– Что? Что вы… – Эон привстал, опёрся на локти.

Голова немного кружилась.

– Ну, наконец-то, – она отпустила его и выпрямилась. – Вы стали кричать. Мне показалось, что ваше тело свело судорогой: так начали дёргаться… – цыганка помотала головой, громко выдыхая.

– Всё хорошо, – Эон провёл ладонью от волос и до щетины на щеке. – Кошмар приснился – вот и всё.

– Вы звали мать, – Ясмина склонила голову, вопросительно глядя на постояльца.

Эон промолчал. Он и сам-то до конца не понимал этих повторяющихся видений, не мог нащупать, осознать границу между назойливыми снами и воспоминаниями.

Тот самый страшный момент всегда ускользал от него. Как он ни старался, как ни боролся со своим детским страхом, но увидеть произошедшее в лаборатории отца не мог.

Зачесав непослушную чёлку растопыренными пальцами, Эон осмотрелся. Небольшой уютный холл Теавеса освещался огнём, полыхавшим в камине, выложенном из камня. Над камином висела картина в богатой золотистой раме с вензелями. На ней была изображена пара: мужчина в классическом костюме, из-под пиджака которого выглядывал поднятый ворот пёстрой рубахи и красивая женщина с алой розой в чёрных волнистых волосах и столь же ярком разноцветном платье.

«Наверняка родители или бабушка с дедушкой Ясмины», – подумал Эон.

Он опёрся о стену спиной и затылком. Смотрел на тёмный потолок, на котором дёргалась в такт танцующим в камине языкам пламени тень от старинной кованой люстры. Напротив него, разместившись в антикварном кресле и укрывшись пледом, дремала Кейт. По-видимому, выкрики Эона не разбудили утомлённую событиями женщину.

– Она недавно уснула, – сказала Ясмина, глядя на черноту за окном. – С этой бесконечной ночью у всех нас режим сбился напрочь.

– Судя по всему, прошли почти сутки, – сказал Эон.

Он с грустью взглянул на фото, вставленное во внутреннюю сторону крышки часов. С потускневшей фотографии на него смотрели родители и восьмилетний мальчик. Эон тяжело вздохнул и убрал часы обратно в карман.

– Вы уверены в своих словах относительно той энергии? – Ясмина села рядом с ним.

Не дождавшись ответа, она продолжила:

– Вам не кажется странным происходящее?

– Конечно, кажется, – ответил он, глядя на свои трясущиеся пальцы.

– Что ещё вы увидели там, на улице? – спросила хозяйка гостиницы.

Эон рассказал о данных, полученных с помощью камней и прибора, но не стал говорить о чёрном существе из дыма. Пугать и без того напуганных – не лучшая идея.

Когда он был снаружи, Ясмина и Кейт следили за ним в окно, но, судя по всему, они не видели его встречи с загадочным существом. Зато наблюдали за угасающей энергией души, за ним, Эоном, собирающим камни. Видели, наверное, как он без видимой причины упал и начал отползать спиной назад.

Эон подкинул пару поленьев в камин, затем, достав из сумки блокнот и карандаш, снова уселся на пол. Почему-то здесь ему было комфортно. Руки всё ещё слегка дрожали, но набросок сделать хотелось. Закрыв глаза, он вспомнил черноту овального лица, частично скрытого за высоким воротом длинного плаща, полы бесформенной одежды, которые неестественно колыхались и были окутаны дымом, перемешанным с темнотой ночи.

В памяти всплыла рука с длинными скрюченными пальцами, затем ладонь, вбирающая в себя энергию и источающая смрад. Эон открыл глаза и начал рисовать, смиряясь с фактом: скептик внутри него сегодня потерпел поражение.

Свисающие с потолка люстры, совместно с расставленными торшерами, освещали огромное помещение библиотеки. Полки, заполненные книгами и сложенными в поленницу свитками, тянулись от каменного пола ввысь. В приоткрытое окно поддувал ветерок, в камине переливались и потрескивали угольки. От стола, расположенного в глубине комнаты, доносился частый стук клавиш печатной машинки.

