Когда я вернулся в лагерь, Даша уже вовсю хозяйничала у костра. Мидии запекались на раскалённом камне, а раки нависали над огнём, насаженные на прутья, воткнутые в землю. Картинка была та ещё.

– Выглядит, как капище древним богам. В жертву которым приносят каких-то хтонических тварей. Я их как раз принёс. – я протянул девушке свежедобытых раков.

– Ага. Ктулху фхтанг, и всё такое. Тебя не было полчаса, я уже начала волноваться, хотела искать идти. Ты отбивал этих четырёх раков у водяных? И что за ветки ты приволок? – Даша принялась пристраивать «новеньких» к уже начинающим краснеть «старожилам».

– Каких водяных, я русалок кадрил. А параллельно набрал нам свежих овощей на ужин. – я принялся раскладывать свою добычу на сравнительно ровном камне, заменяющем нам стол.

– Ты знаешь, после сегодняшнего дня я бы на русалок смотрела исключительно с гастрономической точки зрения. Интересно, если их варить, бульон будет мясной или рыбный? И что ты, всё-таки, притащил?

– Что сложного? Если варить верхнюю часть русалки – то бульон будет мясной, а если нижнюю – то рыбный. Но у нас напряжёнка как с русалками, так и с ёмкостями для варки, поэтому будем жрать рогоз. – я протянул Даше принесённое специально для просветительских целей соцветие этого самого растения. Кто не знает, оно выглядит как пушистая коричневая сосиска на палочке.

– Так это же камыш! – подруга недоверчиво посмотрела сначала на презент, потом на меня. – Его разве едят?

– Насчёт камыша – не знаю, а это рогоз называется. Их постоянно путают. И его едят. Вот это – я показал на пучок белых стеблей толщиной в пару сантиметров, и длиной до двадцати – основание стеблей молодого растения. Их можно есть сырыми, вполне вкусно. А это – я потряс охапку бурых бугристых побегов, примерно такой же толщины, но уже по полметра длиной, – корни. Можно есть и сырыми, но лучше запечь, после этого оно должно, якобы, напоминать картошку.

– Картошку? Это супер. – Даша с сомнением посмотрела на стебель, осторожно откусила маленький кусочек, прожевала. После чего с аппетитом вгрызлась в странный продукт, только сок брызнул. – Напоминает огурчик немного, мммм.

– Да, действительно напоминает. Поплотнее правда. – Я разложил корни рогоза на нашей импровизированной жаровне. Ракушки уже открылись и начинали закипать. – Через пять минут можно будет кушать. А пока, мы приготовим соус!

Даша от такой заявы аж подавилась. Пока она прокашливалась, я высыпал в одну из пустых раковин, оставшихся от утренней трапезы, горсть брусники, до этого заботливо спрятанную в кармане. Добавил чуть соли, ложкой раздавил в кашу, разбавил минералкой из фляги и аккуратно поставил к огню. Через несколько минут содержимое закипело, и я осторожно перенёс «соусник» на наш импровизированный стол. Туда же переместились десяток готовых мидий и первая четвёрка раков, успевшая уже полностью покраснеть, а значит – приготовиться.

Ракушки с соусом пошли значительно лучше, чем утром. Кроме того, за день в ручье они практически потеряли болотный запах, и песок из них тоже вымыло. По крайней мере, от покупных мидий они уже отличались минимально. Или мы просто дико проголодались? День физической работы на свежем воздухе, не мудрено. Да ещё и с непривычки.

Дарья уже взялась за рака, когда мне пришла в голову отличная мысль. Я достал флягу со спиртом, отлил немного в кружку – грамм семьдесят, может, чуть больше, затем разбавил минералкой. Подумал, раздавил туда же десяток ягод брусники, взболтал. Поймал обиженный взгляд.

– Это на двоих, спирт нужно экономить. Но нужно хоть чуть-чуть мозги расслабить, они у меня набекрень. Да и дезинфекция не помешает.

– Да, я бы, пожалуй, сейчас батл вискаря в жало засадила… Голова идёт кругом. А что мы отмечаем?

– Нуу, пусть это будет торжественная сдача первой очереди проекта «Убежище»!

