– Цы, это для тебя недостижимо, – заметил Учитель.

Цзыгун сказал:

– Можно изведать просвещенность нашего Учителя, но слов о человеческой природе и пути Небесном от него не услышишь.

Когда Цзылу что-либо слышал, но выполнить пока не мог, то лишь боялся снова что-нибудь услышать.

Цзыгун спросил:

– Почему Кун Просвещенный[39] получил посмертный титул «Просвещенного»?

Учитель ответил:

– Он был сметлив, любил учиться и не стыдился обращаться за советом к низшим, поэтому его назвали «Просвещенным».

Учитель говорил о четырех достоинствах Цзычаня[40], какими обладает благородный муж:

Учитель говорил:

– Вот Янь Пинчжун[41] умел с людьми общаться: был вежлив и со старым другом.

Учитель сказал:

– Цзан Просвещенный поместил большую черепаху в дом, где капители были разукрашены резьбою в форме гор, а столбики на перекладинах – рисунком водорослей. Какой же у него был ум?[42]

Цзычжан спросил:

– Что был за человек министр Цзывэнь[43]: он трижды поступал на должность, не выражая радости, и трижды уходил с нее, не проявляя огорчения, и непременно сообщал о сделанном на службе новому министру?

Учитель ответил:

– Это был честный человек.

– А был ли человечен он?

– Не знаю; как он мог быть человечным?

– А что за человек Чэнь Просвещенный? Он был владельцем десяти четверок лошадей, но бросил их, бежал, когда Цуй убил государя Ци; придя в другой удел, сказал: «Походят здесь на нашего вельможу Цуя» и бежал оттуда. Придя еще в один удел, опять сказал: «Походят здесь на нашего вельможу Цуя» и бежал оттуда.

Учитель ответил:

– Это был чистый человек.

– А был ли человечен он?

– Не знаю; как он мог быть человечным?

Цзи Просвещенный[44] трижды думал, перед тем как действовать.

Учитель, услышав об этом, сказал:

– Достаточно подумать дважды.

Учитель говорил:

– Нин Воинственный[45] вел себя умно, когда в стране был путь, и глупо, когда в ней не было пути. С ним по уму сравняться можно, по глупости – нельзя.

Учитель, находясь в уделе Чэнь, воскликнул:

– Я возвращаюсь! Возвращаюсь! Мои сынки стали дерзки и фамильярны. Они достигли всяких совершенств, но не умеют себя ограничивать.

Учитель сказал:

– Старший Ровный вместе с Младшим Равным[46] не помнили плохого, поэтому к ним почти никто не питал зла.

Учитель вопросил:

– Кто сказал, что Вэйшэн Гао[47] прям? Когда кто-то попросил у него уксуса, то он дал его, выпросив у своего соседа.

Учитель сказал:

– Искусные слова, умильный взор, почтительность сверх меры – все это вызывало в Цзо Цюмине[48] стыд и вызывает стыд во мне. Дружить с тем, кого втайне ненавидишь, – такое вызывало в Цзо Цюмине стыд и вызывает стыд во мне.

Янь Юань и Цзылу стояли перед Учителем.

Он им предложил:

– Почему вы не высказываете своих желаний?

Цзылу ответил:

– Я хотел бы, имея повозку, лошадей и платье на меху, делиться ими с другом и не досадовать, когда они придут в негодность.

А Янь Юань сказал:

– Я хотел бы не кичиться тем, что есть во мне хорошего, и скрыть свои заслуги.

Затем Цзылу спросил:

– Хотелось бы услышать о желании Учителя.

Учитель ответил:

Учитель воскликнул:

– Все кончено! Я не встречал того, кто может осудить себя в душе, когда видит, что ошибся!

Учитель сказал:

– В любом селении из десяти домов всегда найдутся люди, которые не уступят мне в честности и искренности, но уступят в склонности к учению.

Учитель сказал:

– Вот Юн, он может быть поставлен ликом к югу.

Чжунгун спросил об учителе Тутовнике Старшем[49].

Учитель ответил:

– Он может: в нем есть непринужденность.

Чжунгун опять спросил:

– Разве нельзя, правя народом, действовать непринужденно, но хранить при этом строгую почтительность? Не проявляет ли излишнюю непринужденность тот, кто держится непринужденно и непринужденно действует?

– Юн верно говорит, – ответил Учитель.

Князь Скорбной Памяти спросил Учителя о том, кто из его учеников любит учиться, и он ответил:

– Был Ян Хуэй, он любил учиться, не срывал ни на ком своего гнева, не повторял ошибок. К несчастью, его жизнь была короткой, он умер. Теперь таких уж нет. Не слышно, чтобы кто-нибудь любил учиться.

Цзыхуа был послан в Ци. Учитель Жань[50] пришел просить для его матери зерна.

Учитель ответил:

– Отсыпь ей большой мерой.

Тот снова попросил:

– Прошу добавить.

– Отсыпь в два раза больше, – был ответ.

Учитель Жань отсыпал больше в сотню с лишним раз.

Учитель сказал:

– Чи, уезжая в циское владение, ехал на сытых лошадях, одетый в меховой халат. Я слышал, благородный муж помогает людям не тогда, когда они богаты, а когда бедны.

Когда Юань Сы[51] стал управляющим дома Учителя, Учитель дал ему девять сотен мер зерна. Юань Сы отказался.

Учитель сказал:

– Не отказывайся, лучше помоги соседям, землякам.

Учитель отозвался о Чжунгуне:

– Пускай бы даже люди не желали, разве отринут горы и потоки бычка из пахотного стада с рогами ровными и рыжей шерстью?

Учитель сказал:

– Хуэй мог по три месяца не разлучаться в своем сердце с человечностью, тогда как у других ее хватает лишь на день иль месяц.

Благодетельный из Младших спросил:

– Можно ли привлечь Чжун Ю к правлению?