— Забывает что?

Торрен устремил на неё сверкающий ярко-зеленый взгляд.

— Он забывает, как чувствовать. Он холодный. Так было не всегда, но он сложный.

— Эм… спасибо.

— За что?

— За то, что заставил его остановиться. Это был огромный риск, и ты на это пошел. — Она схватилась за руль и уставилась на снежинки, которые медленно начали падать. Мысль о том, насколько могущественными были все эти трое мужчин, пугала. — Потому что он выпустил огненный шар. В своей человеческой форме. Это пи*дец.

— У тебя грязный рот.

— От того, что ты пожалуешься, ничего не изменится.

— Я не сказал, что жалуюсь. Ты действительно собиралась переспать со мной за деньги?

— Может быть. Я не знаю. У меня был план.

— Расскажи мне про план.

Она нахмурилась, глядя на сексуального незнакомца рядом с ней.

— Хорошо. Я не собиралась просто прыгать к тебе в постель. Я собиралась вести переговоры. Я собиралась заставить тебя водить меня на свидания. По крайней мере три, чтобы мы могли посмотреть, сможем ли мы подружиться с… ну, знаешь.

— С привилегиями?

— Ага. Эм… я тигр.

— В мешке? — спросил он с надеждой в голосе.

— Нет, — сказала она с хихиканьем. — Я имею в виду, что я тигровый оборотень. Хоть и не белая. Я оранжевая. У меня тонкие полоски, поэтому я выгляжу полностью рыжей на расстоянии, кроме моих белых лап. Я похожа на своего папу. Он тоже был преимущественно оранжевым. Моя мама была белой тигрицей, но я мало её помню. Она ушла, когда мне было три года, так что остались только я и мой папа. Мне всегда нравилось быть похожей на него, а не на неё. — Она покачала головой и нервно рассмеялась. — Не знаю, почему я только рассказала тебе это.

— Он умер?

Она прикусила нижнюю губу и кивнула.

— В прошлом году. Тем не менее, кажется совсем недавно.

— Красивая кошечка. Сломанный котенок.

— Не сломана. Ты только что встретил меня во время тяжелой главы моей истории.

Торрен грустно улыбнулся.

— Взаимно.

— По крайней мере, у тебя есть команда, — сказала она, потому что позитив всегда был её конек. Ищи светлые стороны. Всегда есть хотя бы одна.

— Ты одиночка?

Она кивнула.

— Эта та часть, которая должна была стать привлекательной, чтобы быть твоей подругой.

— С привилегиями.

— Ага. И отличный бонус. Ты какой-то слишком сексуальный.

Торрен выглядел ошеломленным, а затем рассмеялся. Он покраснел сейчас? Она, определенно, да.

— У меня проблема с моим зверем, но секс меня не спасёт. Нокс не должен был тебя приглашать. Ничто меня уже не исправит.

— Потому что ты Хавок?

Он перевел взгляд на нее.

— Ты узнавала обо мне?

— Черт, да. Я хочу знать, для какого мужчины я буду заниматься проституцией. — Она улыбнулась, чтобы он понял, что она шутит, но он только еще больше нахмурился.

— Ты возненавидишь дружбу со мной, и я буду терроризировать тебя в спальне. Я не тот человек, с которым ты захочешь заключить сделку. Но в твоей машине наверняка дюжина вещей, над которыми нужно поработать, и холодно, а у Вира уже есть бургеры на гриле. Это не свидание, потому что, поверь мне, когда я говорю, что ты не захочешь меня. Но как насчет того, чтобы провести вечер с парой долбо*бов и Красным Драконом?

— Вир причинит мне боль?

Торрен мрачно покачал головой.

— Я не позволю ему. — Торрен со скрипом толкнул дверь и вышел. Затем он обошел перед её машиной, распахнул дверцу и протянул руку. — Обещаю тебе, Дикая Кошка. Ты в безопасности.

Ты в безопасности. Это было лучшее сочетание слов во всем мире. И она слушала его голос, когда он произносил их. Он говорил правду. С ним она была в безопасности. Он был зверем и мог быть быстрым и сильным. Она видела, когда он сражался с Ноксом и Виром. Но с ней? Он был осторожен. Он был нежен. Он позаботится о том, чтобы она пережила эту ночь.

