— Ишь ты… Где ж хозяин деньги достаёт?

Пожал плечами Демидка:

— Торгует где-то замками…

— Много, видать, замков делает?

Засмеялся Демидка.

— Кто его знает! Чудной. Меня в кузню, как работает, не пускает.

— Врёшь… — не поверил Спиридон. — Где ж видано, чтоб ученика в кузню не пускать?..

— Ей-богу, не вру… Святой истинный крест! Да и работает не часто. Почитай, за последнюю неделю ни разу молотка в руки не брал…

— Видать, дорогие замки делает! — сказал Спиридон и на Демидку непонятно поглядел.

Боялся Демидка: пропадёт опять его друг надолго. Ан нет. На другой день поутру:

— Доброго здоровьичка!

Демидка первым делом:

— Ну, узнал?

— Это про чего?

Поразился Демидка. Неужто забыл Спиридон его просьбу?

— Про тятьку… Про чего ж ещё…

— Ах, про тятьку?! — стукнул себя дурашливо по лбу Спиридон. — Думал, запамятуешь… — И, наклонившись, серьёзно: —Добро, что об отце заботишься…

— Как же? — не терпелось Демидке.

— А вот так… Век ты меня благодарить должен…

Натянулось всё внутри у Демидки, словно струна.

— Ну же…

— Жив твой тятька, здоров… И ни в каких там далёких краях не находится… Стерегут его в матушке-Москве…

— Где?! — задохнулся Демидка.

— Того ещё не ведаю… Скор ты очень… Кабы знал, труда какого мне это разузнать стоило…

Не знал Демидка, плакать ли, смеяться ли от радости. И как благодарить верного друга… Подумать только, где-то рядом, может, в одном из государевых приказов его тятьку под караулом содержат, а он и не знал…

— Спиридонушка! — Демидка к руке друга приник. — Христом тебя богом прошу, век молиться буду, разузнай, где тятя находится, помоги ему, ведь невинно страдает…

— Тихо, тихо… — Демидкин друг на сторону глаза скосил. — Хозяин твой идёт, нечего ему нас с тобой вместе видеть. И про разговор — молчок.

Закивал Демидка головой. А Спиридон — боком, боком и затерялся в толпе.

Фролка-кузнец на Демидку пристально посмотрел:

— Кто был?

Демидка изобразил притворное удивление:

— Я почём знаю? Замки глядел…

— Словно видел его где-то? — наморщил лоб Фролка. — Да и замки вроде не впервой смотрит…

Утром собрался Демидка в лавку бежать, Фролка остановил:

— Сегодня я в лавке посижу, ты Матрёне помоги.

Три дня Демидка помои таскал, поросёнка кормил, ребятишек нянчил, воду носил, огород поливал. На четвёртый — всё ж отпустил его Фролка в лавку.

Первым человеком к Демидке — друг-приятель Спиридон. За плечи обнял, ласково:

— Где пропадал, Демидушка?

И вслух, громко:

— Покажи-ка товар новый, Федька!

И опять шёпотом:

— Новости есть. Тятька тебе кланяется и родительское благословение шлёт…

Застучало Демидкино сердце торопливым кузнечным молотом.

— Верно?!

— Куда ж верней…

— Как он, тятька-то? Живой?

— Кабы не живой был, умная голова, как он тебе поклон передал?

Засмеялся счастливо Демидка.

— Сам ты с ним и говорил?

Погрустнели Спиридоновы быстрые глаза, в небо уставились.

— За семью дверями, под семью замками твоего тятьку прячут. И пробраться к нему пока никак нельзя…

Перестал смеяться Демидка. Друг-приятель успокаивает;

— Держись Спиридона, не пропадёшь. Найдём мы ключи к заветным подземельям…

И, зевнув, между прочим:

— Хозяин твой небось с утра за работу принялся?

— Не, вместе со двора вышли, тётке Матрёне сказал, чтоб к обеду не ждала.

И опять на своё поворачивает:

— Далече ли тятька содержится? В каком месте? Поглядеть бы…

— Оттого и сказать не могу, что побежишь глядеть и всё дело загубишь. Погоди, придёт срок, наглядишься на своего тятьку. Ещё скинет он тебе порты да так всыплет…

Опять засмеялся Демидка:

— А кабы и всыпал. Пришёл бы только…

Так и повелось. Прибегает Демидка на Пожар, словно взрослый, лавку открывает и перво-наперво к нему друг-приятель Спиридон: про тятьку новости расскажет — жив, мол, и смешком:

— Хозяин твой баклуши бить не кончил ли?

