На следующее утро Я попросила оседлать для меня Грозу и помчалась к своим хоромам. И хотя Марек утверждал, что домик маленький, для меня он был целым замком после моей гостинки в восемнадцать квадратов, в которой я жила в прошлой жизни. Когда я подъехала к нему, то увидела, что рабочие уже прибыли в количестве шести крепких мужиков разной наружности и возраста. Самый старший из них, оказавшийся что-то вроде прораба, подошел ко мне, и мы пару часов обсуждали план работ, мои пожелания и его замечания по поводу осуществимости моих хотелок. Но, в общем и целом, мы пришли к единому мнению, и строители взялись за дело. К этому моменту приехал дед Марек и привез мне семейную пару: Катерину и Якоба. С ними мы поговорили с полчаса, тоже обсудили обязанности и плату. С Катериной мы обошли дом и составили список вещей, которые необходимо было прикупить – от кухонной утвари до штор и мебели в гостиную. В спальне стояла широкая кровать с балдахином, которую я решила оставить, а вот все остальное нужно было менять. Мы с ней вдвоем дружно взялись за уборку кухни и комнат для прислуги, хотя Катерина сильно возражала: где это видано, чтобы госпожа руки марала, но я сидеть и смотреть в сторонке, как все трудятся, просто не могла. Чай не белоручкой мама с папой растили.

К концу дня у меня болело все, что может болеть, но при этом я испытывала чувство полного удовлетворения и какой-то щенячьей радости. Кухня была отмыта и приведена в боевую готовность, а также приготовлена комната для Катерины с мужем. Они решили сразу остаться, чтобы не мотаться в город каждый раз. А я медленно поплелась верхом на Грозе обратно в гостиницу.

Таким макаром прошли две недели: я с Катериной занималась внутренним убранством и порядком, мужики починили крышу, окна и фасад, Якоб занимался садом, а также помогал мне ухаживать за Грозой. Я потихоньку привыкала к новой жизни, обрастала имуществом и братьями меньшими. На прошлой неделе подобрала себе черную лохматую кошку, которую выгнал из дома один из лавочников, а позавчера мне хозяйка пекарни, куда я часто заезжала за пирожками и булочками, подарила щенка, который был похож на наших земных алабаев. Так что теперь и мышей в доме поубавится, и охранник в доме имеется, хоть и маленький, но уже грозный.

За домашней работой я аккуратно выспрашивала у Катерины, что да как у них тут творится, чем живут простые люди, какой у них тут быт, нравы да вероисповедание, чтобы ненароком не нарушить каких запретов или законов.

Женщина с удовольствием делилась всеми новостями и рассказывала про их жизнь и нравы, и к концу недели я уже знала все местные новости и сплетни.

Через месяц мое поместье было готово. Дом как с картинки смотрел на меня отреставрированным фасадом, новыми окнами, сияющей металлической крышей и восстановленными коваными элементами декора, а также парой статуй богини по краям ступеней крыльца. Ограда вновь опоясывала усадьбу, а, благодаря трудам Якоба, вьющееся растение с мелкими цветочками очень красиво оплетало камень. Сад практически принял свой первозданный облик и был очень красивым. Словно маленький дворец из сказки.

