Слышу это и сердце обрывается. Тела своего не чувствую, только ледяной страх, что всем моим сознанием завладевает. Смотрю на Максима, а тот меня в ответ серым строгим взглядом буравит. Сидит в кресле, как царь данной ситуации, и не думает уходить. Ненавижу его. Не так, как обычно, когда на людей злюсь. Эта ненависть значительно отличается. Искренняя, сильная, всепоглощающая, с нотками ярости и привкусом отвращения. Ненавижу его так сильно, что искренне ему смерти желаю. Лучше бы он разбился на трассе, насмерть.

Никита к окну отходит, всматривается в даль сквозь жалюзи. Весь его внешний вид выражает глубокую скорбь и серьёзность.

- Дан...-говорю чуть громче и голос срывается. От страха не могу даже сформулировать вопрос.

Кит поворачивается ко мне, но взглядом в пол утыкается. Молчит. Руки в карманы джинс засунул, на лице странное выражение, которое пугает меня ещё больше. Ноги с кровати свешиваю, обнаруживаю что я в больничной одежде, уродливой хлопчатобумажной длинной сорочке. Но мне сейчас всё равно, встать хочу. Чувствую что бежать надо. Надо обогнать всё плохое, успеть самой Дану всё объяснить.

- Он на развод подал.-говорит Никита и на меня смотрит, губы поджимает.

Опускаюсь обратно на кровать, как пришибленная, в голове его слова прокручиваю, отказываюсь верить. Злиться начинаю, вспыхиваю как спичка, снова встаю.

- Ты че несёшь?-спрашиваю требовательно, яростным взглядом его покрываю. Хочу чтобы сказал что он пошутил. Или что я неправильно поняла. А он щекой нервно дёргает, скулы сжимает, брови хмурит. Серьёзный как никогда. Один его вид, даёт понять что он говорит правду.

На всей планете вдруг исчез кислород. Помещение палаты наполнилось едким ядом, который при каждом вдохе обжигает лёгкие и грудь, принося невероятную боль. Задыхаюсь. Воздух ртом глотаю, быстро, часто, а надышаться не могу. Меня как будто убили. Нет больше будущего, только безграничная тьма, боль и отчаяние.

- Я же умру без него…-говорю сквозь слезы. На Никиту умоляющим взглядом смотрю, как будто он может что-то изменить. Лучше бы и правда умерла, разбилась в этой аварии! Легче было бы. Невозможно эту боль контролировать, кроет. К Максиму поворачиваюсь, кидаюсь на него с кулаками.

- Это ты виноват!-кричу как ненормальная, убить его хочу. Успеваю нанести несколько ударов по голове. Кит меня сзади хватает, держит крепко, не дает пошевелиться. Я ору как не в себе, душа разрывается, слезы по лицу катятся. Дергаюсь, освободиться пытаюсь, хочу своими руками его задушить.

Максим встаёт с кресла, поправляет рубашку, рукава одёргивает, смотрит на меня пристальным взглядом.

- Я вижу ты в полном порядке.-говорит холодным тоном. Мои страдания его ни капли не волнуют.- Поправляйся. Когда ребёнок родится, сделаем тест ДНК.

- Мразь!-кричу, дергаюсь в его сторону. Кит меня ещё сильнее сжимает. Всю силу прикладывает, чтобы меня удержать и самому на ногах устоять.- Я тебя ненавижу!

Улыбается в ответ, но глаза все такие же, строгие и холодные. Выходит из палаты.

Кит меня по прежнему держит, отпускать не торопится. Реветь начинаю, навзрыд, громко, и всё равно собственную душу перекричать не могу.

- Тише, тише.- Кит шепчет, к себе меня разворачивает, прижимает к своей груди и по голове гладит. – Кирюх, всё хорошо будет.

Совсем ненормальный! Какой хорошо?! Как может быть всё хорошо, без Дана?

Плакать уже сил нет, слезы высохли, внутри нестерпимая боль и ненависть. К Максиму и к самой себе. К себе даже больше. Сама во всём виновата. Сижу на кровати, в одну точку перед собой смотрю. В голове пусто. Нет ни планов, ни идей, ни желаний. Пустота вокруг и впереди. Жизни нет. Кит мне обед принёс, поставил поднос с тарелками на стол, и рядом садится. В лицо заглядывает взволнованно, переживает. Его моё молчание пугает, больше, чем истерика.

- Кирюх…-говорит тихо, немного растерянно.- Ребёнок правда от Бадаева?

- Я не знаю.-отвечаю на выдохе. И тут же спохватываюсь. – Нет никакого ребёнка. Не будет.-говорю как безумная.

