Производство очков с выходом в интернет, позволяющих транслировать картинку нашего зрения, изменит социальные сети. Сейчас мы размещаем в соцсетях фото и видео, а с распространением такого гаджета будем просто стримить и моментально покупать. Буквально – монетизация по принципу: «увидел, моргнул, дал голосовую команду, купил». А это, кстати, означает уход огромного пласта сферы рекламы, торговли и пр. Или, к примеру, уход от наличных – минус традиционные формы коррупции, минус черный рынок, минус неконтролируемые потоки. Но в то же самое время появится рынок дополнительных субъектов, цифровых двойников. Виртуальный рынок, который уже не особо привязан к такому субъекту, как человек.
А в отдаленной перспективе я бы отметил постепенную замену большой энергетики на другие источники – термоядерная энергетика, получение энергии из болот, из океана, из космоса. И это уже означает кардинальное изменение существующих экономических моделей, связанных с традиционными источниками.
Василий Буров: Мы сейчас дискутируем скорее не про то, появится что-то или нет, а про то, какие последствия это вызовет. Тут уже возможно обсуждать большое количество сценариев, порожденных неизбежным. Единственный сценарий, который уводит совершенно в другую сторону, – если случится всеобщая ядерная война, его мы оставляем за скобками.
Мне важной кажется тема искусственного интеллекта. Как бы на ней ни хайповали, она, что называется, вызрела, и изменения грядут фундаментальные, а происходят они именно из-за того «всеобщего коннекта», о котором говорилось ранее. Это дает непрерывную фактическую прозрачность нашей жизни. И совершенно очевидно, что сейчас это технология, которую недооценили – ведь, по сути, мы научились заменять живое, хоть и делаем это пока в качестве эксперимента и крайне ограниченно. Но на протяжении двух поколений это станет нормой, мы – человечество – научимся извлекать из этого выгоду.
Искусственный интеллект очень хорошо отрабатывает несложную интеллектуальную деятельность. До недавнего времени считалось, что в условно креативных индустриях искусственный интеллект все равно работает хуже человека, сейчас по крайней мере в области райтерства или создания иллюстраций уже не так. А надо понимать, что основная часть рынка (в деньгах и занятости) – это совсем не Шагал, Прокофьев и Чехов, а производители массы одноразовых произведений – которые больше не нужны. Так что искусственный интеллект не сможет заменить человека лишь до момента, пока все институционально устроено так, как мы привыкли. Это же произойдет везде, даже в таких сферах как госуправление. Хотя, например, заменить высокоуровневых чиновников довольно сложно, иначе формирование политики превратится в вырожденные утопические случаи с чистой рациональностью правил (что, как история показывает, до добра не доводит). Скорее всего, кардинально трансформируются устройство и роль государства, но это все равно будет конструкция, в которой люди нужны.
На что тут надо обратить внимание. Искусственный интеллект в первую очередь отнимает у человека «низовую», рутинную интеллектуальную деятельность. И мы это с удовольствием отдаем, потому что унизительно человеку заниматься чтением бесконечного количества писем о том, что «в подъезде погасла лампочка».
Но мы уже привыкли, что именно на рутинной работе наращиваются компетенции, значит, необходимо пересматривать образование, жизненный путь человека, чтобы действительно перейти от покупки рабочего времени к покупке компетенций. Сегодня ещё существует поколение, которое выросло с уверенностью, что надо продавать именно своё рабочее время, что нельзя и неправильно продавать компетенции как таковые, что не они отвечают за самих себя, а какая-то система, в которую они встроены. Причем так не только в России. Но процесс уже запущен.
Владимир Вайнер: Возникает все больше вопросов про обучение людей, и при этом увеличение роли искусственного интеллекта, и по факту уже сейчас существующего у каждого из нас цифрового двойника. Искусственный интеллект, наверное, может играть роль некоего тьютора, который нас сопровождает в этом росте компетенций. И тогда вектор направлен в сторону того, куда человеку развиваться в мире, где многое уже делегировано искусственному интеллекту. Все больше свободного времени, все меньше штатной работы, все больше антропоцентричности – но куда мы с этим всем пойдем?
