В это время я, Романов Николай Александрович, тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения, на перекладных двигал в Киев по приказу руководства. Ехал не спеша, козыряя на проходных и КПП своей корочкой, капитана Комитета госбезопасности, или коротко – «КГБ». Вы спросите: Какой такой       «павлин-мавлин»? А вот такой! В две тысячи двадцать третьем году, президент России прямо перед своим уходом на пенсию по болезни, переименовал Федеральную Службу Безопасности в Комитет Государственной Безопасности. Вот так! И нечего задавать глупые вопросы.

Добирался я долго и без всякого комфорта. Парни-вояки подсаживали меня на разный мимоидущий транспорт. «Уралы», «Камазы», БТРы и даже танки нескольких модификаций. Посмотрел, понюхал и даже потрогать умудрился всю эту военную экзотику, руками. Ну а что? Я хоть тоже военный, но кабинетный служащий в погонах. Одним словом – переводчик.

Зачем руководство послало переводчика в Киев – мать городов русских, знает один Господь Бог. Послали, вот я и ехал. У нас служивых как-то не принято дурных вопросов задавать. Приказ – есть приказ.

Только добрался, только познакомился с сослуживцами из КГБ и тут новая водная. Только и успел, что рюкзак десантника две тысячи, прислонить к стене в выделенных мне пенатах, как подошёл старший по сектору – полковник Тихонов. – Романов, ты вроде у нас не женатый?

– Так точно, товарищ полковник!

– Ну вот ты и поедешь усилением в команде, в зону Чернобыля от нашей конторы.

– Есть! – Козырнул я. – А, что брать то с собой?

– Вот всё, что на тебе, то и бери, и еще… У капитана Самсонова, возьмешь разнарядку на защитный комплект, получишь у армейцев и завтра в восемь тридцать инструктаж и «гоу-го», как говорится вперёд и с песнями.

– Вопрос разрешите?

– Жги. – Коротко бросил полковник.

– В чём моя задача?

– Твоя задача, наблюдать и фиксировать. Ты у нас кто?

– Переводчик.

– Ну, переводить там точно ничего не надо. Просто, поедешь боевиком и наблюдателем. «Укры» отступили, повредили там какое-то оборудование на третьем энергоблоке. Чтобы не повторить подвиг одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, туда срочно направлена группа с «Росатома», а мы её прикрываем, на всякий случай. Конечно может быть ЧП, и если вдруг произойдет выброс радиации, то мы в группу подбираем в основоном бессемейных. Всё понял?

– Так точно.

– Ну, давай. Утром на инструктаж, без опозданий – сказал он строго и покинул мою келью.

Утром собрал спальник, спустился к кухне, выйдя из нашего здания, которое напоминало разбитый рейхстаг и попросил солдатика слить мне воду на руки для помывки. Теплое утро, отличная погода, знаменитый «Хрещатик» неподалеку. В тот день, ничего не предвещало беду.

Умылись, побрились, напялили свои «комки» и стали ждать транспорт. Умников с «Росатома» я заприметил издали. Гражданские спецы, выделялись на общем фоне военных как розовые пони на фоне первой, конной армии товарища Буденного. Одеты конечно…, кто во что горазд. Слава Богу хоть костюмы не додумались напялить.

Наш «Урал некст», пылил спереди, а умникам пришлось пыль глотать слегка позади. Есть же в мире справедливость! Хе-хе. Два часа гнали по трасе в сторону Чернобыля потом свернули на «раздолбайку» и еще два часа до Припяти ползли, «еле-еле душа в теле». От такой болтанки, некоторые стали зеленеть лицом, так как к ним медленно подбиралась морская болезнь. Я, конечно не берусь утверждать, что именно всё так и было. Кто знает, может они вчера несвежих грибов поели. Хе-хе. Каждые двадцать минут над нами пролетал вертолет на полукилометровой высоте. Это наш ангел-хранитель от родных «ВКС». Смотрит и прикрывает, чтобы «головастиков» с нашим сопровождением не грохнули по дороге всякие диверсанты.

Примечание: «ВКС»– воздушно-космические силы.

Слава Богу, доехали без происшествий. Даже колёса не пробили не разу. Тьфу-тьфу-тьфу! На месте дислокации третьего энергоблока нас встретил командир разведгруппы с позывным «Сухой». Тот, материализовался откуда-то сбоку. Спросил, кто у нас главный и коротко доложился.

