Закиро посмотрел на меня с подозрением и неуверенно продолжил:

– В клубе было шумно, я пошла в туалет… А там очередь. Я присела на банкетку и задремала…

– Понятно. Дальше?

– Потом проснулась, зашла в уборную… А у меня, там… Господи, да как проснуться-то???! – завопил Закиро, – Где я вообще?!

– Тише-тише, успокойтесь, – я начал обходной манёвр с левой стороны стола, – Мы с вами на Кибере…

– Это какой-то торговый центр?

– Ээээ, вроде того. Не советую посещать местный фудкорт. Дрянная жратва. Рассказывай дальше, эээ… Люси.

– Я зашла! А там! У меня…. Члеееен… – Закиро разрыдался. – Чёрт! Чёрт! Чёрт!!!! Как это убрать? Оно шевелится! А сисек нет! Их и раньше не было, а теперь совсеееееееееееем неееееет!

Я не сдержался и хохотнул. К счастью, это осталось незамеченным. Не хватало ещё, чтобы этот чокнутый на меня набросился. Шизоиды очень чувствительные.

– Знаешь, Люси, – сказал я, продолжая приближаться, – в жизни каждого человека рано или поздно бывает член. У кого-то – с рождения. Это нормально. К кому-то он приходит позднее, так сказать…

Стол подпрыгнул. Закиро вылез из укрытия, вытянулся во весь свой не хилый рост и сжав кулаки гневно воззрился на меня.

– Я не идиотка! Знаю, что и куда! Так вот, чтоб ты понимал – у меня не внутри! У меня, блин, снаружи!

И он указал на свои – слава богу, не облегающие, а стариковские, до колен – труселя.

Я сделал задумчивое выражение лица. И потёр подбородок.

Тут и вправду было о чём задуматься. Например, что меня ждёт дальше. В этом кабинете. На этой станции. И вообще, во что превратится моя жизнь, если он сейчас ещё и продемонстрирует масштабы своей проблемы. Смогу ли я это забыть? Но пасовать нельзя. Сдаваться некогда. Мы с Шином не сдались, когда неуправляемые штаны Тэда унесли его бесчувственное тело в ночной мрак нижнего города. Сколько баров и притонов мы обошли. Во сколько драк оказались случайно втянуты, в поисках нашего друга, мирно дремавшего в канаве возле акведуков! Я выключил нейролинк, чтобы ненароком не записать лишних воспоминаний, и сказал многозначительно:

– Я знаю, в чём дело!

И кивнул для убедительности.

– Это сон? Сон же ведь, да? – умоляюще спросил полковник и заломил руки.

– Не исключено, – кивнул я, – но что гораздо хуже – у тебя все признаки синдрома замещения личности.

– Как это?

– Ты выпил…ла. Сознание помутилось. Теперь ты видишь не то, что есть на самом деле.

– Но я слышу! Это не мой голос, не мой! Не мой! Ааааа, заткнись!

Он зажал рот руками, едва сдерживая рыдания. Слёзы стекали из глаз.

– Слуховые галлюцинации в этом состоянии – обычное дело. И даже осязательные. Но на самом деле – всё вокруг выглядит и звучит совершенно иначе.

– А ты?

– Что я?

– Ты тоже другой? – Закиро изменился в лице и даже отпрянул от стола, – Сьюзи?! Это ты? Признавайся, дрянь, что ты подмешала в дайкири?!

– Нет-нет-нет, я не Сьюзи. Я Майкл. Парень. Совершенно точно. Мой член реален, хоть его никто и не видел, хе-хе! Но возможно, ты видишь меня иным. Как я выгляжу сейчас?

Самое главное – отвлечь «пациента» от маниакальных мыслей и расположить к себе. Мне это говорили на лекции о переговорах с бизнес-партнёрами в универе.

Закиро склонился над столом, вглядываясь в моё лицо.

– Блондинчик в кепке. Волос не видно, но бровь светлая. Только она почему-то одна. Голубые глаза… сексуальные губы… Омагад, опять! Опять шевелится!!!

Закиро завизжал, присел на корточки и попытался прикрыть труселя полами пиджака. Твою мать, у него на меня встал?! Надо валить. Где выход?

– Тише-тише, спокойнее. Это бывает. Ты чувствуешь возбуждение, но твой мозг притворяется, что он в мужском теле, вот и генерирует… всякие сигналы. Кстати, если интересно. Я на самом деле брюнет. Глаза карие, смуглая кожа. Я… индус. И бровь у меня действительно одна. Сплошная, через переносицу проходит. Но из-за синдрома ты представляешь меня красавцем-блондинчиком. Это нормально. Со многими бывает.