– Мда, так себе повод, Василий. – подруга скривила недовольную гримаску. – Мы хрен знает где, хрен знает зачем…

– А посмотри на это с другой стороны. У нас внеплановый – оплачиваемый! – отпуск, весь день на свежем воздухе, в экологически чистом, судя по всему, месте. На ужин у нас – элитнейшие морепродукты с фруктовым соусом, приготовленные на живом огне, экзотические овощи и ягодный ликёр.

– Ликёр, блин! Овощи, блин! – Даша наконец рассмеялась. – Разливай уже, морепродукт ты экзотический…

– Рано, пусть закончится гидратация спирта. Так пить вредно для желудка.

– Давай уже раков пробовать. – девушка взяла поджаренного гада, но, кроме как отломать ему хвост и клешни, ничего не смогла сделать – хитин оказался прочнейший.

– Можно, я за тобой поухаживаю? – я достал мультитул, открыл ножницы и довольно ловко начал вскрывать панцирь и клешни, выдирая нежнейшее мясо и выкладывая его в импровизированную тарелку из куска сосновой коры. И пока подруга споро таскала мясо сначала в соусницу, а потом в рот, неспешно рассказывал.

Давным-давно, когда я был молодым и глупым учащимся старших классов, мы с пацанами пошли на дискотеку. А чтобы плясать было веселее, было решено предварительно накатить. На какую-либо приличную выпивку у нас, естественно, денег не было, поэтому мы наскребли по карманам мелочь и двинулись к местному барыге, со странной кличкой Тара. Этот деятель барыжил спиртом в розлив, в то время в сельской местности это было обычное явление. Денег у нас хватило на целый литр «чистогана» сомнительного качества, но был один нюанс. У нас не было тары. И у Тары не было тары. Поэтому литр спиртяги он нам вынес в литровой банке. Без крышки.

Возник резонный вопрос: и что делать? Неокрепшие подростковые мозги смутно догадывались, что пить чистоган неразумно – помимо чисто вкусовой и эстетической (это насколько далеко будешь блевать) составляющих, нас просто развезёт в дрова, и повырубаемся мы где придётся. А дело было в феврале, носы пощипывал вполне ощутимый двадцатиградусный мороз, и нужно было что-то срочно решать. Ибо перспектива торчать на холоде нас не прельщала, а перспектива обжиматься на дискотеке с тёплыми девками – наоборот, прельщала. Как вы понимаете, круглосуточных магазинов с одноразовыми стаканчиками тогда вокруг не наблюдалось, а зайти к кому-нибудь домой и попросить у родителей пустой стакан дураков не нашлось. В итоге, было решено двинуться к колонке и что-нибудь там уже придумать.

Процессия получилась та ещё. Впереди двигался осторожным шагом «спиртоносец», на вытянутых руках неся перед собой банку и стараясь не расплескать ни капли ценнейшей жидкости, и одновременно не грохнуться – дорога была скользкая. Да, в феврале такое бывает, даже сейчас. Вокруг него, на полусогнутых, тенями скользили остальные, готовые в любой момент поддержать несущего, или подхватить банку – как получится. Но всё прошло нормально, и мы прибыли на место.

Водоколонка, это – если кто не в курсе – такой здоровый кран с рычагом, торчащий из земли. К нему подведён водопровод. Нажимаешь на рычаг – вода течёт. Не нажимаешь – что характерно, не течёт. Это, конечно, если колонка исправна. Наша была исправна. После некоторых раздумий была выработана следующая тактика. В банке от поверхности спирта до края был где-то сантиметр. В этот сантиметр было предложено налить воды, чтобы спирт чуть-чуть разбавить. Потом самый храбрый делал глоток, и в банке опять возникало пустое место, туда снова доливалась вода, следующий по храбрости отпивал, и так далее, пока градус напитка не падал до допустимых рамок.

Сказано – сделано. Банка была поднесена под кран, а на рычаге повис самый здоровый из нас. Результат превзошёл все ожидания: в банку ударила тугая струя воды под напором, расплескав содержимое по сторонам. Где-то треть драгоценного спирта была бесповоротно утрачена. Нажимавший на рычаг был немедленно подвержен общественному порицанию, но, поскольку он был, как я уже упоминал, самым здоровым – порицание было чисто словесным, хоть и непечатным. Зато спирт, в итоге, удалось сразу разбавить до несмертельных кондиций, и до дискотеки мы, таки, добрались.