Первое: был ли в семье мужик или не было. А если был, то здоров или инвалид. Да кто ему помогает в работе колхозной и домашней, кроме жены. Бывает, хозяин в полной силе, не воевал вовсе или воевал, да вернулся слегка задетым, жена ходит на работу, двое парней еще взрослых, девка-невеста — и все в одну семью. Понятно, что там блины пекут чаще, чем в той семье, где хозяйка в поле, а ребятишки дома, и никого больше. Или вернулся хозяин, но покалечен, на пенсии держится, а ежели и прирабатывает, как, скажем, наш отец, то не видно приработка того.
Еще — но это опять же от рабочих рук зависит — кто какое хозяйство держит. Одно дело двух баранов зарезать в зиму, другое — четырех, да быка годовалого, да борова. Много значил огород: как родит картошка, сколько собрали овощей. Хорошо ли корова доится. Сколько кур держит хозяйка — десять, или двенадцать, или двадцать. Много ли детей в семье. В нашей семеро, у Гудиловых — трое, у Потаповых — двенадцать. А мы не через день есть просили, а каждый день, да еще три раза на день — попробуй прокорми, голова закружится. Голова пошла кругом от забот, говорили бабы.
Наша семья была одной из бедных, но не самая бедная — жили и похуже нас. Огород наш равен был тридцати соткам, но картошки от сентября до сентября все одно не хватало, хотя огород был неплохим. Приходилось испрашивать разрешения председателя посадить еще соток десять в полях. Держали из года в год корову, она выручала нас крепко, без коровы и жизни нет. Двух овец резали по осени, трех пускали в зиму. Выкармливали до заморозков поросенка. Работала в полную силу одна мать, отец тоже напрашивался на колхозную работу, помогая, но редкий месяц не болел, да и что мог сделать он на костылях. О моей помощи и говорить нечего было. Зарабатывал я лишь летом, в сенокос, в остальное время года делал всякую домашнюю работу, но за нее трудодни не начислялись.
В будние дни мать стряпню никогда не затевала. Хлеб пекла раз в три дня, разбавляя тесто почти в половину тертой картошкой. Картошку мы ели изо дня в день. Утром — цельносваренную, с молоком, в обед суп или щи, куда мать для запаха клала маленький кусочек мяса, вечером опять картошка — печенная на углях, жаренная на сковородке или толченая. В толченую мать выливала полстакана молока, иногда разбивала яйцо. Воскресенье не считалось праздником, иной раз мать пекла по воскресеньям драники — оладьи из выжимок тертой картошки. Редко, это уж если мы приставали неотступно, пекла в будни пироги с картошкой. Варила очищенную картошку, толкла ее деревянной толкушкой прямо в чугуне, разбив опять туда же два, а то и три яйца, добавив резаного луку. Лук обязательно должен быть резан мелко.
Проснешься утром и уже по запаху чувствуешь — мать пироги печет. Вскочишь, умоешься и за стол. На столе тарелка, полная горячих, дымящихся паром пирогов, кринка с молоком. Пирог горячий, а молоко холодное, ночь на подоконнике стояла кринка, возле намерзшего стекла. Край кринки выщерблен, роняли ее братья с лавки пустую, играя в избе в прятки.
— Сколько пирогов можно съесть? — спросишь мать с улыбкой.
— Ешь, всем хватит, — скажет она, — целую квашню теста завела.
Мать стоит напротив жерла русской печи, опершись руками на сковородник, ждет пока дойдут пироги. Лицо ее в отсветах печного жара, глаза слегка прижмурены. Стоит она, глядя в печь, думает о чем-то. Вот проворно выпрямилась, направила сковородник в глубину печи, ловко захватила сковородку с пирогами, поставила на шесток. Тут же у нее в черепушке талое нутряное баранье сало. Мать обмакивает в сало перевязанный ниткой пучок гусиных перьев, мажет вынутые пироги, кладет на тарелку.