И она доверяла ему — этому незнакомцу. Он оттолкнул Красного Дракона, чтобы он держался подальше от её головы. Он заслужил это доверие всего за несколько секунд.

— Что ты сказал? Ты хочешь устроить со мной не свидание? Хочешь притвориться друзьями без привилегий только на эту ночь?

Она скользнула рукой по ладони Торрена и позволила ему помочь ей выбраться из машины.

— Ага. Похоже, это именно то приключение, которое я искала.

Глава 5

— Кажется твоему лебедю холодно, — заметила Кендис.

— Это не мой лебедь, — сказал Торрен, обходя полузамерзший пруд к застекленному патио позади особняка.

— Нокса?

— Когда-нибудь Нокс съест его. Мы с Невадой делаем ставки на то, как долго продержится мистер Диддлс.

Кендис хихикнула.

— Вы назвали его мистером Диддлсом?

— Предполагалось, что его имя будет Фергус или нечто такое же причудливое, но Нокс увидел, как он трахает статую утки на краю пруда, и дал ему другое имя. Этот идиот пришел и всё испортил. Вир собирается когда-нибудь его сжечь. Мы с Невадой также делаем ставки и на это.

Кендис сглотнула и побежала трусцой, чтобы догнать Торрена, её ботинки хрустели в снегу.

— Вир много съел людей?

— Ага. И не беспокойся за лебедя. Я соорудил ему дом с обогревателем. — Торрен указал на крошечную копию особняка с отверстием и оранжевым сияющим светом, исходящим изнутри. — Этот ублюдок слишком туп, чтобы оставаться в нем больше тридцати минут подряд. Думаю, ему нравится холод.

Мистер Диддлс наблюдал за ними с края своего пруда, одним презрительным глазом-бусиной. Кендис не очень любила птиц, но, возможно, в ней говорила тигрица.

— Ты сам построил этот лебединый домик?

— Ага.

— Лаадно, это даёт тебе дополнительные очки сексуальности, потому что работающий мужчина — ходячий секс.

Торрен резко остановился и повернулся к ней, склонив голову набок.

— Серьезно?

— Эмм, да. Я едва могу собрать книжную полку, которая в основном уже собрана и включает в себя инструкции для тупиц. У меня нет механического склада ума. — Она остановилась рядом с ним и посмотрела вверх. — Где ты научился строить подобное? Это прекрасно. И домик очень продуманный.

— Не продуманный. Вир любит этого тупого гуся-переростка, и если он умрет, Вир перекинется и сожжет всё дотла, нас всех арестуют и, возможно, съедят, как и… половину города. Наверное, мне следовало сказать последнюю часть первой, потому что это самая важная часть, но… знаешь… я не хочу сесть в тюрьму оборотней, если могу этого избежать. — Он ослепительно улыбнулся. — Я слышал, еда там отстойная.

— Бананов нет? — дразнила она.

— О, у нее есть в запасе шутки про обезьян.

После того, как Кендис великолепно сделала реверанс, Торрен сделал то, что её шокировало. Он взъерошил ей волосы и осторожно толкнул её.

— Ты будешь меня раздражать. Я уже точно могу это сказать.

Он побрел прочь, но то, как он это сказал, заставило её улыбнуться. В его голосе была нежность. Или, может быть, игривость. И когда он повернулся и одарил её улыбкой через плечо, что-то электрическое щелкнуло внутри неё и заставило её резко выдохнуть.

Торрен отступил назад и провёл кокетливым взглядом вниз, а затем снова вверх по её телу.

— Ты идёшь?

— Только если ты меня заставишь.

— Заставить тебя кончить (прим. в англ. «идти» и «кончить» одно слово)? — спросил он, его улыбка становилась всё ярче, а глаза сверкали озорством. — Я бы совратил тебя и испортил так, что ты никого больше не захочешь. А этого ты не захочешь, Дикая кошечка. Ты же хочешь когда-нибудь смириться с посредственным сексом.

— Самоуверенно, — заметила она, следуя за ним шаг за шагом.

Торрен взглянул на свой член и кивнул.

— Ага. Большой и дерзкий.

— Ты будешь меня раздражать, — сказала она, украв его слова. — Я уже точно могу это сказать. — Кендис наклонилась, зачерпнула горсть снега, скатала его в шар и швырнула в него.