– Значит так, майор… – говорил он старшему группы – Мы «бармалеев» отогнали по дальше в лес, сами держим периметр. Но всё «контролить» не получается, у меня тупо людей не хватает. Ваших стрелков сади по точкам на объекте, а «моченые» пусть приступают. Если тут рванёт, нам всем придёт большой, пушистый зверёк.

«Ботаны», мелькая логотипами «Росатом» на своих футболках, ломанулись гуськом в центр управлением реактором. Вот же «мечты снайпера», подумал я, мысленно хихикая над недальновидностью учёных. Это же надо додуматься, ехать в боевую зону в белой футболке с огромной синей мишенью на груди и спине. Как можно быть учёным-ядерщиком и при этом обладать мозгами ребенка. «Моя» в шоке! Старший группы – майор Тимченко, глянул на меня и громко сказал:

– Романов, крыша твоя. Дуй «туды» и смотри в оба. Если что, стреляй или кричи в рацию.

– Есть! – Я коротко козырнул и потрусил к ржавой лестнице ангара. Слово «лестница» было сказано мной громко. Точней не сказано, а подумано. От лестницы, там было одно название. Ржавая, прогнившая, держащаяся на соплях и честном слове. Я, очень сомневался, что она меня выдержит. Ну, а что делать? Приказ – есть приказ, и мысленно перекрестившись полез вверх.

Видать Бог услышал мои молитвы, и я благополучно ступил на рифлёную крышу ангара. Советские, оцинкованные листы потемнели от времени, но ржавчину имели только в местах, где находились крепёжные болты. Скорее всего ржавчина, как раз и была из-за самих болтов. Вот же! Умели делать в советские времена. Столько лет прошло, а им хоть бы хны!

На крыше я сильно не мелькал, чтобы не играть в «мишень». Сел на «пенку» за бетонный парапет, затем вытащил пакетик леденцов и свой старый морской бинокль. Осмотрелся, пока тихо. Опять же смотри не смотри, вокруг «зеленка», хрен, что увидишь. Сидеть на крыше – задание ещё то. Можно сказать, мишень номер один. Снайпер тебя засечёт за пять километров как «нефик-нафик». Ну, надеюсь – он промажет, а я тем временем ответным огнем дам нашим знать, что вокруг «грязно». Ладно, Бог не выдаст – свинья не съест! Что сидеть и самому на себя жути нагонять?

В относительной тишине, медленно проползло два часа. Солнце, начало клониться к закату, а на глаза из-за полуденной жары накатывалась тяжесть. Я отхлебнул тёплой, противной воды из фляги и закрутив крышку, еще раз приподнявшись оглядел округу в бинокль. В какой-то момент уже пройдя наблюдаемый сектор зелёнки, я заметил, как на небольшой территории листва дрогнула. Вся и одновременно! В начале я не понял, что это, но позже до меня дошла звуковая волна выстрела миномета. Я мгновенно снял «калаш» с предохранителя и стал очередь за очередью посылать в сторону сектора, где наблюдалось шевеление листвы. Вслед за хлопками миномётов пришёл свист падающих на «энергокомплекс» мин. Бетонные строения резонировали, эхом разнося, многократно усиливая звук оркестра смертоносных труб. Мою стрельбу в никуда, нельзя было не услышать, и я сильно надеялся, что разведчики засекут сектор стрижки зелёнки очередями. Тем временем две мины рванули где-то внизу, третья ударила в том место, где я поднялся на крышу. В этот самый момент я понял, что пути назад у меня попросту нет. Та, ржавая лестница, что доставила меня наверх – была единственной ниточкой связывающая меня с землей. Прыгать сверху, можно было даже не думать. До земли было метров тридцать, то есть выше девятиэтажного дома. Конечно, можно поискать на крыше ранец парашюта, забытого в «мохнатых» годах каким-то невнимательным десантником, но детские истории в стиле «вини пуха» мной не рассматривались, от слова – «совсем». В круге листвы, куда я «шмалял» изначально, хлопанье миномета остановилось, но два его собрата продолжали свою игру. Я быстро перезарядился и привстав на одно колено, начал наблюдение, в надежде увидеть откуда еще летят подарки «укропов». В это время весь ангар мелко-мелко затрясся и внизу послышался истеричный вопль нескольких голосов: – Быстро!!! По машинам!!! Валим на… отсюда!!! Бе-гооооооом!!! – Минометный огонь стих. Пользуясь случаем я подполз к раю крыши ангара и высунув голову, прокричал: