– Ага, так сами вот взяли и пошли, – вмешался Соргий. – Нет, ребята, вы хоть и вращаетесь якобы где-то во дворце, а без меня все равно что клуши слепые.

– Ой, а тебе-то кто об этом рассказал? – Уни уже перестал что-либо понимать. – Нет, скажи, ну откуда ты можешь знать о таких вещах?

– Ну, я, может, и ниоткуда. Вордий тут прав – со всех участвовавших в рейде воинов взяли письменную клятву хранить молчание. Но вот незадача – некоторые из них решили, что на жен это не распространяется.

– Ну, а дальше?

– А что дальше? У жен ведь есть подруги, любовники…

– Нет, ну как же так можно? Если это государственная тайна…

– Уни, не переживай – все строго засекречено! Вот мне, когда рассказывали, так прямо и обозначили – ты, мол, понимаешь, что это большой секрет? Голову снимут, и все такое.

– Издеваешься, да?

– Нет, мой милый. Это просто еще одна правда жизни, которую тебе предстоит постичь. А звучит она так: тот, кто все время играет по правилам, всегда в конечном счете оказывается в хвосте. А я бы сказал еще проще – под хвостом. Так что мотай на ус, дружище, и заметь – абсолютно бесплатно. Более того, я вас еще и вином угощаю. Так что не ерепенься ты, давай лучше вздрогнули!

Друзья разом осушили кубки с «мужским» серегадским пойлом. Уни небрежно облокотился на край стола, помутневшим взглядом покровительственно обозревая кабак. Все эти торговцы, мелкий чиновный люд и масса сомнительных личностей совершенно непредсказуемого призвания, что в таком изобилии притягивает столица со всех концов обширной империи, теперь казались ему родными и понятными. И если, будучи трезвым, он частенько вздрагивал от резкого слова или грязной ругани, то теперь грубоватая обстановка ничуть не тревожила его хрупкую душу. «А что, нормально так сидим», – непринужденно подумал он.

– А ты это, доклад свой, ну и используй его по назначению, – продолжил свое наставление Вордий. – Как таран то есть. «Я самый умный», «никто, кроме нас», и все дела.

– Ну так я о чем и говорю! Битый час вам обоим втолковать пытаюсь, что у меня уже давно созрел замечательный план. Тем более что мыслю в этот раз строго корректно, ибо никто, кроме вашего покорного слуги, и впрямь в этом Вирилане не разбирается!

– Да ладно, что там! – скептически прищурился Соргий, аккуратно пытаясь поддеть ногтем захлебнувшуюся в его вине мошку. – Я в твоем Вирилане больше вашего разбираюсь, только что обсуждали!

– А язык? Ты языка не знаешь! А это главное, ибо никто из чужеземцев в стране ранее не был!

– Ой, ну вот скажи, Уни, ты всерьез полагаешь, что по книгам четырехсотлетней давности можно изучать язык и нынешний быт страны?

– Во-первых, можно. Вириланы – очень консервативный народ. А во-вторых, других источников у нас все равно нет. Так что без языка – иди-ка ты погуляй, подучись немножко, малыш!

– Да, Соргий, иди гуляй! – и Вордий, облизав заячью косточку, выразительно постучал ею себе по лбу. – Заполни головенку чем-нибудь более полезным, чем этот недобродивший отстой из серегадской кислятины!

Соргий не растерялся и сопроводил красноречивый жест друга глухим постукиванием по дубовому столу. Вордий запустил в него злополучную косточку, и сраженный насмерть шутник картинно сполз на пол со стула.

– Друг Уни, как по-вирилански будет «смерть»? Я еще так многого не успел в этом мире!

– Да ладно. По счету уплатил, так подыхай на здоровье! – элегантно пошутил Вордий. – Ну что, Уни, картина ясная? Вперед и за работу?

Уни решительно поднялся из-за стола, но вдруг понял, что движения его тела существенно отстают от хода мыслей. «Я думал, что главная задача будет собраться с мыслями после пьянки. Ха! Я ошибался. Главная задача сейчас – просто дойти до архива. Причем желательно – на двух ногах. Ну, хотя бы миновать дворцовые ворота!»

Уни живо представил себя вползающим во дворец мимо грозной стражи на четвереньках в середине ночи и с пропуском в зубах и рассмеялся, уткнувшись в мощное плечо Вордия.

