– Саша, вставай, – услышал мальчик сквозь дремоту приятный мамин голос. – Всё проспишь.

Саша, конечно, уже не спал, потому что нетерпеливый лай Блэка его уже разбудил некоторое время назад, но ему было приятно слышать мамин голос и чувствовать ее заботу после долгого отсутствия. Поэтому просыпаться он не торопился и слегка подрёмывал… Саша прогнал от себя последнее чувство сна, потянулся и встал.

В скором времени вся семья планировала отправиться в поход в горы. Саша был очень счастлив предстоящему событию и поэтому много тренировался. Мальчик уже мог без труда вязать сложные узлы, даже такой узел, как грепвайн, давался ему легко. Хоть учить паренька было особо некому, так как папа и старший брат Егор были геологами, поэтому часто отсутствовали. Конечно, отец показывал ему пару узлов, такие как главный узел – булинь. Но этого мальчику было недостаточно, поэтому парнишка получал необходимые знания из справочника для альпинистов. Но так как в этом деле без практики никуда, Саша упросил бабушку (он жил с ней, после того как маме поставили страшный диагноз – онкология и положили в больницу на целый год) купить ему альпинистское снаряжение для тренировок, после чего упорно тренировался, чтобы потом порадовать маму и удивить ее тем, каким он стал умелым и самостоятельным. Поход в горы они запланировали заранее, как только поправится мама. К тому же деревушка, в которой жила бабушка, как раз находилась в горах, поэтому всем оставалось только собраться у нее дома.

Саша потрепал собаку, обнял и поцеловал маму, и вся семья села завтракать.

Объединению семьи радовались все, даже Блэк, который не унимался ни на минуту. Он бегал вокруг них, виляя хвостом, и периодически подавал голос, выражая так свою бес-

предельную радость. Но почему-то в этом, как казалось, радостном лае, Саша расслышал нотки какого-то беспокойства, даже тревоги.

«Может, переживает, что мы его с собой не возьмем?» – промелькнуло у мальчика в голове, и он снова потрепал прислонившегося уже к ноге поскуливающего пса.

– Ну всё, пора выдвигаться, – сказал папа, когда с трапезой было покончено, и группа из четырех человек, загрузившись рюкзаками, приготовленными с вечера, и собаки, двинулась в путь.

Деревушка, в которой жила бабушка, имела название Элысун – это маленькая деревушка, которая удачно расположилась на правом берегу реки Баргузин, близ Баргузинского горного хребта, укрывшись от постороннего взора в зарослях тополей. Она словно пыталась отстраниться от всего и сохранить все свои секреты. В это живописное место бабушка переехала два года назад. Выйдя на пенсию, она продала квартиру в городе и купила здесь дом, чтобы отдохнуть от городской суеты. Группа решила идти вниз по течению реки на юго-запад, по дороге, делая привалы на отдых. Прежде, они уже ходили этим маршрутом, поэтому местность им была вполне знакома. Конец июня был идеален для похода и купания, да и ясный солнечный день поднимал настроение. К обеду, когда совсем стало жарко и они преодолели около десяти километров, папа скомандовал: «Привал!» Быстрая вода Баргузина притягивала и манила к себе своей прохладой. И Саша без всякого промедления отозвался на этот зов, он положил рюкзак и с Блэком наперегонки бросился к реке и плюхнулся в холодную и так хорошо освежающую воду. Позже присоединились все остальные, они плескались и дурачились, и Саша думал, что в этом-то походе он обязательно покажет маме, какой он стал мужчина, ведь ему уже 9 лет, и он обязательно взберется на гору сам, и Блэка своего тоже поднимет сам, ведь он уже не тот, что прежде.

Вот мама удивится…

Вдоволь наплескавшись и накупавшись, Семья села обедать. Саша с непривычки даже задремал после обеда, зато такой отдых пошёл ему на пользу, и когда привал закончился, мальчик был уже бодрячком, усталость как рукой сняло.

Теперь от реки планировалось отклониться и пойти ближе к горам, папа взял бинокль и пробежался взглядом по баргузинским горам, чтобы наметить маршрут к вершине, которую они будут покорять.

