После каждой беседы с Наритака Эмсли отправлял в Лэнгли подробную шифровку с пометкой «Только для директора». С Робертом Генри Скоттом Эмсли каждый день разговаривал по телефону. Роль подставного агента — уходящего на пенсию сотрудника «АВС» — должен был сыграть именно Скотт. Наритака никогда в жизни его не видел.

Выждав несколько дней, Эмсли позвонил представителю «Ямато дэнки» домой. Они встретились в баре в центре Сан-Хосе.

— Вам повезло, — сказал Эмсли. — Я нашел человека, который может рассказать вам все об «АВС». Для вас это настоящий клад.

— Кто же он? — поинтересовался Наритака.

— Мой старый знакомый Эдвард Беннет. Он двадцать лет проработал в «АВС». Примерно столько же времени мы знакомы. Ему пятьдесят пять лет, он выслужил пенсию, но хочет получить работу в «Ямато дэнки» и во имя этого готов раскрыть все секреты «АВС». Последние годы он работал в конструкторском бюро.

Эмсли замолк и выжидательно посмотрел на Наритака. Представитель «Ямато дэнки» задумался.

— Поверьте, это просто счастливый случай, — добавил Эмсли. — Беннет действительно знает все об «АВС». Ему известны даже ее планы относительно компьютера пятого поколения.

Глаза Наритака заблестели. Эмсли понял, что попал в точку.

— Есть одно «но», — озабоченно продолжал он. — Беннету нужно дать срочный ответ. Иначе он предложит свои услуги кому-нибудь другому. Недостатка в заинтересованных лицах, как вы понимаете, не наблюдается…

Наритака прекрасно понял, что имел в виду Эмсли.

Еще в 60-х годах в Силиконовой долине (двадцать пять миль в длину и шесть в ширину) появились оборотистые инженеры-электронщики. Они польстились на имеющиеся здесь огромные запасы обычного песка — кремния, который необходим для изготовления интегральных схем. Теперь в Силиконовой долине обосновались уже шестьсот производителей ЭВМ. Еще добрых две сотни бизнесменов бросились сюда в надежде быстро разбогатеть. Они не стеснялись в методах. За последние пять лет в Силиконовой долине было похищено промышленных секретов на сумму в сто миллионов долларов. Каждый хотел стать миллионером за одну ночь.

— Беннету хлопотать не придется, — продолжал Эмсли. — Ему достаточно зайти в любой бар. Ловкий агент какой-нибудь корпорации тут же отсчитает требуемую сумму наличными.

— Сколько он хочет? — не выдержал Наритака.

Обычная невозмутимость на этот раз изменила ему. Эмсли понял, что японец согласится: «Ямато дэнки» позарез нужно знать, что происходит в «АВС»…

— Миллион долларов наличными и должность консультанта с приличным окладом.

— Он считает, что стоит таких денег?

— Беннет с ходу может предложить вам материалы, относящиеся к компьютерам пятого поколения, а также всю документацию относительно новой приставки к моделям этого года. Когда «АВС» выбросит эту приставку на рынок, вашей индустрии совместимых компьютеров придет конец.

Наритака откинулся в кресле.

Проклятый американец был прав!

Несмотря на все усилия японских производителей, машины «АВС» сохраняли за собой славу мирового стандарта. «Ямато дэнки» по-прежнему получала значительную часть доходов от продажи компьютеров более дешевых, чем американские. Для работы с ними можно было использовать программы «АВС». Такие компьютеры назывались совместимыми. Их охотно покупали, потому что владелец имел возможность сэкономить на программах, стоивших дороже самих машин. Но японские производители нуждались в детальном знании внутренней архитектуры каждой новой модели «АВС». Если «Ямато дэнки» не успеет выйти на рынок со своей новой и дешевой моделью сразу за появлением очередного образца «АВС», она лишится покупателей.

— Ответ нужно дать самое позднее до конца недели, — продолжал между тем Эмсли. — Мое вознаграждение составит всего десять процентов суммы, которая будет уплачена Эдварду Беннету.

Наритака сидел молча.

«Вдруг он испугается и уйдет в кусты? — с тревогой спросил себя Эмсли. — Другой такой случай не скоро представится».

— Не может ли ваш Беннет поехать в Японию? — спросил Наритака. Он все еще не мог принять решения.

