Крысиный бег – бесконечное, обреченное на провал или бессмысленное преследование. Это выражение приравнивает людей к крысам, тщетно пытающимся заработать свою награду – сыр…

Мне тридцать, и, сколько себя помню, я всегда хотел стать писателем, но, видимо, свернул не туда. Иначе как объяснить мое нахождение в рабочей робе посреди огромного желтого поля?

Время было около двенадцати, почти обед. Но кого это волновало? Начальник сразу сказал: «Берите с собой и ешьте на месте – нечего кататься по обедам!» Конечно, кто мы такие, чтобы обедать… Хотя сейчас вообще не об этом.

Я стоял посреди почти созревшей желтой ржи и смотрел на высокий покосившийся столб. Рядом со мной лежал большой моток проволоки, которой я должен был привязать к пасынку1 столб, чтобы его выпрямить. Но это еще полбеды…

Настоящая опасность медленно подкрадывалась со стороны города. Страшная черная туча, из которой в землю били молнии. Она быстро приближалась. Уже дул сильный ветер.

Я огляделся: бежать некуда. Да и куда бежать-то? Говорят, под деревом прятаться от молнии нельзя.

Мой напарник Владислав находился от меня в тридцати километрах. Я называю его Всезнайкой. Начните ему рассказывать любое событие, и он вас перебьет. «Я знаю…» – скажет он с умным видом.

Я вытащил телефон и набрал ему.

– Алле, ты где? – прокричал я в трубку.

– На заявке еще!

– Тут дождь.

– Знаю.

– И молния!

– Я знаю, знаю.

– А может, ты знаешь, как мне от нее спрятаться?

– Ляг на землю.

– На хрена?

– Молния ударит в самую маленькую площадь, то есть в столб, и в тебя не попадет.

– Офигительный совет!

– Ты, кстати, столб привязал?

– Я работаю в этой шараге уже пять лет – столб в одного не привязать!

– Да, знаю.

– А на хрена спрашиваешь?

– Ну, может, у тебя получилось…

– Ага, бл*, конечно, получилось.

Раздался раскат грома вдалеке, но уже совсем близко черную тучу озарила молния.

Ни одна работа не стоит того, чтобы рисковать жизнью. Ни одна! Я еще раз огляделся: спереди надвигалась черная туча, сзади ярко светило солнце.

Туча. Солнце. Молния. Порыв ветра.

Ну на фиг!

Я бросил инструменты и побежал в сторону солнца. Оглянулся и остановился. Кажется, туча стала меня догонять.

Зазвонил телефон. На дисплее высветилось: «Аня».

Аня – худая курносая брюнетка с большими карими глазами. И такая же, как эта работа, временная… Должна была быть временной, но встречаемся мы уже пять лет, а живем вместе два года. Да и можно ли сказать «живем»? Завтрак, метро, работа, метро, ужин, сериал, сон. Конечно, все так живут, но мне чего-то не хватает. Может, я Аню просто не люблю.

– Алло! – кричу ей в трубку.

– Что будем вечером есть?

– Чего?!

– Есть что будем вечером?

– Бл*, меня тут молния убивает, а ты о еде?

– Как это убивает?

– Да так! Вон она, туча идет. Сверкает. Я стою в поле один, Всезнайка свалил на заявку.

– Ты ляг на землю!

– Я создам большую площадь и меня не убьет молния?

– Нет. Просто тогда ты будешь низко, а молния ударит в самую высокую точку в поле.

– Почему я не такой умный!

Раздался громкий раскат грома. Черная туча нависла надо мной, как НЛО в дешевом фильме. По колосьям застучали капли. Я снова побежал в сторону солнца.

Знаете, последний раз я бегал лет десять назад. Хотя нет… Последний раз я бегал в школе. Точно, в школе.

Хватило меня минуты на две: запыхался, словно за десять секунд пробежал сто метров. Я остановился и посмотрел на тучу.

Блин, да пусть лучше молния в меня ударит, чем побегу дальше!

