Когда лейтенант Огава и майор Моримура остались в палатке одни, лейтенант вытащил из рюкзака штык от американского автомата. Престарелый майор с изумлением следил за действиями Огава, но ничего не успел сказать. Лейтенант одним движением распорол ему живот, а затем перерезал горло.

Он осторожно опустил тело майора на пол, низко поклонился ему, забрал свой рюкзак, винтовку и выскользнул из палатки. У него было минут десять, чтобы исчезнуть в джунглях.

Перебежав через дорогу, лейтенант Огава в последний раз оглянулся на желтую палатку, возле которой развевался японский флаг. Он получил новый приказ от майора Моримура и выполнит его. Ради этого приказа Огава пришел сюда вечером, хотя понимал, что это очень опасно…

«Я запрещаю вам совершать харакири»

В полдень лейтенант Юити Огава сделал привал в двух километрах от места встречи с Судзуки. Он собирался переждать здесь до вечера и только тогда одним броском преодолеть расстояние до холма, где его будут ждать.

Огава должен был точно рассчитать время: если будет еще слишком светло, он легко может попасть в засаду. Но если совсем стемнеет, он не сумеет различить лица и понять, кто же все-таки ждет его там, на холме: друзья или враги?

Часа через два, передохнув, лейтенант перешел через реку и вошел в лес. Здесь следовало быть особенно осторожным: в лес часто приходили жители острова рубить деревья, из которых они строили дома. Но в этот день никто не работал.

Лейтенант двинулся дальше. Он медленно приблизился к месту, где две недели назад встретился и разговаривал с Судзуки. Странный ученый понравился ему: безобидный человек — от него можно не ждать подвоха. Но за тридцать лет лейтенант привык никому не доверять.

Приглашение встретиться еще раз — теперь уже с официальной делегацией — все равно могло быть ловушкой. Враги давно хотят поймать лейтенанта. Его ловят тридцать лет. За его голову, наверное, установлена награда.

Между деревьями он увидел желтую палатку и укрепленный на ней японский флаг. Лейтенант подождал полчаса, но никого не заметил. Он привычно проверил винтовку и разулся.

Огава перебрался через ограждение, сделанное из колючей проволоки, и вышел на поляну. Судзуки стоял спиной к нему. Услышав шаги, Судзуки повернулся, увидел лейтенанта и радостно вскричал:

— Майор Моримура, пришел лейтенант Огава!

В палатке кто-то шевельнулся. Лейтенант инстинктивно вскинул винтовку. Судзуки предостерегающе схватил его за руку.

— Это вы, Огава? Я сейчас выйду, — донеслось из палатки.

Прошло столько лет, но лейтенант не забыл голос майора Моримура. Вытянувшись, он ждал его появления. Судзуки вытащил фотоаппарат.

Через несколько мгновений из палатки вылез Моримура. Он был одет в старую форму императорской армии. Майор стал совсем старым, но Огава все равно его узнал.

Стоя по стойке смирно, он отрапортовал:

— Лейтенант Огава!

Майор подошел и потрепал его по левому плечу.

— Это вам от министерства здравоохранения, — улыбаясь, сказал он и протянул лейтенанту пачку сигарет с императорским гербом.

Потом лицо его посерьезнело.

— Слушай приказ! — скомандовал Моримура.

Он вытащил из нагрудного кармана листок и стал громким голосом читать:

— Приказ по специальному батальону. «В соответствии с императорским рескриптом 14-я армия прекращает боевые действия. В соответствии с приказом главного командования специальный батальон освобождается от выполнения всех боевых задач. Личный состав специального батальона прекращает участие в боевых действиях и поступает в распоряжение бли-жайщего вышестоящего офицера или представителей американской и филиппинской армий. Командир батальона майор Ёсими Моримура».

Лейтенант выслушал приказ хладнокровно. Он не придал ему никакого значения. Он был уверен, что сейчас майор отдаст ему настоящий приказ. Им просто мешал Судзуки, который фотографировал эту сцену.

