Странный пассажир поднялся, убрал струбцину, на которой мостился, как заправский штурман Ан-2, между пилотских кресел, и пошел в салон.
Я посмотрел на часы. Три минуты полета. Секундная стрелка отпрыгнула с 12-ти, обозначив наступление следующего мгновения привычной реальности. Вместе с реальностью в кабину ворвалась оглушающий рев мотора, который для уха пилота милее любой тишины.
«Сейчас тебе станет полегче», – еще раз подумал я и уменьшил мощность до номинальной.
– Нужно будет сказать техникам, что мотор потряхивает, – обратил я внимание второго пилота.
– Да вроде нормально, – пожав плечами, ответит тот.
Действительно, что тут страшного? Один цилиндр один раз в одном из двух тысяч оборотов, которые делает в минуту, не сработал. Теперь-то вон как сладко поет. И нет лучшего звука и надежней опоры, чем эта мелодия, на которую писали слова и Экзюпери, и Ричард Бах. Это мелодия работающего двигателя одномоторного самолета. Вон уже впереди соленое, еще соленое, озеро Сасык, и море уже угадывается. Теперь бережком до самой Одессы.
«Что же я не спросил этого странного товарища?» – мелькнула мысль.
Я оглянулся в салон и посмотрел на Странного пассажира. Увидев мой взгляд, он отвернулся к иллюминатору, даже не изображая, что ему интересно, что же там снаружи.
«Хорошо, тогда что же нужно для того, чтобы летать безопасно?» – мысленно я сформулировал свой вопрос, не сомневаясь, что буду услышан моим недавним визави.
Он не удостоил меня не только взгляда, но даже поворота головы в мою сторону: «Для того, чтобы летать безопасно, нужно всего-навсего желать этого. Нужно хотеть летать безопасно!».
«И все?! Это все, что ты можешь сказать?! Кто же не хочет летать безопасно? Если бы то, что ты говоришь, было бы правдой, то уже лет 80 не было бы ни одного происшествия в полете, за исключением войн и испытаний!»
«Ну, войну, понятно, почему вспомнил. А почему при испытаниях неприятности в воздухе возможны?»
«Так там же другие задачи. Испытатели не безопасность конкретного полета обеспечивают, а надежность самолета проверяют».
«Вот ты ответил на свой вопрос. Неприятности в полете обеспечены тогда, когда ставятся ДРУГИЕ задачи. В войну уничтожить противника, на испытаниях проверить надежность техники. А вы, гражданские пилоты, всегда ставите перед собой задачу обеспечить безопасный исход полета?»
«Конечно! Это же, само собой разумеется!»
«Вот когда ты думаешь, ответы у тебя более вразумительные, чем когда говоришь «само собой разумеется». Ничего никогда само собой не разумеется, если дело касается неба. Это для птиц там, в небе, все «само собой», потому как они, птицы, созданы летать. А вы, люди, даже те, кого можно назвать «человеки-летающие», летать не созданы. Лишь некоторым из вас это ПОЗВОЛЕНО. И как только вы забываете, что нужно быть благодарным за то, что вы удостоились чести называть Небо своим местом работы, у вас появляются проблемы».
«По-твоему кто-то поднимается в воздух без желания благополучно завершить свой полет? Но это же абсурд».
«Абсурд – это когда сначала говорят, а потом думают. Что ты имеешь в виду, когда говоришь о наличии желания слетать благополучно? Вспомни, когда ты сегодня высказал свое желание выполнить хоть один полет безопасно. Хотя бы мысленно. Который это полет сегодня? Четвертый? И сколько раз ты пожелал безопасного исхода полета?»
«Что же это получается: пожелай я безопасного исхода полета перед взлетом в Килие, так у меня бы и двигатель без перебоев работал? Какое отношение мои желания имеют к работе матчасти?»
«Ну, если бы ты про безопасный исход полета подумал, то гляди, и не стал бы моститься левым разворотом после взлета. И нужды бы не было насиловать двигатель на взлетном режиме. Хватило бы и номинального. Но по большому счету дело не только, вернее не столько, в режиме работы двигателя…»
Часть вторая. Вообще не авиационная
«…сколько в том, что все ваши желания сбываются. Этим миром управляют ваши желания. И отсутствие желания – это тоже своего рода желание».
