В полной мере и степени человек оказался предоставлен сам себе. В рыхлости и пустотности легко вырастала сила и сущность своей личной «Яти». Предела почти не знала. Она больше и крепче, чем у западноевропейца, состоявшегося в среде обязанностей и обязательств. В рыхлости пространства «Ять» буквально вырастает до самостоятельного феномена. Его особенность = нежелание никого знать. Более того, единичная автономность фактов и явлений бытийности, свойственные рыхлому пространству, вели объективно к тому, что человек-гражданин сполна недобирал в осознание существующую реальность и в силу естественной целостности своей психики, домысливает реальную ситуацию и складывает о себе и для себя условно законченное полное представление. С этой «неполнотой» он и вступает в общепопуляционное общение с неполноценным запасом объективности. Ключевое положение: под тем, что было найдено,увидено, показано в человеке и в его качествах на самом деле подчинено тончайшим, парадоксальным законам… в «своих» слоях и узлах Вселенской энергетики.. Она-то и непонятна.
. Есть авторы, их немало, которые людскую массу считают стадом и даже серыми волками. Деловая жертвенность этой популяционной массы как самостоятельного субстрата, при Сталине, например, не состоялась. И Ленин, и Сталин в полную меру воспольовались «безответственностью» серой массы.
И естественно возникли первозданность наших явлений и государственной атрибутики, отличающие эту этническую попудяцию от других. И в результате русские стали русскими со своими отличиями и особенностями. Параметры разделения стали такими же разносторонними, как сама жизнь. Каково было политическое устройство? Конечно, племя, союз племён, княжество, царство, империя, самодержавие. Всему способствовали удалённые факторы истории:
Более короткий путь самостоятельного развития.
Путь более скрытный и автономный.
Физическая удалённость.
Раздробленность обжитого ареала .
Позднее появление письменность, книг и накопление знаний.
Уже Древняя Русь стала неравномерно многоцентровой, разделилась («не слепилась») на популяционные «острова», которые сообщались между собой трудно и плохо. В полную меру сказалась природно – климатическая и географическая заданность. Образовалось множество «своих» параметров, подвижных во времени и обстоятельствах. В этой людской массе исключительно неоднородной и оказалась закодированной та сила и бессилие отношений внутри неё, которые и определили весь ход развития. Коренным фактором стали кардинальные различия людей по психической силе, с выделением среди них людей, нацеленных на высокое творчество.
Естественное неравенство людей сопровождалось неравенством их задатков и умений. Обнаружилось «самое-самое» – из сравнений родились оценки, уважение, почитание, зависть и брожение. Как только люди заметили, что одному полезно иметь запас пищи на двоих – исчезло равенство, появилась собственность, труд стал необходимостью». Неравенство было усугублено трудом, точнее его разными результатами. Внешние обстоятельства активно включились в процесс неравенства. И процесс стал набирать обороты, углубляться, расширяться, возрастать и даже сегодня уже «богатство, знатность или ранг, могущество и личные достоинства – это главные различия, на основании которых судят о месте человека в обществе…Всеобщее стремление к славе, почестям и отличиям, всех нас снедающее, заставляет развивать и сравнивать дарования и силы, возбужлает и умножает страсти, делая всех людей соперниками, конкурентами или даже врагами, оно совершает ежедневно перемены в их судьбе, заставляя сталкиваться на одном и том же поприще стольких соискателей…Именно этому страстному стремлению заставить говорить о себе, этой страсти отличаться, которая почти всегда заставляет нас быть вне себя, мы обязаны тем лучшим и тем худшим, что есть в нас – людях» [Ж. Руссо].
Торможение развитию оказывала инертность массы. В эту слабую инертную энергетику нашего жизненного пространства сверхзаряженные типы с непомерной амбициозностью, вроде Горбачёва и Ельцина, вживались, а с ними приходил сатанизм как таковой. Насколько можно было не иметь истинного патриотизма и нормальной человеческой самости, чтобы полностью и легко сдать им все прерогативы развития. Общественное мнение стало покорным, подчинённым сильным, власть имущим, оказалось принципом мышления и поведения. Поговорка – «По собаке и палка» стала бытовой реальностью, ибо дубина насилия висела над народом дамокловым мечом.
