Понимая причины такого поведения монахов и искренне сочувствуя, Шутер не мог позволить себе пускать в ход пули. В конце концов, он пошел на сделку только ради того, чтобы разобраться в происходящем и получить ранчо. Но, видит бог, не думал, что все зайдет так далеко! Стрелять в человека только за то, что он прав? Просто немыслимо!

– Оглянись назад, у тебя еще есть шанс уйти, – сказал он негромко. – Сегодня я не намерен убивать.

Но едва он закончил фразу, как прогремел выстрел. Первый монах упал, сраженный пулей. Второй, не в силах избавиться от пут, тихо вскрикнул. Шутер повернулся на звук и увидел тень, отделившуюся от сарая.

– С крысами не церемонятся! – деловито проговорил человек, появившийся из темноты, и ухмыльнулся. – Сразу видно, что ты новичок. Проблема есть, – он образно нажал на спусковой крючок, издав нечто похожее на "бух", – проблемы нет.

Шутер почувствовал, как все его тело сковало, будто в тиски. Снова и снова в голове проносился звук смертельного выстрела и фигура в темном, дрогнув, падала лицом в траву. Однажды он видел такое. Много лет назад, страшной ночью, на фоне горящей деревни. Спасая три несчастные жизни, его почти еще детская рука даже не дрогнула, когда прогремел этот звук. Но он надолго запомнил глаза, в которых изумление сменялось страхом, страх – осознанием близкого конца и после, когда колени раненого уже упирались в землю, безысходностью.

Вот и первый мертвец в его послужном списке. Первый, убеждал себя Шутер. В ту далекую ночь он всего лишь защищался. Это не было убийством. Но пережитое тогда потрясение все же оставило в юной душе кровавый отпечаток.

– Не спорю, такой способ надежнее, – процедил Шутер и продолжил, едва сдерживая гнев и с трудом оправляясь от шока: – Но черт возьми! Зачем было его убивать?!

– Ненавижу монахов и проповедников. Не знаю, кто ты, но имей в виду: начнёшь разъяснять, что мне делать и что нет, – закончишь так же, как он!

Скрипя зубами, Шутер сорвал сумку и бросил курьеру.

– Закончим с этим!

В полосе лунного света тот раскрыл драгоценную ношу и убедился в сохранности содержимого. Довольная улыбка заиграла на тонких губах. Бандит коротко свистнул, и от сарая отделилась тень.

– Отправляйся к девчонке и скажи, что все в порядке. Дальше я поеду один, – отдал он распоряжение и вновь повернулся к Шутеру. – Убей монаха и уезжай. Нам не нужны свидетели.

Курьер запрыгнул в седло и собрался тронуться. Но через пару секунд обернулся, ожидая реакции.

– Сказал же – убей монаха! Или я сделаю это сам!

Он вынул револьвер и прицелился. Монах съежился, готовясь умереть. Молниеносным движением Шутер выхватил оружие и от громкого выстрела посыпались камни. Монах вздрогнул и затих.

– Неплохо! – снова ухмыльнулся курьер и, напоследок окинув взглядом двух мертвецов, направился к зарослям орешника. – В следующий раз убивай быстрее. До встречи, amigo!

Когда топот копыт затих, Шутер бесшумно подошел к убитому, стянул с него рясу и свернул в узел. Он простоял минуты две над безжизненным телом, пытаясь найти оправдание. Бессмысленное занятие, раздирающее душу. Не в силах больше терпеть, он прошел мимо второго, связанного монаха, напарника по несчастью, но потом вернулся и воткнул в землю нож, как раз возле его рук.

– Если поторопишься, успеешь в город к рассвету.

Услышав это, пленник приподнял голову и в глазах его мелькнуло удивление. Он молча наблюдал, как тот садится на коня. Еще мгновение – и всадник умчался во весь опор, растворившись в темноте.

Было еще одно дело, и его следовало завершить, не откладывая. Добравшись до тюрьмы, Шутер придержал поводья и повел лошадь спокойным шагом. Он обогнул угол каменной стены и остановился. Потом встал на спину животного и потянулся вверх, чтобы ухватиться за выступ.