«Так я как раз перед взлетом больше всего боялся, что двигатель может отказать на взлете. Это разве не желание того, чтобы двигатель работал хорошо?»
«Конечно, нет! Страх – это тоже желание, только со знаком минус».
«Секундочку. Если все наши желания сбываются, то откуда наши неприятности, проблемы, несчастья, войны, в конце концов? Невозможно поверить, что миром управляют наши желания!»
«А что из перечисленного тобой не может быть человеческим желанием? Даже если бы ты добавил сюда землетрясение, вулканы и эпидемии, то и это очень часто присутствует в желаниях ваших. Нравится мне или нет, но эмоции человека – это очень сильная энергия. Эмоции человеческие приводят к ссорам, конфликтам, войнам, природным катаклизмам на земле и далеко за ее пределами».
«Так если эмоции – это так плохо, то зачем Создатель наделил человека эмоциями? Зачем создавать такие проблемы себе и нам?»
«Я не говорил и не могу сказать, что эмоции человеческие – это плохо. Или хорошо. Так же как не могу определить добро или зло есть солнечный свет. Энергия солнца – это основа белковой жизни. Но от солнечной энергии растворяются в пар планеты со всем живым, что находится на них, если они окажутся достаточно близко от светила. Но без солнечной энергии жизнь в этой части вселенной существовать не может. Точно так же еще большая часть вселенной не может существовать без энергии ваших эмоций. Поэтому жаловаться на наличие эмоций, проживая на планете Земля, все равно, что жаловаться на высокую температуру, находясь на поверхности солнца. Эмоции – это цель вашего существования. Вы – эмоциональное солнце вселенной. И к тому же, эмоции бывают не только отрицательные. Благодаря эмоциям вы можете ощутить и удовольствие, и наслаждение. Счастье, к которому вы так стремитесь, есть только эмоциональное состояние и ничего кроме. Нужно сказать, что счастье – это самый сильный источник энергии. Энергии мгновения счастья одного человека достаточно для существования целой планеты, а иногда и планетной системы в течение довольно длительного времени».
«Тогда нужно было сделать все человечество счастливым! Почему есть не только радости, но и несчастья? Зачем нужны войны, эпидемии, природные катаклизмы?»
«А возможно ли постоянное счастье даже для конкретного человека? Как быстро для вас становится привычным, то, что еще недавно было пределом желания, и обретение чего вызывало ощущение настоящего счастья? Близость любимого человека не вызывает того трепета, что вызывали прежде только мысли о нем. Работа, должности, награды и признание со временем становятся привычными и не вызывают не только прежних эмоций, но вообще никаких. Большей зарплаты уже через пару месяцев не хватает даже на самое необходимое. Только то, к чему приходишь через тяжкий труд, доставляет удовольствие, настоящую радость и возможность испытать мгновения счастья. Только через преодоление можно ощутить истинное счастье. К тому же каждый сам выбирает, какими эмоциями он будет восполнять дефицит эмоциональной энергии».
«Сам выбирает?! Невероятно! А как быть, если жизнь преподносит такие неприятности, что в пору в петлю лезть? Когда каждое твое действие только ухудшает ситуацию? Когда не только сам страдаешь, но и приносишь страдания любимым и близким. И не видишь выхода! Что делать в таком случае?!»
«Порадоваться. Искренне порадоваться. Причины для радости есть всегда. Нужно уметь радоваться. И тогда ты сможешь производить эмоциональную энергию из радости, а не из страданий. Счастливый человек от несчастного отличается только тем, что умеет радоваться. И все».
«Но правильно ли это радоваться, когда, допустим, твой близкий человек болен или страдает? Не будет ли это безнравственно?»
«Неправильно радоваться чужому горю. Это будет неправильная радость. Да и не надо путать радость со злорадством. Но радоваться жизни, когда в мире существуют поводы для эмоций противоположного рода это нормально. Тем более что твоя радость помогает не только тебе, но и твоим близким. Особенно тем, кому в этот момент плохо».
