В линии прибоя появляется большое темное пятно, но оно слишком велико для черепахи. Мы уже начинаем обсуждать, что, возможно, это коряга, как вдруг понимаем: это две черепахи почти плечом к плечу выходят на берег. Скотт говорит, что ни разу такого не видел.

Справа на расстоянии около сорока метров от нас, пошатываясь, выходит на берег еще одна самка. А слева, почти на таком же расстоянии, – две другие. Целых пять черепах в пределах девяноста метров! Теперь на пляже достаточно черепах, чтоб занять всех туристов, так что другие животные могут гнездиться в полном уединении.

– Все еще не могу в это поверить, – говорит Скотт, – похоже, что усилия, вложенные в пляжи для гнездования, себя оправдали.

Он вспоминает, что в 1980-х положение черепах Атлантического бассейна выглядело довольно плачевно:

– Теперь мы уже можем надеяться, что морских черепах удастся спасти. Все меняется. Черепахи – живучие существа. Если выяснить, что им угрожает, попытаться это изменить и заниматься этим на протяжении двадцати лет, то остальную часть работы черепахи сделают сами. У них все получается. Так было с атлантической ридлеей и зеленой гавайской черепахой. Похоже, что и у атлантической кожистой черепахи все получилось. Это вселяет надежду на то, что и тихоокеанская справится.

Внезапно из гнезда неподалеку от нас выбирается целая толпа черепах-малышей – сразу несколько десятков, словно муравьи из старого бревна, но это не муравьи, а вымирающие детеныши динозавров. Они быстро понимают, где океан, и начинают суетливо карабкаться в его сторону, на этот раз под покровом ночи и в отсутствие птиц. И хотя некоторые запинаются, теперь все они своими силами легко добираются к морю. В этом коротком забеге до океана детеныши-самцы последний раз бегут по твердой земле. А вот самкам, если только им посчастливится выжить, еще предстоит выйти на берег, чтобы произвести на свет новое поколение детенышей.

Путешествие трех кожистых черепах длиною в год

Метрах в пятнадцати из воды показывается еще одна черепаха, в то время как предыдущая закончила свое дело и начала спускаться. Два пыхтящих чудовища проходят настолько близко друг от друга, что им обоим приходится слегка изменить траекторию, чтобы избежать лобового столкновения на низкой скорости. При свете луны я вижу, как вдали еще одна черепаха разбрасывает песок.

Действительно необыкновенная ночь: представительницы древнего рода одна за другой выползают из угольно-черного океана, словно из тени былых времен.

Люди понемногу уходят с пляжа, и я наблюдаю за оставшимся древним чудовищем, сидя на коряге в полном одиночестве. Этот миг пропитан волшебством: мне нравится взгляд черепахи, ее тяжесть, то, как она роет гнездо, как пропахивают песок ее передние ласты, как она поднимает голову, как пульсирует ее горло, как лунный свет сверкает в ее слезах и на пятнистой коже. Я наслаждаюсь темнотой побережья, силуэтом джунглей на фоне бегущих облаков, мерцанием звезд и искрами светлячков в лесных тенях. Наслаждаюсь гребнями лениво накатывающих волн, которые тут же с гулким ревом пятятся назад. Не то чтобы с миром было все в порядке – вовсе нет. До этого еще далеко. Но прямо сейчас мне хорошо. Черепахам не исправить этот мир, но они помогают мне ненадолго забыть о его бедах и насладиться чудом.

Перед самым рассветом мои мысли уносятся куда-то вдаль, вслед родившимся сегодня и спустившимся в воду маленьким черепахам, которые отринули наш суетный мир и вверили свое будущее бескрайнему океану. У них не было выбора. Все было против них: даже добраться до моря было для них целым подвигом, и они его совершили. Но это лишь первое препятствие. Куда они плывут в этом темном океане, в этих глубинных течениях бытия? Где они окажутся, когда взойдет заря их первого дня? А через год? Сколько из них доживет до своего первого дня рождения? Сколько доживет до пятидесяти лет? Мы не знаем ответов даже на эти элементарные вопросы.

Возможно, дети из «Искателей природы» будут первыми, кто снова увидит этих детенышей. Перед ними появится огромная черепаха весом с полтонны: она вылезет на тот самый берег, с которого отправилась в океан, у того самого места, где родилась. А может, первыми ее увидят рыбаки.

Мы не знаем будущего, и поэтому в нас тлеет надежда, что судьба будет к ним благосклонна. Стоя среди этой оравы неуклюжих рептилий, я понимаю, что, в сущности, они уже победили, что жизнь торжествует, что черепахи возрождаются, потому что ценности человечества изменились, – каким бы редким и невероятным ни было это событие. Каждую ночь все продолжает меняться к лучшему, и масса черепах на этом берегу тому доказательство.

Ко мне подходит Скотт и, прервав мои мечтания, сообщает, что нам пора отправляться в путь. Он выглядит счастливым, ведь только что он видел, как на берег плечом к плечу вышло еще несколько пар черепах. По пути мы наблюдаем, как из воды выбирается еще одна темная фигура, и Скотт убирает коряги с ее пути.

– Давай просто сядем и посмотрим на эту черепаху. Не так уж часто мне выпадает такая возможность, – говорит он.

Проходит еще некоторое время, и мы покидаем берег с его размеренным прибоем, чтобы отправиться в сторону дороги к заре цивилизации.

Колыбель цивилизации построена на могилах черепах. Люди почитали и уничтожали черепах, начиная с первобытных времен и заканчивая сегодняшним днем. На то у них были совершенно разные причины: от полностью утилитарных (съесть черепаху, использовать ее панцирь) до глубоко мистических{17}. Около шестидесяти тысяч лет назад люди, живущие в Южной Африке, выбрасывали кости черепах в мусор. Кости находят в мусорных кучах племен, которые семь тысяч лет назад обитали на берегах Персидского залива, а также многих других{18}. Существуют документальные свидетельства, ясно указывающие на то, что древние обитатели Аравийского полуострова, а также Ближнего Востока и Китая торговали черепашьими панцирями и мясом. В захоронениях Омана панцири черепах встречаются чаще, чем останки других животных. Захоронения с черепашьими останками были обнаружены и в Таиланде. Кости в таких захоронениях говорят о высоком социальном статусе покойного. Позднее изображениями черепах украшали стены месопотамских дворцов и цилиндрические печати. В VIII веке до нашей эры в городе Эгина были отчеканены первые греческие монеты в честь богини плотской любви и красоты – Афродиты. (Нам в США достаются только мертвые политики.) На одной стороне греческих монет было изображено священное животное богини – морская черепаха. Две тысячи лет назад самым распространенным товаром в регионе Индийского океана был панцирь биссы – возможно, древнейший предмет роскоши на планете и главный двигатель международной торговли тех времен. Две тысячи лет назад панцирь биссы продавали даже в самой глубине американских материков – там, где сегодня расположены штаты Огайо и Индиана.

Изображения черепах, а также сказания и мифы о черепахах встречаются по всему миру{19}. Иногда это поучительные истории – например, вот эта басня с островов Палау{20}. Однажды рыбак заметил большую черепаху, это была бисса – настоящая находка! Он в спешке нырнул и не поставил на якорь свое каноэ. После ожесточенной борьбы он наконец вытащил черепаху на поверхность, но каноэ унесло течением далеко в сторону. Тогда он отпустил черепаху и отправился в погоню за каноэ, однако не смог его догнать. Пристыженный и обессиленный, он вернулся в деревню вплавь – без черепахи и без каноэ. Мораль такова: тот, кто берется сразу за несколько дел, не справится ни с одним.