В русской повседневной жизни не только не увеличивался интерес к правопорядку, но он почти отсутствовал и реально. По Герцену, это коренной недостаток русской общественной жизни. «Русский народ-де шёл путём внутренней правды. Широкая натура русских, предел нашей правды не влезает в формы узких юридических начал [Алмазов Б.]. Однако, на правопорядке основывается свобода личности и её неприкосновенность. Невнимание общества к гражданскому правопорядку плохо ограждало личность. «Вся русская история обнаруживает слабость самостоятельных умозрительных интересов». Исчезала роскошь свободных политических отношений внутри паствы, которая заменялась взаимной враждебностью и междоусобиями.
Весьма по делу и к месту составил свои суждения Н. Костомаров в своей книге «История России». Приводим их содержание и смысл. Во второй половине Х1 века «на Руси начинались одна за другой две беды, терзавшие страну целые века. Сначала поднялись княжеские междоусобия. Было что делить (землю) и было куда деваться (просторы), феномен небывало исторический. Правил не было! И совершеннейшая неопределённость отношений при отсутствии прав князей. Затем в 1068 году нахлынули с Востока половцы, кочевой народ тюркского племени. И покоя от них на Руси не стало. Третьей бедой оказалось твёрдое, неизбывное несогласие русских князей к объединению для борьбы с половцами. Костомаров Н. пишет: «Намерение Владимира Мономаха соединить князей на единое дело против половцев не только не привело к желаемой цели, а напротив, повело к многолетней войне между князьями; зло для русской земли от этого умножилось».
Вот они начала наших начал в национально – отечественной разобщённости, незаметно внедрившиеся в менталитет и не оценённые в своей роли и значении; вернейший естественный и злой признак «Восточного типа», т. е. наших реалий. Смысл его глубок и обширен, так как он определял событийность нашей бедовой истории. Его ещё предстоит предметно раскрыть, пока же сила его в ощущениях и чувствовании. Предметность его в качествах и чертах русских, чему и посвящён целый раздел. И в то же время, как утверждает Н. Бердяев, наша дореволюционная философия базировалась на интересах распределения и равенства в пользу народного блага.
Продолжим приводить мысли и суждения Н. Бердяева. «К новому сознанию мы можем перейти лишь через покаяние и самообличение, призывает к самокритике и покаянию, к раскрытию наших болезней. Нельзя совершенствоваться, если находишься в упоении от собственных великих свойств, ибо меркнут и подлинные большие достоинства Мы освободимся от внешнего гнёта лишь тогда, когда освободимся от внутреннего рабства, т. е. возложим на себя ответственность и перестанем во всём винить внешние силы Во внутреннем обновлении сознание почти бессильно, т. к. нужно перерождение духовной ткани. Автономность сознания – благо и опасность; оно может воспринимать сверхиндивидуальную истину… в разрыве между личностью и чувственностью».
Сакральной и реально – практической доминации какой-либо популяционной группы или, говоря меркантильно, какого-либо племени на этих обширных пространствах не было, не сложилось по вышеназванным причинам. Было «не холодно и не горячо» (Евангелие). Не было брожения умов и дел. Никто не видел перспектив нашего общего будущего. В конце концов, «революцией был произнесён исторический суд». И если Россия вообще хочет продолжить своё существование, то самым главным теперь, самым изначальным для возрождения национальной самобытной России по сложившемуса факту истории выдвинута необходимость, потребность, безальтернативность сознательно отказаться от исповедания своего необеспеченного Величия и приступить к созидательному труду для самосохранения. А это значит, что надлежит сознательно отказаться от любимого «куска своего «Я». Во весь рост физически встала дилемма: «Покориться или сопротивляться». Цена дилеммы – национальное самосохранение».