Но майор, дочитав приказ, явно счел свою миссию выполненной. Он отошел несколько назад и с любопытством наблюдал за лейтенантом.

Внезапно лейтенант ощутил, какой тяжелый рюкзак у него на плечах. Он понял, что майор ему ничего больше не скажет.

Лейтенант выдернул магазин из винтовки и разрядил ее. Он положил на землю рюкзак, с которым никогда не расставался, на рюкзак — винтовку. Вслед за майором Моримура он прошел в палатку.

Он совсем не спал в эту ночь. Он докладывал майору Моримура. Это был долгий доклад. Лейтенант готовился к нему тридцать лет.

Лейтенант был удивительно спокоен. Только когда он заговорил о погибших бойцах — Сонода и Касима, его голос прервался. Но он быстро совладал с собой. Он не мог потерять лицо перед молодым Судзуки, который поглощал рассказ лейтенанта, запивая его сакэ.

Майор несколько раз приказывал Огава сделать перерыв и поспать. Лейтенант покорно ложился, но уже через минуту вставал опять. Он должен был рассказать все до конца…

Юити Огава родился в 1922 году в префектуре Сайтама. В семье было шестеро детей. Четверо умерли в раннем детстве. Остались двое мальчиков. Юити был младшим.

В школе он увлекался кэндо — фехтованием на мечах. После школы бежал на занятия и часами упражнялся с бамбуковым мечом. Огава был самым маленьким в классе. Во время учебного боя каждый из противников надеялся быстро с ним покончить. Но Огава научился предупреждать выпад противника стремительным ударом в живот.

В 1939 году Огава поступил на работу в торговую компанию. У нее был филиал в Китае, в городе Ухань. Огава жаждал самостоятельной жизни и охотно согласился ехать в Китай.

К тому же в Китае, на границе с Советским Союзом, служил в оккупационной японской армии его старшин брат Тадао — лейтенант.

Огава приехал в Ухань в середине апреля. Брат, увидев его, изумился:

— Что ты здесь делаешь? Зачем ты приехал? Ты хотя бы понимаешь, что в Китае тебя запросто могут убить?

Огава гордо заявил, что, если мужчина боится риска, он ни на что не годится.

Тадао не узнал младшего брата.

— Что с тобой произошло?! — восхищенно произнес он. — Ты стал похож на мужчину.

Разговаривали они недолго. Прощаясь, старший брат сказал:

— Будь сильным! Скоро тебе понадобятся вся твоя воля и умение.

— Не беспокойся, — беспечно ответил Юити, — я сумею умереть как подобает мужчине.

— Не торопись умирать, — заметил старший брат. — В спешке нет нужды. Умри, когда это потребуется для исполнения долга.

Юити проводил брата до проходной и, набравшись смелости, попросил у него пятьдесят иен взаймы.

Старший брат вытащил кошелек, покопался в нем и, убедившись, что у него нет мелких денег, протянул Юити стоиеновую купюру.

— Сдачи, как я понимаю, ждать нет смысла.

Первый год Огава вел бухгалтерские книги в магазине. Потом ему поручили вести дела с покупателями. Он выглядел очень молодо, и для солидности хозяин купил ему «студебеккер» 1936 года выпуска.

Ничто в то время не выдавало в Огава будущего солдата. Он полюбил танцевальный зал, где проводил каждый вечер, и почти не вспоминал о своих занятиях кэндо. Помимо танцев он пристрастился к игре в маджонг.

Он знал, что через два года его все равно призовут в армию, и старался оставшееся время провести как можно веселее. Но он также привык серьезно работать и в мечтах видел себя процветающим бизнесменом, зарабатывающим много денег.

Иногда Огава слышал отдаленные звуки артиллерийской канонады, свидетельствовавшие о том, что война совсем рядом.

Но в самом городе никто не вспоминал о войне. Китайские торговцы были заняты только бизнесом, а в танцевальных залах молодые китайские девушки из Шанхая разучивали новые танцы с японскими солдатами, чья форма еще пахла порохом. Когда старший Огава приезжал с фронта, они всегда обедали в хорошем китайском ресторанчике…