– Ого, – в изумлении вдруг сказал он, – а ну-ка посмотри, – обратился он к маме.

Он оставил бинокль в том положении, куда нужно было смотреть, и маме лишь осталось взглянуть. Она прислонилась лицом к биноклю и взглянула в него.

– Ну и ну, – вырвалось у нее, – Егор, иди глянь.

Егор посмотрел и присвистнул.

– Никогда такого не видел, может, это обман зрения, оптическая, так сказать, иллюзия? – предположил он.

– Ну вот и проверим, как дойдём, – ответил папа. – Не думаю, что вчерашнее землетрясение сделало такое, – добавил он.

– Что там, что? – завопрошал Саша.

Папа присел, чтобы сравняться с ним ростом и снова взглянуть в бинокль, а потом, убрав свою голову от бинокля и чуть отклонившись корпусом тела, пропустил Сашу к биноклю. Мальчик аккуратно протиснулся в освободившееся пространство и тоже посмотрел в бинокль. Перед его взором открылась совсем уже удивительная картина, гора, которая когда -то по утверждению всех его членов семьи была цельной, как будто раскололась пополам, а точнее, не раскололась, а всё выглядело так, как будто из неё изъяли часть скалы, начиная с вершины, да еще и немного раздвинули в разные стороны, в связи с чем там образовалось что-то вроде ущелья с ровной внутри площадью, похожей на плато, а вот большое ли это плато, было непонятно. Невероятнее этого было еще то, куда делась ее центральная часть, если бы Саша верил в телепортацию, он бы так и сказал, что эту часть скалы как будто телепортировали. И даже если бы ему и не объяснили, что с горой не так, он бы все равно посчитал ее необычной. А рядом с этим изломом висела слабая туманная дымка, что тоже было довольно странно, потому что туман как правило стелется по низу, а не по верху, да еще в такое-то время дня. До излома от земли, по оценке Саши, было метров восемьдесят, сама же гора была в пределах трехсот метров.

– Два года назад эта гора была вполне себе целой, – сказал Егор.

– Да-а-а, за такое короткое время она никак не могла так измениться, – задумчиво заметил папа. – Ну, зато, уже без всяких сомнений, мы определились, какую гору будем покорять, – вынес свой вердикт он. – Берем курс на эту гору, – скомандовал отец. – Как раз до заката успеем подняться на это плато и установить палатку, а с рассветом изучим всё как следует, – добавил он.

До горы было ещё более трёх километров, и группа двинулась вперед. И чем ближе они подходили к горе, тем сильнее волновался Блэк.

Он стал вести себя вообще довольно странно и непредсказуемо. То ощетинивался и грозно рычал, и вздыбленная длинная лохматая шерсть делала его совсем устрашающим, увеличив его в размере почти в два раза, то предупредительно лаял, а то и вообще садился и начинал скулить, опустив морду к земле, и, задрав голову, протяжно и жутко выл. От этого воя у людей шли по коже мурашки и всем нутром ощущался зависший в воздухе первобытный страх…

– Да что с ним такое?! – раздраженно спросил папа, а про себя подумал: «Неужели какого хищника почуял или какой ураган надвигается, хотя по прогнозу даже дождя то не предвидится, ближайшие, по крайней мере, четыре дня». Он снова осмотрел окрестности, сначала так, а потом и с биноклем, и, не увидев ничего подозрительного, на всякий случай подстраховался, зарядив ружье и выстрелив пару раз в воздух на тот случай, что если и бродит поблизости какой-нибудь крупный хищник, вроде волка или рыси, то выстрелы должны его напугать, и он будет держаться от группы людей подальше.

Когда же до горы оставалось метров триста, Блэк вообще стал вести себя невразумительно. Он то бежал и лаял устрашающе в сторону горы, то разворачивался и начинал предупредительно лаять уже на людей, он бросался им под ноги и тянул за штанины от горы, сердито при этом рыча, а порой и отчаянно скуля, мешая таким образом идти. Возможно, будь он немного постарше, то, наверное, остановил бы всю группу, но ему было всего девять месяцев и он, по большому счёту, был ещё щенком.