— Готовься, — тихо сказал Бьютт в рацию на плече.

С кем, черт возьми, он разговаривал?

В отчаянии Кендис огляделась. Она прищурилась и поискала как можно дальше в лесу. Повсюду было движение. В горах Вира было полно людей, одетых в черное, в толстых бронежилетах, касках и с мощными винтовками. Грохот тяжелой техники заглушал звуки леса. Танки? Дерьмо.

— Кендис, — выдавил Торрен. Он был на полпути к Изменению, вызванному лекарствами. Чем бы они ни стреляли в него, оно снова превращало его в человека. Он выглядел так, словно ему было очень больно, зубы стиснуты, лицо напряжено, тело искривлено, ломается. Словно её сердце разрывалось с ним, когда она смотрела на него в агонии. Четверо офицеров оторвали его от земли. — Кендис, — попытался он снова. — Они собираются убить его.

И всё обрело смысл, в этот момент совершенной ясности. Им было наплевать на арест Торрена за бой. Это была уловка. Они использовали Торрена, чтобы выбесить дракона. Чтобы заставить его измениться. Пекинуться в Красного Дракона, чтобы у них был повод обрушить на него целый Армагеддон.

Они были здесь не для того, чтобы кого-то арестовывать. Вир не собирался садиться в тюрьму оборотней. Они были здесь, чтобы устранить его.

Теперь Торрен был в своём полном человеческом обличье, и он рванулся вверх, глядя на Вира, и пытался дотянуться до него, но слишком многие удерживали его. Всё больше и больше офицеров наваливались на него, пока он медленно продвигался к Виру. На Нокса тоже бросались другие, и Невада была прижата к земле женщиной-офицером с пистолетом, направленным ей в затылок.

— Вир! — закричал Торрен. — Не меняйся! Вир! Посмотри на меня! Не. Изменяйся!

Дюйм за дюймом Торрена тащили назад к черному внедорожнику.

Не выпускай дьявола наружу. Это то, что сказал ей Вир, но единственный дьявол, которого она видела, был в глазах Вира, когда он смотрел, как на его команду напали.

Торрена удерживало восемь человек, но он всё ещё продвигался к Виру, его лицо было в отчаянии, когда умолял своего лучшего друга не изменяться. Пока пытался спасти жизнь Вира. Вероятно, прямо сейчас у них была дюжина ракет, направленных на Сынов Зверей, и они просто ждали, когда на арену выйдет Красный Дракон.

Нокс тоже боролся изо всех сил, борясь с толпой удерживавших его людей.

Лицо Невады всё ещё было утоплено в снег, но она снова и снова кричала, чтобы Вир не перекидывался.

— Не меняйся, они убьют тебя. Не меняйся, Вир. Ты меня слышишь? Они убьют тебя!

Торрен никогда больше не будет в порядке, если они убьют Вира. Он был хранителем Красного Дракона, а она хранительницей нового Конга. Она должна была что-то сделать. Она должна была сделать что угодно.

Грудь Вира вздымалась, и он пустил струю огня из своего человеческого рта в ближайшую полицейскую машину. Она взорвалась с оглушительным звуком, но даже он не заглушил ужасный звук его огромных, изодранных огненно-красных крыльев, вырвавшихся из его спины. Вир поднял свою когтистую руку в воздух, а затем щёлкнул пальцами, и вторая машина врезалась в дерево с такой силой, что удар отозвался в её груди.

Какого черта? Вир мог управлять материей? Нет, нет, нет, он не должен показывать это людям. Не следует позволять камерам запечатлеть его истинную силу.

— Вир! — она закричала. — Остановись!

Будь проклят белый медведь, который держал её. У неё был план, но он собирался причинить ей боль и, возможно, убить. Но был шанс, что она сможет опередить его, если будет достаточно быстрой. Вир боролся с Изменением, но Красный Дракон выходил из него, хотел он того или нет.

— Торрен, ты помнишь, как Вир тебя впервые сжег? — позвала она. Пожалуйста, пусть он поймёт.

— Да, я помню! Кендис! — закричал Торрен. В его глазах было понимание и отчаяние, когда они встретились взглядом. — Сделай это.

— Возьми дротик! — закричала она. Она не знала, отдавала ли она этот приказ Торрену, Ноксу или Неваде. Неважно, кто попал, главное, что хотя бы кто-нибудь попадёт. — Выстрели в него! — Кендис оттолкнулась назад так сильно, как только могла, и ахнула от удара своей ноги о голень Бьютта. Его хватка дрогнула, когда он заревел от боли. Она вырвалась из его рук и развернулась, злобно полоснув когтями его лицо.

Она сбежала, потому что Вир больше не был собой. В его взгляде не было человечности, только обещание хладнокровной мести. Время замедлило свой бег, когда она бросилась к нему. Его малиновые крылья, оборванные по краям, с прорехами и дырами, как будто он побывал в сотне боев, протянулись через всю поляну. Его тело тряслось, расплываясь, прямо на волоске от полного изменения, и у неё осталось мало времени. Он взмахнул крыльями и взлетел в воздух в тот момент, когда Кендис достигла его.

Она чувствовала Бьютта позади себя. Почувствовала его дыхание на своей коже и услышала его рычание. Её больше не преследовал мужчина. Если бы она обернулась, то увидела бы охотящегося на неё чудовищного белого медведя.

Монстр за ней, монстр перед ней, и ей предстояло выбрать свою смерть — зубы или огонь.

Хотя в некотором смысле огонь принадлежал ей, верно? Он принадлежал её альфе, её команде, её паре. И она сделает всё ради Торрена.

Конечно она выбрала огонь.

— Не выпускай дьявола наружу, — процедила она сквозь стиснутые зубы, чтобы сохранить храбрость.

Она прыгнула в воздух как раз в тот момент, когда тело Вира распухло, его одежда разорвалась, и его покрыла кроваво-красная чешуя. Она хорошо прыгала, слава тигрице. И она отлично орудует своими когтями, обхватив руками его шею и ногами, как только смогла.

И она вспомнила историю Торрена, вспомнила сон и сказала слова, которые остановили его огонь много лет назад.

— Остановись или ты причинишь боль Торрену! Ты сделаешь ему больно, и он больше никогда не будет твоим другом. Он не будет твоим другом, Вир. Он не будет!

Ветер был оглушительным, когда он поднял их выше, и что-то с огромной силой взорвалось прямо над ними. Ракета? Дракон Вира вырвался из него, становясь невероятно большим. Кендис закричала и вцепилась в гладкую чешуйку его удлиняющейся шеи, отчаянно хватаясь за опору.

Все выше и выше они поднимались. В ужасе она посмотрела на землю как раз вовремя, чтобы увидеть Нокса с дротиком, обрушивающего адский град дротиков в их сторону, пока Торрен бил кулаками по толпе людей, прикрывая спину Нокса и выигрывая ему драгоценные секунды. Боль пронзила её спину в двух местах, и когда она выпустила дракона из рук, она завизжала. У неё перехватило дыхание, когда она упала с неба и вернулась на землю, и она падала не одна. Единственный дротик с красным оперением застрял в шее Вира, как раз там, где у него не было чешуи. Нокс чертовски хорошо прицелился. Когда Вир взревел, он обжег её кожу жаром своего огня, разбрызгивая его по лесу и падая вместе с ней.

Даже если она выживет при падении, она не переживет, если Вир раздавит её тело под своей чудовищной тяжестью. И поскольку она знала, что это конец, и потому что хотела быть храброй, она закричала:

— Торрен, прости! — и надеялась на Бога, чтобы он понял. Жаль, что она не смогла спасти его друга, жаль, что не смогла спасти себя, жаль, что его жизнь станет темнее, потому что её сил было недостаточно. Ей было жаль, что она не спасла его, потому что теперь Хавок возьмёт всё под свой контроль, чтобы выжить.

Незадолго до удара она вздрогнула и закрыла глаза, но его не было, как она ожидала. Её ударило сбоку, и она понеслась по воздуху так быстро, что у неё перехватило дыхание. Сильные руки Торрена обнимали её. Он сделал всё возможное, чтобы защитить её от удара своим телом, когда они упали на землю.

Вир чуть не врезался в них крылом, но в последнюю секунду поднялся, и тогда они начали втягиваться внутрь, дергаясь и дергаясь, пока сжимались, он выгнул свою длинную шею назад и с оглушительным визгом изрыгнул в воздух своё пламя. Он становился всё меньше и меньше, пока рёв дракона не превратился в крик человека. Вир упал на колени в снег, раскинув руки, тело согнулось, крылья втянулись в тело, и он уставился в небо со стиснутыми зубами.