— Проза жизни, за что купил, за то и продаю.

— А что так, твои архаровцы про него ничего не нарыли? — глумилась она.

— Я не вдавался в подробности.

— Это новый дядин заместитель, он просто был моим водителем? И на банкете я действительно была, мы вышли спустя час из моей квартиры. А тебе что сказали? Я уже догадываюсь что. У меня машина сломалась, тебе и это не доложили?

— Нет, — сжал я губы.

— А шторы я закрываю потому, что последнее время чувствую себя незащищенной даже в своей квартире.

— Прости меня, — коснулся губами бархатной кожи. — Это была жгучая, разъедающая ревность. Я приехал к твоему дому, жутко соскучился, хотя мы и провели почти весь день бок о бок. Ты вышла из машины с каким-то мужиком. Я слышал твой смех и в руках ты несла огромный красный веник. Вы скрылись в подъезде, а потом ты закрыла шторами окно. И у меня сорвало крышу.

— Откуда ты знаешь, где находятся мои окна?

— Боже мой, какая же ты у меня проницательная. Каюсь, виновен в непреодолимой потребности наблюдать за тобой. Я приезжал к твоему дому время от времени и не только к нынешнему, но и к другому где ты жила с мужем. Я давно и основательно повернут на тебе.

Арина

Я не знала что ответить на такое откровение. Все же знать о пассиях Громова и видеть секс с одной из них не одно и тоже.

— Мне сложно будет снова вам… тебе довериться, — опустила глаза на лацкан его пальто.

Мужчина громко втянул воздух в легкие.

— Арин, я прошу дать мне шанс. А доверие дело наживное.

Грызущее сердце сомнение не давало решиться прыгнуть в омут с головой, отдаться чувствам.

Подняв глаза, взгляд упал на четко очерченные губы. Красивые, притягательные они умели отключать мозг с первого прикосновения.

Непроизвольно дотронулась подушечками пальцев до своих немного припухших губ, вспоминая поцелуй.

Но рассвет в душе продлился не долго, в память ворвались поразительно детальные воспоминания: властная поза, похотливый взгляд, бутылка виски в левой руке, его слова, его стоны, его действия в той спальне в серо-синих тонах.

Объятия сразу стали удушающими. Хотелось увеличить дистанцию с объектом, который зарождал во мне знакомую и жгучую боль.

Отношения с таким мужчиной могут быть слишком пагубными для душевного здоровья. Рано или поздно я стану для него обыденной, приземленной, как жизненная проза. А Громов, покоритель высот. Он станет искать себе новую недостижимую вершину. Это пока я в его приоритете, ведь он еще не наигрался со своим трофеем. Всего две недели назад мой новый босс лил мне мед в уши. И разве можно сейчас верить его обещаниям?

— Арин, не молчи.

Я попыталась слезть с его колен.

— Куда ты собралась?

— Я хочу сесть нормально, — с раздражением пробубнила я.

— А сейчас ты сидишь не нормально? Что произошло?

— Отпусти. Я хочу на сидение. Мы уже скоро приедем, — пыталась найти хоть какую-нибудь причину, чтобы он меня наконец-то отпустил.

В груди жгло, жутко хотелось обнять его, вот до слез, а еще дышать им, пить его запах, есть его, чтобы наконец-то насытиться. Хотелось остаться в его объятиях навсегда, но страх новой боли гнал меня прочь.

Мужчина молча разжал руки, выпуская на свободу. Перебираясь на прежнее место, поправляя пальто, отвернулась к окну.

— Арин, полцарства за твои мысли, — взволновано прохрипел он.

— Кирилл, давай просто помолчим. Мне надо подумать, — посмотрела я на водителя.

Хорошо хоть в машине есть перегородка и Борис не слышит нашего разговора, мне было бы неловко потом смотреть ему в глаза.

— Не закрывайся от меня. Я обещаю, ты никогда не пожалеешь о принятом решении. Ошибки сотрутся из памяти, их заменят другие воспоминания.

— Да. Воспоминания о новых ошибках.

— Я никогда тебя не придам.

Громов ждал ответа, продолжая пристально на меня смотреть, отчего стало тесно в замкнутом пространстве автомобиля, его слова пробирали до мурашек.