– С тобой было? – с подозрением спросил интендант.

Я прижал ладонь к груди:

– Ты даже не представляешь, сколько раз. Но! Меня спасла одна штука, с тех пор я с ней не расстаюсь, и когда перепью – сразу использую.

– Что за штука?! – Закиро вновь встал, переминаясь с ноги на ногу.

Я показал браслет.

– Эплвотч?

– А? Нет…

– Фитнес-трекер? Ты меня за дуру держишь? Это долбаный шагомер с будильником!

– Не понимаю о чём ты… Но напоминаю! – я помаячил браслетом у него перед лицом, как фокусник, – всё, что ты видишь… не является собой.

Я начал заговариваться. Пора заканчивать.

– В общем, – сказал я, – подставь руку и увидишь всё сам. Сама.

– Что оно делает?

– Ничего особенного. Обыкновенный укол. Раз – и всё как рукой снимет. Снова станешь самой собой.

Интендант резко спрятал руки за спиной.

– Я против прививок!

– Так это же не прививка…

– А что тогда?

– Инъекция. Мгновенного действия. Когда у тебя болит живот, что ты делаешь?

– У меня не болит. Никогда. Я веганка и тщательно слежу за своей диетой…

– Ладно, ну а во время… ты знаешь… этих дней?

– Я на таблетках. У меня нет «этих» дней, – с победным видом заявил Закиро, изобразив кавычки пальцами.

– Вот! Таблетки. Я об этом и толкую. Полезные таблетки, одобренные Советом…

– Всемирной ассоциацией здравоохранения!

– Вот-вот. Эту штуку тоже одобрила ассоциация. Это не какая-нибудь бурда, которая якобы останавливает все болезни. У неё одно-единственное назначение, зато действует – безотказно! Поверь мне.

– Ну ладно, – Закиро недоверчиво протянул руку, – но учти: если у меня случиться анафилактический шок, сам повезёшь меня в больницу. Только, чур, в окружную! Моя страховка не действует за пределами Лос-Анджелеса.

Знакомое название. Где-то я его слышал. Не важно. Пусть мелет, что угодно, я кивал и понимающе улыбался, затягивая браслет на запястье полковника.

– Сейчас я нажму вот эту кнопочку на экране и всё.

– Стой, не нажимай!

Закиро поднял с пола опрокинутое кресло, уселся, уложил руку на стол. Зажмурился. Поджал губы, словно от натуги.

– Давай, – пропищал он.

Я ткнул в дисплей и ввёл интенданту лошадиную дозу транквилизатора. Через мгновение он обмяк в кресле.

Твою мать. Ну и вечерок! А мог бы сейчас бухать с друзьями!

21-24 октября 2312 г. Цикл 156, день 60-63

Итак, классическая ситуация: я в кабинете главы величайшей компании мира, держащей под контролем добычу и оборот ценнейшего ресурса во Вселенной (после рабов и ниддлеанских минералов), посреди жуткого беспорядка, пытаюсь понять, что делать с бездыханным телом полуголого мужика со стояком.

«Лишь бы никто не вошёл, лишь бы никто не вошёл! Ты ведь понимаешь, что если кто-нибудь войдёт, то нам пи…»

Внутренний голос бил панику.

Всякое бывало на моём веку (чего только стоили приключения на любовном фронте – одно другого позорнее), так что, если забыть про опасность ситуации, я не особенно-то и удивился. Ну, подумаешь, чуть не скомпрометировал интенданта Кибера! Подумаешь, вылечу из Гвардии, если история получит огласку. Подумаешь, отец за это вычеркнет меня из завещания, сошлёт с Сунга на какую-нибудь Шибу, где среднегодовая температура не поднимается выше -50, и всюду истошно вопят дикие сверчалки. Подумаешь, Вафу расплавит мне мозги или сделает из черепа стильный ночной горшок.

Иногда я слишком много об этом думаю.

Но где наша не пропадала, в конце-то концов? Ещё ничего катастрофического не произошло. Если грамотно составить план действий, хотя бы на пару шагов, то я, как говорится, ещё сумею выйти сухим из эктоплазменной слизи. В конечном итоге, самое слабое звено сейчас – сам интендант. Но, думаю, он не станет болтать направо и налево о том, что с перепою вообразил себя девчонкой и весь вечер зажигал в своём кабинете. Секретарша вообще ничего не знает, разве что слушала под дверью крики. Ну а я – могила, ничего никому не скажу даже под страхом превращения в ночной горшок мастера Вафу. Главное, донести эту информацию до полковника – авось проникнется и не станет в панике высылать меня со станции. Всё придёт в норму, и мы забудем об этой истории.