В один из солнечных дней я решила пойти в местное отделение банка, чтобы узнать, как обстоят дела с моими капиталами. Оседлав Грозу, я через полчаса уже сидела напротив клерка. Протянув ему документ с номером счета, ждала, пока он удостоверится в правдивости информации. Я сняла несколько десятков золотых монет на жили-были, остальные вложила на специальный банковский счет, и теперь ежемесячно получала ренту. Этой суммы с лихвой хватало на оплату труда моим домочадцам, содержание усадьбы и еще на женскую радость каждые выходные – шопинг. Поблагодарив молодого человека, я покинула помещение и направилась к своей Грозе. На улице в это время что-то непонятное происходило: народ шеренгой встал вдоль дороги и вглядывался в сторону городских ворот, кто-то выглядывал из окон второго этажа, ребятишки взбирались на всевозможные возвышенности, чтобы была возможность все посмотреть, не мешаясь при этом у взрослых под ногами. Молодые девушки в спешке поправляли прически и макияж. Прямо как будто ожидают начало карнавала. Толпа была довольно плотной, и мне было не очень хорошо видно из-за людей, что же все-таки происходит. В это время от городских ворот начала движение колонна всадников. Люди радостно приветствовали их, кидали к копытам их лошадей цветы, а некоторые девушки – свои ленты и платочки. Я подошла к своей Грозе и взобралась в седло. В этот момент колонна продвигалась в мою сторону, и я увидела, что это были человек пятнадцать молодых мужчин, примерно от двадцати до тридцати лет. Все они ехали верхом на роскошных краолах, а это значит, что все они были из знатных родов. Но больше всех мое внимание привлек всадник, который возглавлял эту процессию. Мужчина, слегка за тридцать, с длинными белоснежными волосами, кончики которых переходили в слегка золотистые – видимо, выгорели на солнце, чуть прищуренные глаза, снисходительно-хитроватая улыбка на не очень полных, но очень соблазнительных губах, слегка переросшая щетина очень гармонично вписывалась в его образ. На одной брови у него красовался небольшой шрам, который не только не портил красоту его лица, но и наоборот, придавал ему особую изюминку. Роста он явно был внушительного, и сквозь наполовину расстегнутую рубашку проглядывал рельеф стальных мышц, которыми он слегка поигрывал, управляя своим просто огромным краолом. Сказать, что он был красив – ничего не сказать: но красота эта была брутальная, мужская, совсем не похожа на красоту наших земных мальчиков-моделек с гладкой, как у младенца, розовой кожицей и маникюром. Он лениво осматривал людей, собравшихся его поприветствовать, иногда слегка кивал головой, пока его взгляд не упал на меня. Его странные глаза смотрели на меня гораздо дольше, чем на кого-то из толпы, в них даже промелькнуло не то любопытство, не то легкая заинтересованность. А у меня от него аж мурашки пошли по спине – абсолютно черные склеры с красноватой радужкой выглядели довольно жутко, но ему это очень шло, придавая его виду какую-то темную притягательную ауру. Но с той же величавой неспешностью он проехал дальше по улице. В тот момент я подумала, что мне это показалось. Мне ничего не оставалось, как только сидеть верхом на своей лошади и ждать, когда уже этот парад закончится, и люди, наконец-то, разойдутся и дадут мне спокойно проехать.

Я возвращался от старшего брата, который снова устроил мне головомойку. Снова один из этих папаш-наседок пожаловался, что я насильно увел в свой замок его дочку. Его прямо завалили жалобами всех мастей. Вот только мне никогда не приходилось никого насильно тащить к себе – эти девки сами прыгали ко мне в койку с радостью. Ведь каждая из них считала, что она та самая, которая сможет выдержать всю силу иштара и стать матерью его детей. И хозяйкой всего моего состояния. Наивные.

Моя сила была настолько велика, что сам император не мог со мной долго находиться в одном помещении. Это было мой дар и мое проклятье. Даже друзья – сильнейшие маги империи не могли находиться со мной рядом больше недели. Они становились вялыми, теряли интерес к жизни и всему, что вокруг происходит. Я подавлял всех окружающих, да и мои глаза уже давно почернели от бурлившей внутри силы, а радужка приобрела красноватый оттенок.

Потому и содержал целый гарем этих куриц – ведь одна ночь со мной равна недельной апатии и слабости. А во время секса я мог и не сдержать свою силу и вообще убить их. По истечении года я отправлял их обратно с крупным вознаграждением. Больше никто не выдерживал, а становиться убийцей молодых обедневших аристократок или купеческих дочек я не хотел от слова совсем. Многие родители пользовались этим и наперебой предлагали мне купить их дочурок.

Вот и снова, въезжая в свой город, я наблюдал, как жительницы всех возрастов от шестнадцати до шестидесяти призывно улыбались мне, размахивая лентами и букетиками цветов, выстроилась целая толпа.