Бесплотная фигура седовласого мужчины во фраке медленно приблизилась к сидевшему за столом темноволосому человеку в чёрном атласном халате. Тот расположился спиной ко входу и увлечённо что-то писал. Казалось, он не замечает ничего из происходящего вокруг. Глаза его сияли, пальцы быстро и слаженно бегали по клавиатуре. Буква за буквой, слово за словом сплетал он предложения в великолепный текст. И вот уже страница напечатана, и вставлен чистый лист…

– Я чувствую твоё присутствие! – неожиданно сказал мужчина в чёрном халате.

– Я не хотел вас тревожить, – раздался голос из-за его спины. – Знаю, вы сейчас заняты, но… мне нужно вам кое-что сказать, господин Айрис.

– Дай мне секундочку, Гунли. Так и… – Айрис нажал ещё несколько кнопок. – Готово!

Он достал из печатной машинки лист и, отодвинув его на расстояние вытянутой руки, посмотрел на текст с умилением на лице.

– Говори, – наконец-то разрешил он.

Призрачный советник, подняв брови, приблизился и встал сбоку от собеседника. Искоса поглядывая на исписанный лист, он прочитал несколько строк.

– ПВИМ – звучит не очень-то изящно, не находите?

Айрис, нахмурился и склонив голову, перечитал написанное.

– Гунли, это всего лишь аббревиатура. Не расшифровывать же каждый раз: проводник в иной мир, – растягивая слова, ответил он. – Ещё скажи, что фантазия у меня иссякла, а ты настолько умным стал, что считаешь себя вправе делать мне замечания.

– Ни в коем случае, господин Айрис. Я просто выразил своё мнение. Если вам оно не по душе, то, прошу, забудьте.

– Всё хорошо, – Айрис улыбнулся. – Ты же мой советник и хранитель картотеки сего… – так и не сумев подобрать нужного слова, он окинул взглядом просторное помещение, давая понять, что говорит обо всём, что их здесь окружает.

Контуры радужки призрачного собеседника стали вдруг отдавать синим цветом, приподнятые брови вновь приняли нейтральное положение, что говорило о том, что Гунли вновь обрёл душевное равновесие.

– Можно задать вопрос касательно Кейдана? – Гунли переплёл пальцы и опустил глаза.

– А что с ним? Мальчик что-то натворил?

– Прошу заметить: он уже не мальчик, – поправил Гунли.

– Юноша, – произнёс Айрис. – Да. Скоро мальцу исполнится восемнадцать. Время летит беспощадно. Эх… И знаешь, что, советник? Я в курсе твоих опасений по поводу Кейдана. Но прошу, будь снисходительнее.

– Я искренне стараюсь, но…

– Гунли, – перебил его Айрис, – друг мой старинный, давай верить в лучшее и опираться только на факты, а не на внутренние ощущения. Хорошо?

Гунли поджал губы и, нехотя, кивнул. Ему очень хотелось рассказать о последней выходке сорванца, но сделать этого не мог, ведь он дал Кейдану обещание молчать.

Повернувшись спиной к господину, Гунли сделал несколько шагов к двери и растворился в воздухе. Дымка белого цвета, оставшаяся после его исчезновения, рассеялась через пару секунд.

Лучи солнца известили жителей города о начале нового дня. Двухэтажное кирпичное здание гостиницы смотрело пустыми окнами в безлюдный двор. Ветер, гоняя листву и ловко подхватывая мусор, забрасывал всё это на высокое крыльцо, расположенное в центре фасада. Из дымохода на крыше вырывалась еле заметная струйка дыма. Любимое место постояльцев – терраса на втором этаже – пустовало. Пластиковый стол и стулья, стоявшие там, в этот момент выглядели покинутыми и блёклыми.

Иногда Ясмина баловала себя и, оставив на время бесконечные дела, пряталась здесь от суеты. На террасе можно было насладиться свежим воздухом, выпить кружку чая, кофе или провести время за интересной беседой с постояльцами.

– Доброе утро, мистер Лэнхри! – раздался детский голос.

Эон с трудом открыл заспанные глаза и посмотрел на Лили.

– Утро? – просипел он, поднимаясь.

– Ага. Утро! – она махнула в сторону окна, из которого лился яркий свет.