Кое-что встревожило Скотта. У этой черепахи через весь панцирь проходит глубокая трещина – ее края можно нащупать пальцем. Она давно срослась, но, по мнению Скотта, это может быть след от мачете. Рыбаки иногда вырубают черепах из своих сетей.
И вот, когда эти животные с отметинами от лески и шрамами от мачете выходят на берег, они сталкиваются с еще большим количеством людей. Должно быть, им кажется, что этот мир переполнен людьми.
Теперь черепаха жадно глотает воздух. А люди с благими намерениями подходят поближе, чтобы потрогать ее ласты и голову. Сегодня в толпе намного больше детей; они с наслаждением гладят черепаху, касаются ее кожаной спины. Несмотря на всю бесцеремонность нашего любопытства, дети трогают черепаху с нежностью и уважением.
Эта самка необычайно огромна. Одна лишь ладонь ее переднего ласта длиной в девяносто сантиметров и толщиной, пожалуй, сантиметров в тридцать пять. Длина панциря – 168 сантиметров. Скотт лишь однажды видел черепаху 172 сантиметров в длину, так что параметры этой близки к максимальным. Обхват – 125 сантиметров. Приблизительная масса – 500 килограммов.
– Она огромна, – произносит Скотт.
Пока черепаха наполняет гнездо яйцами и засыпает его песком, Марисса пытается зафиксировать один задний ласт и прочитать, что написано на бирке. Но черепаха очень активна, поэтому Скотт помогает Мариссе удержать ласт на месте. В бирке указано, что раньше рептилия гнездилась во Французской Гвиане.
Я не теряю надежды, что, пока мы, люди, толпимся вокруг этих черепах, где-то там, в темноте и уединении, откладывают яйца другие черепахи, недостижимые ни для камер, ни для любопытства и желаний людей. 99,9 % всего времени, что кожистые черепахи жили на Земле (плюс-минус), никаких людей вообще рядом не было. Но времена изменились.
Метрах в ста от нас, будто черная туча, направляется на берег темная черепаха. Патруль докладывает, что из воды вышла еще одна, а возле нее, как сообщает по радио один из «Искателей», роет гнездо третья.
– Смотри, – показывает Скотт куда-то позади меня.
В белой пене я вижу большое темное пятно: четвертая махина выходит из воды. Удивительно много черепах.
Сегодня Скотт должен поставить на черепаху спутниковый передатчик. Пока выбранная для этой цели самка откладывает яйца, Скотт готовит крепление: три лямки, которые обовьют ее тело наподобие подтяжек и огромного ремня. «Подтяжки» спрятаны в гибкие и мягкие пластиковые чехлы, чтобы черепахе не натерло плечи или шею. Сам передатчик размером где-то с мой ботинок и своей обтекаемой формой напоминает рыбу: спереди выпуклый, а сзади сужается, плоское дно плотно прилегает к изгибу панциря. Гибкое эластичное крепление покрыто противообрастающим покрытием, чтобы к нему не цеплялись морские желуди и прочая живность. Соединяется крепление металлическим кольцом, подверженным коррозии, чтобы вся эта конструкция сама собой распалась примерно через год, когда сядет батарейка передатчика.
Скотт уже отслеживал кожистых черепах из Матуры. От их путешествий просто дух захватывает: одна проплыла из Карибского бассейна мимо Большой Ньюфаундлендской банки в Канаде далее на восток, к банке Флемиш-Кап – по сути, середине Атлантического океана, – затем к Азорским островам, островам Зеленого Мыса и в Мавританию. Другая плыла против Североэкваториального течения, достигла Бискайского залива между Францией и Испанией, а потом уже отправилась мимо Западной Африки к островам Зеленого Мыса. Тысячи километров.
Зачем странствуют кожистые черепахи? Чтобы питаться и размножаться. Вот две основные мотивации, которые есть у нас всех. Но в случае с кожистыми черепахами места, где они кормятся, и места, где они размножаются, разделены тысячами километров. Между этими остановками они голодают и сжигают накопленный жир. Либо пир, либо голод. Так по большому счету и выглядит жизнь кожистых черепах.
