– Как ты мне надоел со своими подозрениями! – пространно сказала я. – Давай уж тогда сразу сойдёмся на том, что я уже всем дала, куда только можно! Окей?

– Ты, мать твою, специально меня злишь?!

Позади меня с силой грохнулась банка с пивом. У меня внутри всё аж похолодело от страха. Что же ждёт меня сегодня дома?

На мою удачу нас обогнал автобус и нам надо было пробежать метров тридцать, чтобы успеть.

– Давай быстрее! Подъедем до дома, – выпалила я и припустила бегом к остановке, не дожидаясь реакции мужа.

В автобусе он выяснять отношения не будет. Это хорошо. Хоть остынет немного. Запрыгнув в заднюю дверь, мы плюхнулись на ближайшее сиденье. Я полезла в свой мешок в поисках кошелька, чтобы заплатить за проезд. При этом же нащупала сигареты. Даже резко захотелось затянуться. Да, и, вообще забыться как-нибудь. Хорошо, что не забыла их на работе в суматохе сборов.

Я погрузилась в свои мысли и уставилась в окно. Хотя какие там мысли?  Что могло прийти в голову при таком дебильном начале вечера?! И без того почти отсутствующее настроение было вконец испорчено.

Тем временем автобус остановился на светофоре перед Московским проспектом. Люди снуют туда-сюда, как заведённые. Все по своим делам. Не смотря на жару, женщины в большинстве – красивые. Девчонки – стильные, сексуальные. Сразу видны отличия от моего родного городка. Я смотрела на них, и где-то внутри меня зашевелился червячок зависти. Белой или чёрной – я не знала. Но точно понимала, что хочу быть, как они, хочу быть здесь своей, а не приезжей из глуши провинциалкой в дурацких туфлях, футболке на голое тело и дурацкой татуировкой на кисти. Мы с Сашкой сделали одинаковые, когда в период послесвадебной эйфории в голове был хмельной туман. И жить вместе мы собирались до старости, а умереть в один день.

"Вот дура-то…" – подумала я, взглянув на уже не резкий, едва заметный рисунок, который муж наносил мне собственноручно. Ещё повезло, что без всяких инфекций обошлось. Блин, как вспомню, так вздрогну. Жуть! Как клеймо теперь. Надо будет сводить как-то… Мне погрустнело ещё больше.

Краем глаза я заметила довольное лицо Сашки. Он потягивал своё пиво и даже чему-то улыбался. Явно витая в своих мыслях.

Как я с ним оказалась? Что мною двигало? А что двигало им? Хотя это предположить было несложно. Я поймала себя на мысли, что просто не знаю, что у него в голове. Чем он живёт? Он как будто чужой человек получается? Чья душа – потёмки. Чего он хочет от жизни и достичь сам? Куда и откуда двигается? Ну, построит наконец свой долбаный дом в лесу. И что дальше? Я не знаю. Прожить всю жизнь на хуторе, перебиваясь случайными заработками? Серьёзно, что ли?!

И тут я очень отчётливо поняла и прочувствовала всем своим нутром, что этому не бывать. Я туда не вернусь! Ни на стройку своего дома в лесу, ни даже в родной городок родителей. Пусть и в несколько сотен тысяч человек. После того как я окунулась в столичную жизнь со всем, что меня сейчас окружает и всеми теми возможностями, которые здесь есть, в отличие от родных мест? Не-е! Я никуда отсюда не уеду! Я хочу здесь остаться, стать своей. Сколько бы это времени ни заняло и чего бы это ни стоило. Я ещё не представляю как, но хочу добиться именно этого.

Хруст мнущейся пустой банки вырвал меня из мечтаний в реальность. Опять я тут.

Я посмотрела на Сашку. На его довольное и улыбающееся лицо. Ещё больше затуманившиеся пивом глаза смотрели на меня. Несколько маленьких капелек повисли на усах и всклокоченной бороде. Наверное, уже больше месяца не видавшую ножниц.

И на меня напало разочарование. Кто этот отталкивающий человек? Сможет ли и захочет ли он стать своим в этом городе? Не думаю. Да и какая разница. Если он соберётся уезжать отсюда, что я буду делать? Останусь, конечно. С ним я уже не хочу никуда.

Думаю, я его больше не люблю. Не знаю, когда и как это произошло. Но сейчас я не чувствую к нему ничего положительного. А что осталось? Ничего! Пустота. А как же общее, семейное дело? Бред! Оно ему нафиг не сдалось.