Стена оказалась довольно широкой, такой, что по ней при наличии ловкости и смелости можно было пройтись от самых ворот до противоположного конца. Лишь кое-где она сужалась, представляя собой небольшое препятствие.

Шутер подтянулся на руках и заглянул на территорию. Справа и слева от ворот находились навесы, покрытые соломой, где за решетками сидели заключенные. За одной из этих решеток томился человек, недавно арестованный на глазах у Билли. Немного дальше располагались казармы, в которых виднелся свет. Там днем и ночью дежурили солдаты, сменяя друг друга.

Опустившись на коня, Шутер подвел его к тому месту, где по рассчетам находился навес. Он снял шляпу и пончо, повязал платок на лицо и аккуратно забрался на стену, прихватив с собой веревку. Крыша, под которой томились арестанты, была прямо под ногами. Расстояние от нее до верхнего края стены, откуда появился Шутер, оказалось не больше двух третьих человеческого роста, поэтому спуститься и подняться обратно не составляло труда.

Стрелок бросил концы веревки по обе стороны стены и беззвучно подобрался к краю навеса. Обнаружив там надежную перекладину, способную выдержать его вес, он обвязал ее веревкой. Потом повис на руках, нащупал ногой столб и легко соскользнул вниз.

За решетками спали арестованные, кто полулежа, прислонившись к стенке, кто прямо на земле. Прокравшись вдоль ряда, он заметил в последней камере человека, нервно шагающего в своей клетке. Он то метался по сторонам, то вздыхал, о чем-то задумавшись. Шутер присмотрелся к лицу, когда тот в очередной раз повернул в его сторону, и узнал своего арестанта.

Лёгкий щелчок пальцами привлек внимание мужчины, и тот замер в растерянности, разглядывая незнакомца. Шутер знаком призвал его к молчанию и присел, чтобы осмотреть замок. Скрипнула дверь казармы. Кто-то вышел. Постояв немного на фоне освещённого окна, человек прошел вдоль стены и опустился на стул.

– Где ключи? – едва слышно прошептал Шутер.

В ответ заключенный указал в сторону казармы, после чего коснулся своего ремня. Шутер кивнул и исчез из поля зрения арестанта, слившись с темнотой.

Вот сейчас нужно быть предельно аккуратным. Одно неверное движение и все полетит к чертям. Один неточный шаг – и он выдаст себя.

Стул солдата находился слева от входа, а Шутер продвигался по правой стороне, ощупывая ладонью неровности стены. Медленно и бесшумно. Шаг за шагом он приближался к казарме. Казалось, сердце стучит слишком громко. В висках пульсировало. Он почти не дышал. Хрустнула ветка под ногой. Только этого не хватало! Солдат встал, держа наготове ружье и всматриваясь в темноту, шагнул на звук.

– Эй ты! – подал голос арестованный и бросил в его сторону подобранный у решетки камень. Он прошуршал по земле и отвлёк солдата. – Дай-ка мне попить, а то в горле пересохло.

Шутер возблагодарил небеса и бедного арестанта за сообразительность. Не сориентируйся он вовремя, пришлось бы составить ему компанию за решеткой. А пока внимание противника переключилось на другого человека – пришло время действовать.

Солдат взял железный ковш, набрал воды из бочки и подошёл к пленнику.

– Ну давай, не тяни.

Солдат гадко усмехнулся и выплеснул холодную воду ему в лицо.

– Попил? А теперь, крыса, сиди в своей клетке и больше не мешай мне.

Плюнув под ноги арестованному, он развернулся и ушел на свое место. Стул издал вымученный скрип. Ружье прислонилось к стене. А его хозяин расслабился, закинув ногу на ногу.

Пролетела минута или две. Вдруг солдат почувствовал, как в затылок что-то уперлось. Послышался щелчок, а за ним угрожающий шепот:

– Один звук и ты покойник.

Тот поднял руки, не зная, с кем имеет дело.

– Вставай, – произнес Шутер, ткнув револьвером в спину.

Под дулом неизвестного солдат дошел до навеса и остановился, ожидая следующего приказа. Шутер указал на нужную решетку.

– Открывай замок и входи.

– Тебе не сойдёт это…

Но договорить он не успел. Нападающий схватил его за воротник и толкнул. Щека прижалась к металлическим прутьям.