Разве можно доверять мужским обещаниям? Они как песок просыпаются сквозь пальцы. Мужчины как перекати-поле, никогда не стоят на месте.

Дача встретила нас тоскливыми окнами. Я чувствовала, как дом скучает… по скрипу половиц в прихожей, по громкому голосу отца и треску поленьев в камине, по вкусным запахам пирогов моей матери.

Все замки в доме оказались открыты как я и подозревала.

— Отмычкой взламывали, Кирилл Аркадьевич, услышала я голос водителя.

— Я уже понял, — процедил сквозь зубы Кирилл, оглядываясь вокруг холодным взглядом, засунул руки в карманы пальто.

Войдя внутрь дома, услышала за спиной шаги, Громов увязался следом. Переступила порог прихожей, обшитой дубовыми панелями, протянула руку к рубильнику над счетчиком, но он стоял на позиции вкл.

И электричество включенным оставил, безалаберная сволочь.

Включив свет в гостиной, хрустальная люстра рассеяла полумрак большой комнаты. Тут же в глаза бросилось яркое пятно на уже потерявших первоначальный цвет обоях, привлекая к себе внимание. Раньше там висел большой плазменный телевизор, так же пропал старинный торшер. В антикварном магазине за него дали бы хорошую цену.

Я опустилась в кресло, просто ноги не держали: «Где грань человеческой подлости?»

— Что еще пропало кроме телевизора?

Я посмотрела по сторонам. Поднявшись прошла в спальню родителей, там все вещи были на своих местах. Дача убиралась раз в две недели, я платила за пригляд одной женщине из местных. В моей спальне брать было нечего, кроме пары комплектов сменной одежды да банного халата.

— Все вроде на месте. Кроме телевизора и возле камина стоял антикварный торшер.

Громов позвонил водителю и тот зашел в дом с любопытством оглядываясь по сторонам.

— Привези замки, и надо сегодня же их заменить. Сам справишься?

— Шеф, обижаете, сделаю в лучшем виде, — подмигнув мне, ответил мужчина.

Потом, правда, натолкнулся на хищный взгляд босса. Стушевался и бочком прошествовал на выход.

— Благодарю вас, Борис! — крикнула вдогонку. — И что это за неандертальские замашки?

— Ты о чем?

— Господин Громов, вы прекрасно поняли о чем я.

— Не люблю панибратских отношений с людьми, которые на меня работают. Ты моя будущая жена, я хочу чтобы он держал дистанцию. На этом считаю тему закрытой.

Я просто в шоке. Вот же сноб, не ожидала от него такого монолога.

— Отвези меня домой. На работу я так понимаю, мы уже не поедем.

Выходя за калитку, повернула голову на голос, который звал меня по имени.

— Аришенька, деточка? — соседка по даче бежала к нам, вытирая руки о цветастый фартук.

— Здравствуйте, Раиса Израилевна. После вашего звонка приехала сменить замки.

— Что окаянному здесь было нужно? Я уж подумала вы опять сошлись. А Семушка мне говорит: «Звони девочке, звони. Узнай, что это Пашка по дому шастает с бандюганом каким-то, да еще чужим людя́м дом и участок показывает».

Громов вышел из дома, подойдя к нам, поздоровался, вручая старушке свою визитку.

— Если кто-то еще заявится, звоните непосредственно мне.

Соседка покраснев, кивнула, убирая прямоугольник лощеной бумаги в карман фартука.

Отказавшись от чая, направились к машине, около которой ждал водитель.

— Кирилл, может я попрошу соседей замки поменять? Зачем Борису туда-сюда ездить?

— Арина, садись в машину.

И уже в салоне спокойным голосом добавил:

— Никогда не оспаривай мои указания в присутствии подчиненных.

Боже, подумаешь какая важная птица!

Игнорируя Громова, уставилась в окно. Словно там происходили поистине великие события необычайной важности.

Въезжая в город, машина повернула направо. Я завертела головой в недоумении.

— А куда мы едем? Моя квартира в другой стороне.

— Ко мне домой, — безапелляционно ответил Кирилл.

— Ты меня похищаешь? — спросила с сарказмом.