Кит меня за плечи сжимает, поддержать хочет. Принимает на себя мои переживания, а мне всё равно. На него, на парней. Плевать что они теперь обо мне думают. На ребёнка плевать. Мне только Дан нужен. Чувствую одержимость. Готова в ноги ему падать и умолять, чтобы простил. На всё готова, ради этого.

- Ты не горячись.-говорит Кит убедительным тоном.- Обдумай всё хорошо. Я рядом буду. Помогу.

- Кит, уходи.-перебиваю. Хочу одна побыть. Давит на меня его внимание.

Вздыхает, смотрит понимающим взглядом, с кровати встаёт. Подходит к двери и оборачивается, сказать ещё что-то хочет, но не решается. Выходит.

В палате сразу тихо стало и пусто. В этой тишине отчетливее слышно как душа ревёт. Слышно, как ядовитая боль по венам расходится. Кажется что даже кожа болит и волосы. Невыносимо. Сжимаю шестёрки и на подушку опускаюсь. Одеяло в кулаках сжимаю со всей силы и кричу, как зверь раненый. В палату медсестра заходит, с металлическим маленьким подносом в руках. На подносе шприц с набранным лекарством. Смотрит на меня, подходит решительно, поднос на тумбочку у кровати ставит.

- Сейчас мы укол сделаем, и легче станет.-говорит, перчатки надевает, спиртовую салфетку распаковывает. Думает, я от головной боли ору. А я шов на лбу даже не чувствую.

- Проваливай.-рычу на неё. Диким взглядом смотрю.- Выметайся!

Вижу как она растерялась, шприц в руках сжимает и не знает как ко мне подступиться.

- Простите, но я должна сделать вам укол. Это обезболивающее.- говорит немного растерянно, смотрит с надеждой.

- Ладно.-выдыхаю. Может этот препарат и душу мою обезболит? Жду когда она своё дело сделает, накрываюсь одеялом с головой и в сон проваливаюсь.

Неделя в больнице позади. Было время чтобы в себя прийти и всё обдумать. Дан ни разу не позвонил. Максим приезжал каждый день, раздражал своим вниманием. Пришлось просить руководство больницы чтобы не пускали его ко мне. Он стал через медсестру подарки передавать, в виде цветов, фруктов и роллов из его ресторана. Я к этому ко всему даже не притрагивалась. Зато медсестры с удовольствием всё себе забирали. Кит приезжал каждый день. Сидел со мной по нескольку часов, потом уезжал. Про Дана ничего не говорил. И хорошо. Не уверена что готова знать о том, как он предстоящий развод переживает. Наверняка уже нашёл с кем утешиться. Алёнка ко мне в больницу, как на работу приходила. Пыталась своей позитивной энергией меня подбодрить. Федя и Заур приезжали. Чему я была крайне удивлена. Сперва даже не знала, как реагировать на их появление. Федя дал понять что осуждает меня и не одобряет всего что произошло, но по дружески готов поддерживать. Дружба дороже, чем ошибки которые мы совершаем. Заур сильнее впечатлился. Не может принять того, чтобы замужняя девушка, от любовника залетела. Все произошедшее на личный счёт воспринял. Как будто я и его предала. Привозил документы на развод и бумаги о разделе имущества. Дан хочет как можно быстрее развестись, чтобы без суда. Я покорно всё подписала, даже не читала что там написано. Как сказал Заур, разведут нас в ЗАГСЕ, по истечении месяца с момента подачи заявления, так как оба согласны и никаких претензий не имеем. Предупредил, что я могу предоставить справку о беременности и тогда уже через суд придётся разводиться. Просил этого не делать, чтобы избежать неприятных ситуаций и конфликтов. А я и не собиралась. Решила уже, что не будет никакого ребёнка. Даже если он от Дана. Мне без него никто не нужен. Тут бы самой выжить в пучине этих омерзительных и болезненных событий. Не до детей мне сейчас. Надо квартиру искать. На работу выходить и стараться не загнуться от ядовитого презрения к самой себе.

Беру в руку спортивную сумку с вещами, из палаты выхожу. Медсестры улыбаются, здоровья желают, прощаются со мной. Вежливые до тошноты. Иду по коридору, на автомате им в ответ киваю, спешу скорее покинуть эти бледные стены. Хочу душ принять, отмыться от больничного запаха. И вещи скорее перестирать. Выхожу из клиники, стою на крыльце и не знаю куда идти. Наверное нужно номер в гостинице снять. А в какой? Я в гостиницах не останавливалась, даже не знаю какие у нас в городе хорошие и не дорогие. К крыльцу машина подъезжает. Новый тонированный краун, только после ремонта. Переднего бампера ещё нет и капот по цвету от оригинала немного отличается. Никита из машины выходит, ко мне направляется, сумку из моих рук берет.