Все морские черепахи преодолевают большие расстояния между побережьем, где они откладывают яйца, и местом поиска пищи. Но «большие» – понятие относительное. К примеру, австралийскую зеленую можно счесть домоседкой, по меркам морских черепах: всю свою жизнь она проводит у северного побережья Австралии. А вот кожистая черепаха и логгерхед преодолевают путь через весь океан, от одного материка к другому. Бывает, что сотни километров они следуют прямым курсом, даже против течения. Черепахи не сбиваются в стаи. Каждая сама ведет свой корабль, следуя уникальному маршруту.
Пока наша черепаха закапывает яйца, мы обвиваем ее ремнями и подтяжками закрепляем сверху передатчик. Все готово еще до того, как она засыпает песком камеру с яйцами. Скотт старается плотно и надежно зафиксировать ремни, но так, чтобы они не сковывали ее движений.
Голова этой черепахи особенно красива: она глубокого сине-зеленого цвета и усыпана симпатичными крапинками. У черепахи пятнышки на спине, на ластах и на голове. Этот пуантилистический орнамент на обтянутом кожей панцире, пятнистой полоской спускающийся к хвосту, усиливает ее сходство с рисунками австралийских аборигенов, рассказывающих о Времени сновидений. На макушке на фоне темной кожи ярко выделяется необычное розовое пятнышко – отличительная черта кожистых черепах. Оно расположено как раз над самой узкой частью ее черепа; ниже находится светочувствительная шишковидная железа. Теоретически, обладая внутренним чувством времени и представлением о продолжительности дня, кожистая черепаха способна вычислить свое географическое местоположение.
Мы со Скоттом еще не закончили прилаживать ремни передатчика, а черепаха уже устремилась в сторону океана с непреклонностью и неукротимостью потока вулканической лавы. Хоть она и медленная, мы поспеваем за ней с трудом. Скотт быстро делает все, что нужно. В глаза ей ударяет свет фонарика одного из туристов, и она прикрывает веки. Когда черепаха добирается до воды, уже почти десять часов вечера.
Мы желаем ей счастливого пути.
– Так интересно посмотреть, куда она поплывет, – говорит Скотт. – Я встречал совершенно потрясающие маршруты. Одна поплыла от банки Флемиш-Кап прямо на Канарские острова. Три тысячи километров по открытому океану! Если приложить линейку к ее маршруту на карте, вы сразу поймете, что лучше и придумать было нельзя, даже используя спутниковую связь и GPS. Я просто теряю голову, когда смотрю на путешествия, которые проделывают эти черепахи! А потом думаю: только бы им не попасть в сети у берегов Исландии или Африки.
После этих слов мир внезапно представляется мне до странности маленьким и в то же время невероятно большим, ведь на этом тропическом берегу с теплым бризом и тенистыми пальмами Исландия кажется почти что другой планетой. Она действительно далеко. Но быть кожистой черепахой – значит все время перемещаться из одного мира в другой.
Черепахи, которые гнездятся в Карибском бассейне, уплывают на восток. В северо-западной Атлантике или возле Канады не было замечено ни одной западноафриканской кожистой черепахи – они всегда уплывают на юго-запад, в сторону Аргентины и Уругвая. Ученые полагают, что тысячи черепах, пересекающих Гвинейский залив, гибнут в рыболовных сетях{16}. Именно там чаще всего напарываются на ярусную сеть оливковые и кожистые черепахи; однажды только в одну сеть попалось сразу десять особей – своеобразный рекорд. (В среднем на тысячу крючков – то есть на одно судно в день – попадается одна черепаха. Все равно это очень много.) Ярусы – это лески, растянутые на сотню километров, с которых свисают сотни или даже тысячи крючков с наживкой. Приготовление наживки, постановка ярусов и сам отлов – все это занимает около двадцати часов рабочего дня. Иногда рыбаки ставят донные ярусы на некоторые виды холодноводных рыб. Но черепахам больше всего угрожают дрифтерные сети, которые много часов плещутся в теплых и умеренных морях. Их ставят на тунца, меч-рыбу, акулу, марлина и золотистого спара (также называемого дорадой). Именно с этим видом отлова связано сокращение популяций меч-рыбы, марлинов и акул, но, кроме того, в дрифтерные сети попадаются и черепахи.