И второй вопрос: если меняется зависимость от сырья и в принципе подход к нему, к энергетике, а параллельно меняется подход к эмитентам, количеству денег, их адаптации к растущему числу сервисов, должен меняться и подход к традиционной экономике, где актуальны вопросы прибыли и ее отчуждения, дохода и целей предпринимательской деятельности. Тогда бессмысленно прописывать в гражданском кодексе, что цель предпринимательской деятельности – извлечение прибыли. Получается, что в смысловой части экономического хозяйствования грядут радикальные изменения.
Куда развиваться человеку при всей этой ситуации, если мы уходим от нашего главного – заветов Адама Смита про верховенство прибыли?
Артем Шадрин: В обозримом горизонте двух поколений ухода от модели Адама Смита еще не случится. Само по себе сокращение рабочего времени, благодаря повышению производительности труда и мультифакторной производительности, не будет менять существующую экономическую модель.
Случился же переход от сельского общества к индустриальному, когда из 90 % занятости в сельском хозяйстве в развитых странах осталось 5 %. В новой экономике человеку совершенно точно останется высокий уровень аналитики, креативности и т. д.
Есть, конечно, риски, например, «ухода в матрицу», грубо говоря, когда у всех минимальный потребительский доход, все замыкаются сами на себя и с утра до вечера играют в компьютерные игры.
Альтернативный сценарий – «светлое коммунистическое будущее» Полудня XXII века, где все занимаются творческим, интересным, созидательным трудом.
Но тогда это про совершенно другие требования к поддержке развития человека. Антропоцентричность – это не только кастомизация услуг, но и акцент на системе образования и воспитания, в высоком смысле этих слов. Известно, что, например, в Финляндии учитель – одна из самых высокооплачиваемых профессий, в школах реализован индивидуальный подход к каждому ребенку вне зависимости от успеваемости и т. д. Нужно начать с этого и дальше продолжать быстро двигаться в части приоритизации задач развития образования и воспитания.
Третье, развитие искусственного интеллекта, совмещенное с расширением возможности кастомизации социальных сетей и в целом с управлением поступающей информации, с учетом особенностей конкретного человека, создает риски серьезных злоупотреблений, манипулирования поведением, «идеальной антиутопии», вполне совместимой со сценарием «ухода в матрицу».
Вопрос заключается в том, чтобы обеспечить выбор и удержание правильного аттрактора. Не случайно в Европе принят достаточно жесткий закон о хранении персональных данных, помогающий предотвратить их использование для искусственного манипулирования. В целом, приоритет обеспечения открытого доступа к информации (в балансе с обеспечением безопасности) – один из ключевых.
И последнее – про усталость от санкций и переход к новому, более гуманному обществу в мировом масштабе. Есть риски, связанные с тем, что по мере роста экономического потенциала, какие-то социальные группы могут решить: «Мы достигли некоего уровня доходов, благосостояния, давайте займемся неэкономическими приоритетами и начнем, скажем, силовое противостояние для решения наших узкогрупповых задач». У меня есть опасения, что любому человеку свойственен определенный уровень агрессии. Как гарантировать, чтобы она канализировалась не через социально опасные формы, – задача неочевидная.
Владимир Вайнер: Да, если мы исходим из тезиса, что агрессия является неотъемлемой частью человеческого существа и социума, то ее нужно постоянно учитывать. И при любом раскладе экономического будущего этот риск будет возникать. Нет экономики – агрессия за ресурсы, изобилие – агрессия по другим параметрам… Хотя, казалось бы, если мы хотим полностью контролировать агрессию, то нам нужно просто правильно выбрать аттракторы, правильно кастомизировать мозговую активность человека, благодаря наличию очков.
