаза верещащей твари, которую Дари встретила на пороге библиотеки, кажется, уже лет сто назад.

Но почему тогда?

Дарнари не верила

Тот, кого они все считали врагом, сейчас, как ни в чем не бывало, стоял в чужом теле за спиной Эльриты и прижимал к ее горлу нож. Лезвие оружия было исчерчено сияющими рунами — отнюдь не простое.

— Я перережу тебе горло, если дернешься, старый мерзавец, — звонким мальчишеским голоском заметила “тварь”, — и ты прекрасно знаешь — это погремушка тебя не спасет.

С этими словами молоденький слуга протянул руку — и просто забрал багровый камень из руки Эльриты. Как только он коснулся его, тот сразу же потух, как будто лишившись силы.

В ту же секунду непонятно откуда объявились альгарилы с Ильганиром Стужей. Они мгновенно оттащили Эльриту в сторону. Альг Стужа провел светящимися белым светом руками вдоль тела девушки — и та обмякла. Видимо, погрузилась в сон.

— Канал пока не могу разорвать, — бросил он вполголоса, — без вреда для девушки. Придется подождать и заняться ее отцом. Как только его контроль над собственным разумом ослабнет — связь пропадет.

Какие прелестные обтекаемые формулировки для слова "пытки"! Даже интересно стало — что дальше?

Наверное, во всем виновата бурлящая в крови сила. Или то, что Дари пока не успела понять, чем именно им грозит применение этого странного камня.

Его в руки не брал никто. Только двое ледяных держали слугу за руки, не давая ими шевелить, а еще лорд Шаэрон, видимо, контролировал тело.

Даркарен же…

Он обхватил Дари за талию и крепко прижимал к себе, не обращая ни на кого внимания. Тьма скользила по его пальцам, сочилась дымкой, укрывая их обоих. И Дари чувствовала едва заметную чужую дрожь. Наверное, именно она и вернула в реальность. И заставила выдохнуть сквозь зубы и крепко-крепко обнять в ответ, тихо шепча:

— Я люблю тебя. Все хорошо, все закончилось, Дарк, я с тобой…

Он испугался за нее. Это было гораздо больше, чем признание в любви.

Объятия стали крепче. Она слышала прерывистое дыхание около уха.

“Целуй его, скорее. Он на грани срыва. Еще взрыва Тьмы и прорыва в Бездну в Академии не хватало!”

Голос Мирая звучал оживленно и азартно. Предок бы от прорыва не отказался.

Вот так, при всех, проявлять свои чувства не хотелось. Это было слишком личным. Но… Тьма, словно уловив ее мысли, сгустилась, и Дари решительно приподнялась на цыпочках и коснулась губами чужих, плотно сомкнутых губ.

Один удар сердца. Второй. А потом ее буквально подхватил и закружил темный вихрь, жарко шепча что-то бессвязное, покрывая ее лицо поцелуями, смотря с такой щемящей нежностью, что кружилась голова.

— Не отпущу. Никогда. Никуда. Слышишь? Ты все для меня. Я убью любого, кто посмеет причинить вред. Даже подумать. Косо посмотреть. Когда я смотрю на тебя — я чувствую себя слишком беспомощным. Ненавижу это чувство. Думал, что никогда его больше не испытаю.

Фиалковые глаза сияли, заманивали, лишали воли. Столько искренности сейчас было в чужом голосе, столько непривычной нежности и заботы!

Неизвестно, сколько бы это продолжалось, и к чему они пришли, скрытые плотным покрывалом тьмы, если бы оно резко не исчезло.

Прямо перед ними стоял император Аргонар. Взгляд мага-дуала был непривычно живым. Он лишился своей ледяной отрешенности. Злость и беспокойство. Вот что она успела прочесть в чужих глазах.

— Даркарен. Леди Элигар. Вы в порядке? Сын, это было крайне безрассудно — устраивать ловлю на живца!

Так. А вот это уже интересно. Продолжайте, Ваше Величество, только от вас и узнаешь, что здесь происходит и кто что скрывает!

— Это был единственный способ не оставить за спиной такие проблемы, которые бы потом вылились в раскол страны и войну, — хмуро откликнулся подошедший Анарис.