— Не, — отзывается Демидка, — и кузню не открывал.

Поговорят они про Демидкиного тятьку — и до другого дня.

Однажды на весёлый Спиридонов вопрос ответил Демидка:

— Вчерась вечером, как я из лавки вернулся, слышу, хозяин в кузне постукивает. Срочный, говорит, заказ получил, допоздна буду работать.

— Эх! — громко выдохнул Демидкин друг-приятель.

— Ты чего? — удивился Демидка.

Наклонился Спиридон, ногу потёр.

— Вчера коленку зашиб впотьмах… А сейчас что твой хозяин делает?

— Стучит себе в кузне. Хитроумный замок, сказывает, сделать надобно. Хорошо, как к вечеру управится.

— Стучит, говоришь?!

Вцепился Спиридон, точно клещами, в Демидкино плечо.

Испугался Демидка. Не поймёт никак, чего это с его другом-приятелем сталось.

— А не врёшь? — пытает.

— Чего ж мне врать-то?!

— Смотри у меня! — вертанул Демидкино ухо так, что Демидку ровно кипятком обдало. — Обманешь, шкуру сдеру…

Исчез друг-приятель. Стоит Демидка, никак не может опомниться. Чует — неладное приключилось.

А что именно, понять не может. И кем его друг-приятель обернулся?

Стал припоминать настойчивые Спиридоновы расспросы насчёт Фролки-кузнеца — вовсе нехорошо сделалось. Чудится Демидке — беда грозит хозяину, хоть и не понять какая.

Сбегать бы, упредить Фролку. А в чём? Друг-приятель Демидкин его без причины за ухо дёрнул? Так Фролка, допытавшись про разговоры, пожалуй, и покруче обойдётся.

Покупатель подошёл — пузатый дядя. Демидка невпопад отвечает. Махнул дядя рукой, к лавочке Егора, тоже замочного мастера, подался.

Егор, как покупателя проводил, Демидку за былые удачи подковырнул:

— По миру хозяина пустишь…

Демидка Егорову шутку мимо ушей пропустил. А прыщавый малый, что с самого ухода Спиридона Демидкин товар разглядывал, хохотнул:

— Он своего хозяина уже подалее отправил…

Егору делать нечего, отчего не побалагурить с весёлым человеком. Особо, когда речь зашла о соседе, с которым бок о бок торгуешь.

Полюбопытствовал:

— Куда же?

— На плаху прямёхонько. Под палаческий топор вострый…

За шутку принял Егор слова прыщавого. Тоже хохотнул:

— За какие дела хорошие?

Прыщавый строго:

— За хорошие дела царь-государь своих холопов смертной казнью не казнит.

Смекнул Егор, не шутит прыщавый и, должно быть, не зря возле Фролкиной лавки торчит.

— Нешто я… — забормотал.

Прыщавому, видать, и самому поговорить охота. Пригрозил беззлобно:

— Гляди! Не то живо куда следует угодишь!

Перекрестился Егор.

— Спаси господь! — И осторожно: — Чем провинился-то?

Покашлял прыщавый для солидности. Помедлив, ответил:

— Фальшивомонетным делом промышлял…

— Да неужто?! — всполошился Егор. — Кто б подумать мог?! Впрочем, давненько, — покосился на Демидку, — у нас в рядах поговаривали: не по доходам живёт. Продаст на копейку, купит на рубль. Всё думали, с чего бы — ан дело какое…

— Афанасий, по прозвищу Лошадь, уследил… Мальцу вот этому, — на Демидку кивнул, — Спиридоном сказался, другом-приятелем сделался. Ну, малец-то на след и навёл…

— Когда Фролку словили?

— В самый раз сейчас и берут…

Кинулся Демидка из лавки. Не зря, однако, государевы слуги хлеб ели. На лету поймал его за воротник прыщавый:

— Погодь!

Затрещала рубаха. Да здорова была, недавно справил Фролка своему ученику обнову. Выдержала. Бьётся Демидка, не вырвется. Рука у прыщавого цепкая, кинул, словно паршивого щенка, обратно в лавку.

— Не балуй, худо будет! — И Егору: — Чует кошка, чьё мясо съела. Сбежать хочет. А ловок Афонька-то! У мальца про его тятьку проведал да потом байки принялся рассказывать. Что ни день — поклон-привет. А тятьки-то его давным-давно нету…