Умело маневрируя, агент получал комиссионные и с покупателя, и с застройщика. Требовался опыт переговоров, ведомых, начиная с нуля, немалая квалификация в строительном бизнесе, азарт и навыки авантюриста. Настало время свежих партнеров, умелых манипуляторов. «Главное, быть нахрапистым, но крайне внимательным к мелочам, – размышлял Субботин, машинально заводя пружину старого будильника, – и лишнего Циклопу не наболтать». Завёл будильник на двенадцать, взглянул с изумлением: зачем это? Ах, да. Весь день впереди, а мозги взыскуют ясности. Придётся слегка вздремнуть. Резюмируем: ключи у нас спёрли, крайне странное деловое письмо прислали. Многоопытного риэлтора изумляла скорость, с которой нарастали проблемы. В любом безумии должна быть система… а как же! Ведь так и есть?

В коридоре раздался телефонный звонок. Нехорошая квартира, подумал Субботин. Столько лет в ней живу, одни неприятности.

Глава 2-я. Искусство беседы по телефону.

Среда, 23 марта 2008 г., 9.05 утра

Грохнули осколки по паркету. Затем из коридора донеслось:

– Вилли, голубчик! Отвечать надо, если люди звонят!

Субботин, злой, как человек, которому в энный раз не дают возможности поспать, выскочил в коридор, заставив отшатнуться соседку Милицу Львовну. Поджав накрашенные губки (бровки дугами, рот фиолетовым бантиком – верна себе старушка, не без удовольствия отметил риэлтор), бывшая певичка, хрупкая, как осенняя хризантема, озирала подносик, на котором только что стояла севрская кофейная чашечка. Есть вещи, красивые даже при смерти.

– Круассан удалось спасти, – смущённо призналась певица. – Я его забыла на кухне. Ах, да… благоволите взять трубку. Вежливый мужской голос. Пригласите его на чай.

Цветы запоздалые, хмыкнул Субботин. Милица, истая светская львица, обожала вращаться в приличном мужском сообществе. Приличным сообщество считалось, если в нём отсутствовал дворник Баймурат, врачи «Скорой помощи» и ненавистный слесарь Давидик. Пародийность словосочетания «слесарь Давид Соломонович» не раз обыгрывал завистливый Михеев. Куда ему тягаться, имея быдловатое «Василь-Егорыч»! Любимая михеевская острота: и это пролетит, как жэковская зарплата. Стареющий библейский персонаж в ответ на выпады лишь коротко мекал. Но сидеть с газетой на пенсии было ещё тоскливей. Правда, имелась в жизни любого слесаря неучтёнка, но обе стороны, заказчик и исполнитель, об этом помалкивали.

Весь дом Давидов состоял из узников концлагерей – литовских, немецких, польских. После войны никто из них не вернулся. Давидика, последыша военного поколения, спас слесарь-водопроводчик, поднявшись этажом выше узнать, откуда доносится детский рёв. В блокаду этот звук означал скорую гибель. Слесаря скоро убили грабители, Давидика же удалось эвакуировать. В память о спасителе, чьё имя так и не удалось узнать, Давид поклялся стать слесарем. Так о чём это мы? Ах, да…

Субботин взял трубку, и лицо его вытянулось. Хорошо поставленный баритон изложил свою просьбу:

– Графиня, мне приснились ваши зубы! Привет, Барон, на проводе Юрасик. Не вешай трубку, надо поговорить.

Худший сюрприз просто невозможно придумать, решил Субботин и нежно пропел в ответ:

– Уважаемый абонент! Ваш звонок не очень важен для нас. Все операторы заняты. Пройдите на х…й, пожалуйста!

– Э-э… куда это я попал?

– Куда вы целились?

– В квартиру… в Барона! Оператор, позовите Субботина.

Бедный Йорик, подумал Субботин. Всё тот же идиот в нетронутом целлофане. Может, стоило тогда надавать тебе по башке? Впрочем, надо бы выслушать, придётся раскошелиться ещё на пару минут:

– Излагай, но покороче. Я только что с поезда. У меня куча дел!

– Во всяком случае, не я её тебе навалил… гу-гу-гу.

Нет, мудрость даже с возрастом стучится не в каждую дверь. Юрасик совсем поглупел, подумал Субботин, сказал вполголоса:

– Осталась ровно одна минута.

– Есть дело на десять тысяч.

– Обращайся к друзьям-карманникам! Некогда на пару со стукачом мелочь по карманам тырить.

