Удивительно, как быстро летит время! Еще совсем недавно я была лишь беременна, а сейчас у меня бегает почти четырёхлетнее чудо. И несмотря на все трудности, что выпали мне в жизни, я прошла бы их вновь, лишь бы видеть улыбку сына.

— Да, Игорь? — приняла входящий звонок.

— Привет. Скинешь мне адрес сообщением, заеду к вам. Три дня — и мы увидимся. Соскучился жутко. Как там малой? Как баба Лида?

— Лёва новых друзей нашел, играет. Домой не загонишь — тихонько смеюсь.

— Он у нас общительный — хмыкает Игорь — Что там с лечением?

— Завтра на обследование ложится — рассказываю ему вкратце. Когда говорю про оплату, слышу в голосе жениха сдерживаемое недовольство. Меня это коробит, но я решаю не усугублять ситуацию, ведь вполне возможно, что мне послышалось. В конце концов, это мои деньги и лишь я вправе как ими распоряжаться.

Но какой-то неприятный осадок царапает душу.

Адам

— Сынок! Ты наконец-то приехал! Я так рада тебя видеть — мама обнимает и радостно улыбается. Прав отец, что — то в ней изменилось. Она похудела и выглядит болезненно. Нужно обязательно отвезти ее на обследование.

— Здравствуй, мама — целую ее в щеку — Отец говорит: ты бунтуешь, отказываешься от врачей.

— Ой, что они могут? — отмахивается она — Ничего страшного, голова болит немного. На погоду, наверное. Думаю, скоро все пройдет. Лучше расскажи, есть ли у тебя девушка? — подмигивает.

— Никого нет.

— Адам! Нельзя же так. Время идет, мы с отцом не молодеем, а так хочется внуков понянчить. Жаль, конечно, что с тобой произошла та история. Но сын, не все девушки такие. Однажды ты встретишь еще честную и искреннюю.

— Зоя, ну что ты опять начинаешь — вмешивается отец — Хватит уже мусолить эту тему.

— А ты прекрати постоянно вмешиваться! Мы так и не обсудили нормально, что там произошло — возмущается мать. Мне совсем не хочется обсуждать прошлое, поэтому перевожу разговор. Однако мама не сдается и снова пытается перевести тему назад.

— Вот зачем ты женился на этой Кристине! Я всегда была против, она мне совсем не нравилась. Лучше бы присмотрелся к другим. Милана и Света — обе воспитанные и из хороших семей.

— Мам, прекрати.

— Ты всегда так говоришь — обижается она — А я ведь тебе добра желаю.

Ужин проходит напряженно. Мама вновь и вновь пытается завести тему о женитьбе и внуках, отец заметно нервничает.

— Посетишь врача и тогда поговорим о возможных невестах — закидываю крючок. Мать тут же оживляется и убеждает, что завтра же займется своим здоровьем.

Я, естественно, не собираюсь смотреть никаких невест, но ей знать об этом не нужно.

Отказавшись от уговоров матери переночевать у них, возвращаюсь к себе. Эта квартира, где мы жили с Мариной. Ее вещи и то, что мы покупали для малыша, заперты в детской. Черт знает почему, но я не смог выбросить что — то из этого. Просто приказал домработнице перенести все туда и запер на ключ.

В первые дни после исчезновения Марины, я часто сидел в детской и не мог понять, почему все получилось так.

Помню, как она впервые сказала мне о беременности. Срок был еще небольшой, но удивило меня не это, а то, почему она скрывала от меня беременность больше месяца. Когда я спросил ее об этом, то она сказала что не сразу узнала, а потом и вовсе боялась говорить, зная о моих родителях. Я тогда назвал ее глупенькой и сказал, что такие вещи решать вправе лишь мы с ней. И что не нужно бояться моих родителей, с ними я все решу сам.

В том, что отец ребенка я, у меня не было ни единого сомнения. С каждым днем я все глубже увязал в наших отношениях и уже не представлял свою жизнь без нее. Мы потихоньку начали обустраивать детскую, решив, что даже пол ребенка узнавать не станем.

Единственное что тревожило меня на тот момент, это как можно дольше сохранить наши отношения в тайне, ведь с учетом нынешнего положения Марины, вспыльчивый нрав отца мог ей навредить.

Но отец знал. Спустя неделю он вызвал меня к себе и устроил разбирательства. Обозвал Марину охотницей за деньгами и девицей без роду и племени. Кричал, что не потерпит такого и требовал, чтоб мы расстались.