Это все, что вам нужно знать о моем характере.

Раннее утро. За окном было пасмурно, собирался дождь. Рядом посапывала Аня. Я смотрел в потолок: не спалось. Не то чтобы я загонялся философскими мыслями, нет. Я думал о возможности построения коммунизма. Да, правда! Коммунизм ведь строится на простой аксиоме: «От каждого по способностям, каждому по потребностям».

А если у меня потребностей море, а способностей нет? Тогда что, кто-то будет пахать за троих, а получать за одного? Утопия. Разве нет?..

Я посмотрел на часы – еще минут десять до подъема по будильнику. И в это время раздался звонок моего телефона. На дисплее высветилось имя: «Таня Б.».

Таня Б.

???

??

?..

Ах, это же Танька Безотечество! Моя одноклассница. Я ее последний раз видел лет восемь назад, на приторной встрече одноклассников, когда еще мог мешать виски с пивом.

– Алло, – взял я трубку.

– Привет… – У нее был очень грустный голос. – Слышал? Лешка умер.

– Какой?

Лешка – это было самое распространенное имя в то время, когда я учился, да и сейчас Лешек среди моих знакомых очень много.

– Литвин! – крикнула она.

«Мой братик – Лешка. С кем с коляски вместе патрулировали дачные поселки…»2 – пропел я про себя.

– А ты знала, что в песне «Легенды» на самом деле поют не про Лешку, а про Левку?

На слове «знала» Аня подняла голову и посмотрела на меня.

– Ты о чем вообще?! – прокричала Танька.

– Да так… Я просто офигел. А от чего умер? Его убили или как?

– Просто умер.

– В смысле «просто»?

– Ну, просто. Говорят: раз – упал, и все!

– Упал, и все, – повторил я. – Офигеть. И что, когда похороны?

– Сегодня в двенадцать.

– Сегодня в двенадцать?

– Да. Он еще позавчера умер.

– Где?

– Дома умер. Просто раз, и все.

– Где сегодня в двенадцать?

– На Центральном кладбище. Будешь?

– Да.

Я выключил телефон. Провел рукой по лицу. Честно пытался заплакать, но не смог.

Для меня он умер лет пять назад. Мы с ним не поругались – просто перестали общаться. Даже не помню почему. Мы были лучшими друзьями, а потом раз – и все прошло. Если бы я его сейчас встретил на улице, то подумал бы, что это какой-нибудь левый чувак. Песню «Касты» «Встреча»3 помните?..

– Что случилось? – спросила Аня, повернувшись на спину.

– Леха умер.

– Это который…

– Да, он, – оборвал я. Она все равно его не знает, поэтому какая разница.

– О-фи-геть, – произнесла она по слогам и села на кровати. – Думаешь, не рано еще звонить Ленке?

– На фига звонить Ленке?

– Ну, Исмайловым.

– Да не тот Леха, а Леха Литвин. Мой одноклассник.

– А-а, одноклассник… – На ее лице скользнула улыбка. – И сколько ему было?

– Шестьдесят, бл*дь!

– Чего ты материшься?

– Да ничего. Говорю же: мой одноклассник. По-твоему, сколько ему было?

Она задумчиво посидела, потом встала с кровати и направилась в ванную.

Она реально не знает, сколько мне лет?

Я вздрогнул: зазвонил мой будильник. Потом были обычные утренние дела.

Мы встретились с Аней на кухне. Она сделала нам кофе.

– И как он умер? – спросила она, намазывая на хлеб масло.

– Говорят, просто умер, и все.

– Будешь отпрашиваться с работы?

– Самое паршивое, что, если бы его убили, это понятно. Если бы у него была болезнь – это тоже понятно. Но он просто умер…

– Чего понятно? – Она подала мне бутерброд.

– Ну смотри. Если бы он умер, там, от болезни: от рака и всего такого, – это как бы вина врачей. Если бы его убили – это значит, что оказался не в том месте. Если бы он умер от старости, так это вообще понятно… Но он просто умер.