– Да стой ты! Тебя Вероника просит. Её племянник, Генка Рогачёв, двадцать семь лет, на днях вернулся из Дартмута, просится на стажировку к кому-нибудь из наших общих знакомых.

– Я что тебе, банкир? Страховая контора «Титаник и компаньоны»?!

– Генка мечтает вырасти в специалиста по коммерческой недвижимости. Тебя он вычислил по объявлению в «Антидоте».

Субботин вздохнул: просил же девок, не давайте ничего в «Антидот». Ну, я вам устрою. Закроются ворота гарема! Но Вероника… ах, Вероника.

– О чём мечтает твоя супруга? – спросил Субботин не без внутреннего ликования. Знал бы ты, майский жук Боря, какой она может быть. Тем временем Юрасик, не подозревая, какого рода воспоминания терзают собеседника, продолжал настаивать на своём:

– Возьми ребёнка в гарем. Пусть денег чуть-чуть подымет. В реальных сделках. Я хорошо тебе заплачу!

– Поплачь на моих поминках, и мы в расчёте.

– Понимаю, у нас обоих сейчас в карманах только семечки. А как насчёт заветной папки? Ты называл её «Резина в асфальте», пока не выпал из обоймы лет семь или восемь назад. Там новостей – под сраку! Пришлю тебе папку в «Антигуа»… тебя в туристы, кстати, не тянет? На пляж с вулканическим песочком? Ха-ха… заруливай вместе с Генкой. Но, разумеется, не навсегда. Отмучаешься, и падай недельки на две. Отправишь мне в личную почту техническое задание по разработке новых видов присадок, я усажу работать пару дипломниц. Практическая часть, графики упругости, таблицы состава смесей – всё перешлю тебе! Ну и выводы с обсуждением – бонусом! Статьи, если будут, в соавторстве, авторские свидетельства и ништяки всевозможные, вроде зарубежных патентов – фифти-фифти. Пойми, я многим рискую, если Генка окажется вне игры.

Это был сильный ход. Субботин даже трубку рукой прикрыл, чтобы собеседник не расслышал, насколько сбилось его дыхание. На минуту папка с добавками производных каучука в дорожное покрытие вытеснила всё происходящее. Учёный толкал в бок риэлтора: это вам не коммуналками торговать! Там в верхнем левом углу стоит пометочка «Хранить вечно». Сам знаю, устало сказал Субботин, не замечая, что произнёс это вслух.

– Что ты знаешь?! Ни черта ты не знаешь! Мой тесть – один из членов комиссии, распределяющей институтские гранты. Чтобы выжить, мне надо перевести своё научное направление из фундаментального русла в практическое! – теряя остатки терпения, заорал Юрасик, он же доцент Юрий Константинович Дасик. Фамильное имя «Крынкин» каучуковый доцент сызмальства ненавидел за быдловатость и профнепригодность, отчего и взял фамилию первой жены. Впрочем, совместный путь их оказался недолог. Легкомысленная бабёнка, рассказывал несчастный муж, радость которого по этому поводу внушала некоторые подозрения, сбежала с поставщиком «собачьих консервов в огромных дозах». Доцент сразу же пустился во все тяжкие, посещая модные вернисажи, сомнительные оргии и бесконечные пьянки. Модель боди-арта Вероника Бортнянская стала поздней любовью Юрасика Дасика – и самым горячим субботинским приключением. Всё, что разумной женщине нужно для жизни, Вероника обрела по факту рождения. Прочее расчётливо игнорировала. Пусть мужики городят что попало, ты знай себе помалкивай, говаривала её покойная матушка. Она-то знала, как ножку подставить нужному жениху. Иных уж нет, а те далече… но всё-таки силён, бродяга, даже в модельке смог выкопать своекорыстие. Что Дасик, то Дасик, посмеивался когда-то его научный напарник Вилька Субботин.

– Воткнёшь в литобзоры инфу за последние десять лет, – невыразительно сказал Субботин. Начинался торг, пора было приглушить эмоции. – Учти, твой пасынок будет пахать как бобик, его должностная инструкция – прислуга за всё. Пыль, впрочем, вытирать не доверю… тряпку сломает.

– Ага, – усмехнулся Юрасик. – Только не пасынок, дурачок, а Никин племянник! На кухню ещё отправь, пусть бегает за пивом и стряпает фиш-энд-чипс. Ты что, звонарь, с дубу рухнул?!