Разругались мы тогда сильно. Впервые, мне хотелось ударить собственного отца. Я защищал Марину и сказал что если он начнет пытаться вмешиваться в наши отношения — я брошу здесь все и заберу Марину. Уеду, и он больше не увидит меня.

На какое время все успокоилось. Мы жили дальше и строили планы на будущее. Все казалось решаемым. До того самого дня, пока я не получил фотографии. А после — требование отца сделать тест ДНК.

Открываю детскую и вхожу. Здесь немного пыльно. Все вещи лежат на своих местах. Раз в месяц я пускаю сюда клининговую.

Подхожу к комоду и беру в руки рамку. Здесь мы с Мариной. Она такая счастливая, что у меня невольно проходит отклик в душе. Что могло случиться, что наша жизнь перевернулась? От кого она забеременела и почему вообще пошла на это? Сейчас я жалею, что не стал тогда выяснять всю правду, пойдя на поводу гнева. Хотя, какие здесь могут быть оправдания.

Запираю комнату и иду в спальню. В этот момент у меня начинает звонить телефон.

— Слушаю.

— Я скинул инфо на твою почту, посмотри. Там еще несколько фото ребенка, сегодня сделал, когда они во дворе гуляли.

— Спасибо. Буду должен.

— Слушай, Адам, это, конечно, не мое дело, но ребенок…

— Что с ним?

— В общем, посмотри фото. Если что еще будет нужно, звони.

Я открываю ноутбук и захожу в почтовый ящик. Ярослав отлично поработал, информация о Марине собрана с самого ее рождения. Я вчитываюсь в строки и тихо офигеваю. Теперь понятно, почему она почти ничего не рассказывала о себе. Мать умерла, отец спился. Девушка рано начала подрабатывать, едва успевая совмещать учебу и работу. Ясно теперь и почему мой отец был против. Не такого родства он хотел. Хмыкаю, потому что тогда мне было плевать на все.

Яр говорил что — то о ребенке. Щелкаю мышкой по папке с фотографиями и замираю, смотря на мальчишку. Сердце грохочет в ушах и потеют ладони. Ребенок так сильно похож на меня в детстве, что кажется, будто смотрю свое фото.

Этого просто не может быть…

Все тесты показали отрицательный результат на отцовство, так почему я вижу свою копию?!

Закрываю глаза и провожу рукой по лицу, будто пытаясь скинуть морок. Разве такое возможно? Или я так глубоко задумался о прошлом, что собственный мозг сыграл со мной дурную шутку, выдав желаемое за действительное?

Вновь всматриваюсь в фото и понимаю: ошибки нет. Это ребенок мой.

Завтра же съезжу к родителям и посмотрю старый альбом со своими детскими фотографиями. Нужно будет что-то решать. Если это правда, а вероятность здесь максимально высокая, то я лишился сына, отказавшись от него.

Черт…

Вскакиваю с места и начинаю расхаживать по комнате. Снова вспоминаю прошлое и пазл начинает складываться.

Внезапная заинтересованность друга в Марине. Фотографии, которые он показал.

Отец, рьяно настаивавший на тесте.

Марина, бледная как простыня, едва не падающая в обморок.

Я сам все разрушил.

Пошел на поводу собственных сомнений, усиленно подпитываемых со стороны. И в результате, оттолкнул ту, что любила меня и носила моего сына под сердцем…

Теперь понятен и ее побег и нежелание иметь со мной ничего общего. Она даже не стала пытаться доказать мне обратное, ведь видела, в каком состоянии я был и к тому же, тот идиотский поцелуй в лифте. Кристина, непонятно каким образом оказавшаяся рядом в тот момент, когда я все же хотел догнать Марину, чтоб удостовериться, что с ней все в порядке.

Я даже не целовал ее, но и не оттолкнул, потому что устраивать скандал в тот момент было совершенно лишним. А теперь понимаю, что испытала Марина, увидев эту сцену. Представляю, о чем она думала, после всего произошедшего.

Ночью почти не сплю. Мысли постоянно кружат из настоящего в прошлое. Я понимаю, что все просрал. У меня есть сын, а я не знал о его существовании почти четыре года. Он рос вдали. Я не видел ни первую его улыбку, не слышал первые слова. Он не знает, что его отец рядом.