– Скажи, нет, скажи, ты ведь всегда мечтал об этом?! – чуть ли не подпрыгивал в сторонке буквально захлебывающийся от восторга Соргий.

Похоже, что разговаривал Уни отнюдь не сам с собой и не только в мыслях.

– А что, это идея, – басовито поддержал Вордий. – Поможем другу влезть на карьерную лестницу. Без отца рос, кто ж ему еще дорогу-то верную укажет?

– Во дворец ночью? Класс! Я в деле. А что твоя Лювия скажет? Не боишься ее одну оставлять, а?

– Уймись, скотина! – беззлобно бросил Вордий и, поддерживая за плечи Уни, увлек компанию на выход из заведения.

Огромная синяя муха молниеносно опустилась вниз и теперь с фантастической быстротой перебирала лапками по раскинувшейся под ногами Уни роскошной мозаике пола. Молодой архивист настолько боялся шелохнуться, что, похоже, даже чувствительные к малейшим колебаниям воздуха насекомые упрямо принимали его за неодушевленный предмет.

– Мда-а… Я это все очень хорошо понимаю, молодой человек, но все же хотелось бы услышать более внятное объяснение произошедшего этой ночью, – и смотритель архива Маргио хмыкнул на бедного юношу с такой угрюмостью, что у того рухнули последние надежды на какое-либо благоприятное завершение всей этой истории. – Вы хоть сами-то понимаете, что натворили?

– Я… Мне очень стыдно, энель Маргио. Честное слово, я и думать не смел, что все может… закончиться именно так. Правда, я даже не знаю…

– Не знаете. Ох, Уни, вы четыре года имеете честь работать в нашем достославном заведении. Четыре года вы состоите на государственной службе и имеете уникальную возможность вносить свой, пусть скромный, но все-таки вклад в общее дело накопления и преумножения великой сокровищницы знаний нашей империи. А ведь еще сам Саптий Астольдо говорил, что «знаний суть есть высшая мудрость, величайшее могущество, богатство и бремя». И вы, энель Вирандо, как ни печально это признавать, оказались не готовы именно к бремени, что несем все мы – наиболее знающие и образованные люди Дашторниса. А ведь так все хорошо начиналось… В двадцать лет – уже помощник смотрителя отдела. Да какого отдела – чужеземных манускриптов! Одно из самых сложных, самых почетных направлений работы. А какие блестящие перспективы еще недавно открывались перед вами! Ведь не далее как в прошлом месяце я имел обстоятельный разговор с энелем Барко, и он со всей ответственностью заявил мне, что уже через пару лет вы вполне могли бы дозреть и до старшего помощника смотрителя! А там, глядишь, еще через десять лет, когда энель Герзио отправится на заслуженный отдых, и до библиографа рукой подать! Но нет, вы предпочли все это разрушить, сровнять с землей! Ну скажите на милость, какого беса вас занесло в архив этой ночью?

– Понимаете, именно это я и пытаюсь вам рассказать. Дело в том, что я договорился со смотрителем Барко о возможности немного поработать в ночное время…

– Значит, вы договорились с ним?

– Ну, точнее, собирался договориться.

– Ах, собирались? Очень хорошо.

– Ну да. Я вообще-то не в первый раз так делаю, если честно…

– Простите, вы хотите сказать, что уже не в первый раз врываетесь в охраняемое государственное учреждение на территории дворца в пьяном виде? Я уже не говорю про ваших друзей, ведущих себя подобно степным варварам и использующих служебное положение для того, чтобы покрывать эти возмутительные безобразия!

– Ну, признаться, я не мог видеть, как это смотрится со стороны…

– Конечно, вы не могли видеть, вы даже на самостоятельное передвижение были не способны! Вас буквально внесли под руки эти два урода, один из которых показал жетон офицера императорской гвардии и угрожал охране физической расправой, а второй не только не имел пропуска, но и возмутительнейшим образом швырял монеты горстями в разные стороны, что практически полностью парализовало работу всей обслуги сегодня утром. Из-за этого происшествия я был вынужден отдать приказ ограничить допуск людей на территорию и лично, ползая на коленях, изымать все преступным образом разбросанные денежные средства! Нет нужды говорить о том, что сегодня же мною будет составлен подробнейший отчет в канцелярию императора с целью установления виновных и направления соответствующих писем их непосредственному руководству. Что же касается вас, молодой человек, то боюсь, нам придется распрощаться с вами раз и навсегда!