А ты уже наелся. Сунешь в карман самый большой пирог и побежишь в школу, чувствуя ногой тепло. Пирог ты съешь на большой перемене, разделив с кем-нибудь из приятелей, а на штанах, с наружной стороны кармана, проступит и надолго останется большое сальное пятно. Не ототрешь его. Жди материной взбучки. А если отец увидит, то попадет еще крепче…
Самые невкусные пироги со свеклой. И паренную-то в чугунке свеклу станешь есть, когда уж очень голодный. С морковкой пироги намного вкуснее, но тоже — больше двух не одолеешь. Уж лучше морковку есть сырую, с грядок. С черемухой пироги получаются, если нарвал летом по времени крупной, спелой и сладкой черемухи и засушил в зиму в меру, не дав пересохнуть. Ее потом еще молоть следует. Но молоть — полбеды, в каждой избе, почитай, имеются ручные жернова или рушалка, как называют жернова по деревне. Смолоть смелешь, сахару много требует черемуха, а без сахара пироги не пироги, есть не станешь. Сахар необходим если пироги с калиной затеяла хозяйка. Добавляют в калину, чтобы обмануть себя, когда нет сахара, тертую свеклу для сладости. Свекла нужна — калину держать, вязкость придать начинке, и добавлять ее надобно чуток, потому как свекла есть свекла и никогда она собой сахар не заменит, не надейся.
С капустой пироги хороши, если мелко нарезали ее и ровно потушили, не дав подгореть. С разной начинкой можно испечь пироги. Бабы по деревне как говорят:
— Было б молоко, мука и курочка, состряпает и дурочка.
Всякие пироги приходилось пробовать нам, но самые сладкие пироги с малиной, творогом, маком. Их мать пекла лишь по большим праздникам. В обычное же воскресенье можно и не просить. С творогом — чаще. Если есть корова, и неплохо доится, то как бы ни велика была семья, можно отливать от каждого удоя хотя бы по пол-литровой банке на простоквашу, чтобы потом сделать творог. Реже других пекли пироги с маком, два раза в зиму — не чаще. Маком засевалась ежегодно одна всего грядка, да и та невеликая, чтобы не отнимать землю у лука или других более важных овощей. Но как радостно смотреть, когда цветет он. Пользы от мака хозяевам никакой нет, для пирогов только и засевают. «Сорок лет мак не родил, живы остались, — любил говорить наш отец. — И на этот раз не пропадем».
С малиной пироги — объедение, но и они не часты. Это если уродилась в лето в лесах малина, да найти время сходить за нею, нарвать ведра два. А на малину урожай не каждый год. Нарвал, перебери, истолки, и не толкушкой, как картошку, а ложкой деревянной в кастрюле. Даже и не толочь следует, а примять хорошенько. Перемятую, перемешанную с долей сахара малину разложи небольшими лепешками на жестяные листы, поставь в русскую печь, да чтобы жару сильного не было, иначе расплывутся лепешки. И пусть они там стоят сутки, от протопа до протопа, сохнут. Высохли, в мешочек их сложить и подвесить в сухом месте, чтоб не покрошились, не заплесневели. Вот сколько забот с малиной. А подошла пора пироги печь, взял лепешку, залил едва теплой водой, размочил, перемешал, опять же добавь ложку-две сахару, попробовал на вкус — и в пироги. Так же вот и со смородиной печет мать пироги, но смородина и клюква, как и калина, много сахара берут, лучше из них кисель варить. Кисели мать варит несколько видов, какая ягода есть — такой и кисель. А еще молочный и овсяной…
— Утром пироги с осердием и блины с кислым молоком, — прервав мои размышления, сказал младший брат. — В обед картошка с мясом, я спрашивал. А холодец пообещала на рождество или на Новый год. И пироги с творогом на рождество. Вот наедимся холодца. С квасом. Ведь ты любишь с квасом?..
Зима долгая, праздников много, матери надобно припасы распределить так, чтобы на все хватило. Корова заметно стала сбавлять молоко, скоро отел, на январь приходится, куры зимой не несутся, мяса и сала килограммы считанные, вот и думай, чем кормить семью в будние дни, что оставлять к праздникам, чтоб и перед людьми не стыдно было. Зайдет кто — нужно к столу пригласить, угостить: без этого праздник не праздник. У матери примерно рассчитано до весны, что и как пойдет с едой. В будни картошка, суп, картошка. Праздник наступил — немного взять из припасов. Лишь бы только не занимать у соседей: там маслица, там яиц десяток. Занимать легко, отдавать трудно. Начни занимать — войдет в привычку, не расхлебаешься. Не отдал вовремя, как обещал, ославят бабы на всю деревню, за спиной не перестанут смеяться твоей. Со стыда сгоришь, каяться начнешь.