— Исключается, — отрезал Эмсли. — Пока Беннет служит в «АВС», его передвижения ограничены. За пределы Силиконовой долины он может выехать только с разрешения компании. Тем более сейчас, когда из-за истории с инженером Татэяма служба безопасности «АВС» начеку. — Назвав имя Татэяма, Эмсли пристально вгляделся в лицо японца, но оно оставалось совершенно спокойным.

— Хорошо, дорогой Эмсли, — приняв наконец решение, начал Наритака, — давайте подумаем, как отправить в Японию документы, которыми располагает Беннет. После того как наши эксперты установят их ценность, мы полностью заплатим вашему знакомому и вознаградим вас за труды. — Наритака поспешил задобрить Эмсли, которого, как он видел, стала уже раздражать его нерешительность.

— Невозможно, — возразил Эмсли. — Документы, стоящие таких денег, Беннет не доверит даже и родному отцу. Ко всему прочему, он же здорово рискует. Если что-нибудь станет известно службе безопасности, его упрячут за решетку. Документы он отдаст только после того, как получит миллион наличными и письменное обещание взять его на работу в «Ямато дэнки».

Наритака развел руками.

— Я не уполномочен единолично принимать такие решения. Для этого требуется время.

— Хорошо. — Эмсли поднялся. — Я уезжаю по делам в Вашингтон. Телеграфируйте мне в отель «Джефферсон». Если в течение трех дней телеграммы от вас не будет, я сообщаю Беннету, что сделка не состоялась.

Прямые телефоны в «АВС» полагались только вице-президентам и руководителям крупнейших отделов. Остальных соединяли с внешним миром телефонистки. Они знали чуть ли не всех сотрудников «АВС» и давали нужный номер, не заглядывая в телефонный справочник, подготовленный управлением связи «АВС». Когда кто-то грубым, хрипловатым голосом спросил мистера Эдварда Беннета, его соединили немедленно.

— Говорит сержант полиции Коллинс. Похоже, что вашу квартиру обворовали. Приедете сами или?..

— Немедленно выезжаю!

Через несколько минут ворота «АВС» раздвинулись, а через тридцать минут Эдвард Беннет был около своего дома и крайне удивился, не увидев во дворе полицейской машины. Квартиру свою он нашел в полном порядке. Никто и не думал на нее покушаться. Беннет позвонил в полицию. Выяснилось, что никакого сержанта Коллинса в городском отделе полиции не знают. Судя по всему, это была злая шутка.

Эмсли действительно снял номер в гостинице «Джефферсон» и провел там три отвратительных дня. Это было шумное место, где толпились самые разные люди — и видные вашингтонские журналисты, и сотрудники администрации, и коммерческие дельцы.

Но столичные знаменитости мало волновали Эмсли. Наритака молчал, и Эмсли боялся, что рыба сорвалась с крючка.

К концу второго дня претенциозно обставленный номер стал раздражать его, а плохо работавшие краны в ванной комнате выводили из себя. «За сто двадцать долларов, которые я плачу за номер, — думал Эмсли, — можно было бы позаботиться о подобных мелочах».

В четверг его настроение окончательно испортилось. Однако вечером, когда он вернулся после прогулки, портье подал ему телеграмму из Сан-Хосе. Наритака был согласен!

Эмсли бегом бросился к лифту и чуть не сбил с ног японца, который попался по дороге. Эмсли не обратил на японца ни малейшего внимания, его интересовали соотечественники этого господина…

Человека, встреченного Эмсли в холле гостиницы «Джефферсон», звали Macao Мацумото. Он торопился на встречу со своим старым знакомым адвокатом Нельсоном Ньюменом.

Бегство из Силиконовой долины Татэяма вспоминал с ужасом. Увидев, что их преследует полиция, он выскочил из машины Наритака и бросился бежать. Сакумаса догнал его и посадил рядом с собой. Еще в Сан-Хосе Наритака показал инженеру фотографию Сакумаса и сказал, что этот человек будет сопровождать его до Токио.

Неподалеку от Сан-Франциско Сакумаса, ничего не объясняя инженеру, вдруг затормозил. Они вышли из машины, и Сакумаса неожиданно сбросил ее под откос. Автомобиль загорелся. Татэяма, не совсем оправившийся после больницы, ошеломленно наблюдал за своим спутником, бесстрастным, как робот. До Сан-Франциско они доехали на такси. В аэропорту инженер получил от Сакумаса паспорт на чужое имя, но с собственной фотографией, и билет до Токио. В самолете они сидели в одном ряду, но Сакумаса не перемолвился с ним ни одним словом.