Но раз я ничего к нему не чувствую, ни нежности, ни тем более страсти, то о чем речь? Что тут размышлять? Всё очевидно. Если он соберётся уезжать, то я останусь в Питере.

От одной мысли о страсти меня аж передернуло, и по телу пробежали мурашки. А едва заметные волоски на руках встали дыбом, как у напуганной кошки.

Блин… Это значит мы сейчас придём домой, и этот пивной барон потащит меня в постель?! А-а-а! Меня чуть не затошнило от одной этой мысли.

М-да… С этим замужеством, пожалуй, пора кончать. Эх… такое сладкое словечко и в таком скверном контексте. Печалька.

Из динамика автобуса прозвучала наша остановка. Моё сердце сжалось.

Вот исчезнуть бы куда-нибудь! Но куда я денусь с подводной лодки? Одна в городе, с непонятным, убыточным бизнесом и папиными долгами. И у меня в партнёрах, назовём это так, почти противный мне человек. И он, в гробу видел наш магазин. Особенно если в руках пивко есть.

Мы выскочили из автобуса. Оказалось, что в нём было ещё относительно прохладно. Поскольку духоту, в которую я окунулась на улице, можно было буквально резать ножом. И было не очевидно, откуда больше шёл жар – от вечернего, но ещё высокого солнца или от раскалённого асфальта. Ещё метров триста и спасительная прохлада домов и зелени чуть подбодрит меня.

Шли нога за ногу. Мне одновременно и хотелось в прохладу старого толстостенного дома, и пугала мысль, что буду находиться в одном помещении с мужем. Сашка пару раз пытался завести разговор о работе. Но его вопросы удостаивались только односложных ответов. В конце концов, умолк и он.

Зазвонил телефон. Это оказался папа. Впрочем, кому ещё это было быть…

– Саш, иди домой, я немного поболтаю с папой, – сказала я, показывая телефон с фоткой отца на экране.

– Так давай-ка я с ним хоть поздоровкаюсь! Включай на громкую! – его приказ прозвучал даже с нескрываемым подозрением и недоверием.

Я сочла за благо подчиниться.

– Пап, привет! – начала я, когда запустилась видеосвязь.

– Здравствуйте, босс! – крикнул Сашка, с силой выкрутив мою руку с телефоном в свою сторону, чтобы влезть в кадр.

– О, ребята привет! Я вижу, вы веселитесь… – папа явно заметил настроение мужа.

– Нет… просто… – начала я.

Но мои слова потонули в Сашкиных эмоциях.

– А чего грустить-то?! Всё хорошо же!

– Это отлично, конечно. А как… – вопрос отца оборвался на полуслове.

Я просто выключила связь. Я хотела поговорить наедине! Сашка удивлённо посмотрел на меня. Недоумение на его лице сейчас придавало ему откровенно глупый вид.

– Давай я чуток поболтаю с папой, а ты иди пока домой… – заявила я, пытаясь придать своему голосу спокойствие и уверенность. – И душ пока прими, отдохни.

Я понадеялась, что хоть этот намёк направит к дому. Но, похоже, мой посыл не достиг цели.

– Ну-у… у меня для тебя всегда сил хватит! – и он снова завёл свою давнюю пластинку.

Глядя на меня, насколько мог заигрывающим взглядом, он положил ладони мне на ягодицы и прижал к себе. При этом сделав пару недвусмысленных движений тазом.

– Мой герой… – начал он в очередной раз свою излюбленную присказку – его гордость собственного сочинения.

– …всегда горой… – закончила я. – Да-да… я прекрасно помню… Иди домой.

Я выскользнула из его объятий и пошла в сторону, противоположную от дома, демонстративно перезванивая папе.

Шагов за собой и окликов не последовало. Вроде сбежала. Бывает же такое, фух!

Тем временем папа снял трубку:

– Алло – алло!

– Да, пап… привет!

– Привет, Катён! Что там у тебя происходит? То звонишь, то сбрасываешь.

– Ай… просто хотелось побыть в покое. Вот и сделала, как будто ты позвонил. Извини, если отвлекла.

– Нет, не отвлекла… – папа помолчал секунду и спросил: – Что, всё так плохо у вас?

– Не то, чтобы плохо… но хуже и хуже… – промямлила я, набравшись смелости и стараясь не зареветь.