– Да ладно? – изумился Пятак. – И чё там он бубнил?

– Ну, что есть такие места, куда обращенным можно спрятаться от тру́сов. Что там нас ждут и всегда рады.

– А как туда попасть? – Морда напряженно уставился на товарища, веря, что тот сейчас даст ответ.

– Я не знаю. Этот голос что-то говорил о том, что надо развивать в себе какой-то дар и тогда можно увидеть вокруг гораздо больше, в том числе и то место, где можно спрятаться.

– Расплывчато. – Жора поворошил прогорающие угли в костре. – Лучше бы он назвал географический ориентир, в который надо прийти.

– Он что-то говорил о сияющей на закате короне, которая может указать путь, но не сказал, где ее можно увидеть, – поделился Славка.

– Звучит, как проповеди, на которые ходят необращенные, – фыркнул Жора. – Приди туда, не знаю куда, соблюдай то, не знаю что, и тогда черный спектр не дотянется до тебя. Жареному это не помогло.

– Лет через десять тру́сы совсем перестанут выходить из безопасных зон, – предположил Пятак. – И тогда этот мир станет нашим.

– Не, бегать десять лет я не согласен. – Морда завертел головой. – Мне тогда уже будет далеко за двадцать, а я не видел ни одного обращенного в этом возрасте. Может, мы и не живем так долго.

– Убивают нашего брата, – жестко ответил ему Славка. – Из-за страха. Боятся, что мы соберем силу.

– Согласен, – покивал Жора. – На то они и тру́сы, чтобы всего бояться. Только надеяться, что вскоре что-то поменяется наивно. Необращенные не сдадутся просто так, они за жизнь цепляются сильнее, чем мы. Даже если они засядут в зонах, то придумают, как управлять нами, не выходя оттуда. Нам нужно место, где они нас не найдут, чтобы набраться сил.

– Если только оно существует. Потому что пока это похоже на сказку, которую рассказывают детям перед сном. – Жора зевнул. – Давайте спать.

Славка поделил между всеми смены дежурства и заступил первым, хотя глаза закрывались от усталости. Его товарищи легли спать, а он выбрался из-под моста и уселся на край, свесив ноги. Под слабым сиянием звезд он видел извивающуюся змеей реку, темнеющий лес и очень далеко мерцающие в движущемся воздухе огни. Наверное, это тоже был чей-то невольничий рынок, в котором сейчас жили такие же мальчишки и девчонки, как и он, заключенные в неволю по причине страха перед ними. Их доля была тяжелой, а участь печальной. Они не заслуживали того, как с ними обращались, потому что урожденные обращенными намеренно не собирались никому вредить. Для тру́сов они были тварями от рождения, не заслуживающими ничего, кроме рабского труда и быстрой смерти.

Максим уже и не помнил себя в человеческом обличье. Тело лежало внутри сферы много лет в особом состоянии, не портясь, и уже казалось мусором, а не тем, кем он считал себя раньше. Все человеческое стало Максиму чуждым. Вернее, всё, что требовало тело для своей жизнедеятельности: пища, дыхание, сон, страх. Потеря последнего совершенно преобразила образ мышления. Страх в человеке существовал ради сохранения материальной оболочки, в которой был прописан основополагающим инстинктом, влияющим на многие аспекты принятия решений. Осознав себя практически бессмертным, Максим почувствовал неимоверную силу и желание применить ее с пользой.

Пользу свою он увидел в помощи людям, начавшим меняться, либо родились с этими изменениями. И в первую очередь он начал со своей семьи. Освоившись в своей новой ипостаси, которая благодаря его вхождению в некий волновой узел, где во главе стоял Лидер, как он просил себя величать, превратила его в более эффективную структуру, способную менять физику в недоступном человеческому пониманию смысле. Проще говоря, играя с особыми видами энергий, составляющими ткань вселенной, можно было создавать аномальные участки, недоступные простым смертным, а также обращенным, не умеющим пользоваться своим даром.

Дочь Вероника видела и слышала отца, поэтому ему не составило особого труда рассказать ей о том, что надо валить из Миролюба, пока людей не начали настраивать против таких, как она и мама. Маша верила дочери, хотя и пребывала в состоянии страха, по привычке боясь выходить за территорию точки Лагранжа. Максиму пришлось вести своих женщин, как навигатору, прокладывая маршрут от одной точки до другой, чтобы они не попали не к тем людям. Благо после его включения в цепочку последователей Лидера, желающих перемещаться между точками Лагранжа без дела, стало намного меньше.

Первую зону Максим сделал неподалеку от Белых Зорь, специально, чтобы его женщины имели возможность во время миграции точки потихоньку приворовывать пропитание у её жителей. Пока у них не было возможности самим производить еду, приходилось идти наперекор собственной морали. Пространственная аномалия в радиусе составила более километра, вокруг избушки лесничего. Вероника умела запросто пересекать границы аномалии в обе стороны, а Маша только в одну. Выйдя за ее пределы в одиночку, назад вернуться она уже не могла, только вместе с дочерью.

Постепенно Максим достучался до сознания Макара, который после этого смог уговорить Николая, а затем и Толика с Кайратом отправиться в сторону созданной им аномалии. Напарники Николая не поддержали командира и уехали на паровозе домой. А четверо его товарищей вскоре пересекли барьер и очутились вместе с его женщинами. Появление мужчин позволило привести заброшенный дом лесничего в приличное состояние и подготовиться к зиме.

Люди, живущие в Белых Зорях, наверное, уже начали верить в чертовщину из-за этой части территории, накрытой аномалией. Круг в два километра был просто вырезан, а его границы склеены так, что заметить это совершенно невозможно. У тех, кто помнил эти места иначе, запросто могли возникнуть подозрения в собственной неадекватности. Также невозможно было не заметить пропажи. Пропадали вещи, домашние животные, продукты. Не в больших количествах, чтобы не вызывать жажду мести и желание найти вора, а в таких, которыми люди могли пренебречь.

Мужчины из аномалии промышляли охотой, поэтому в мясе, основном продукте питания, недостатка не возникало. Собирали грибы, ягоды, орехи, готовились к зиме, как могли. Из-за того, что Веронике постоянно приходилось находиться с теми, кто выходил за пределы круга, она быстро набиралась боевого опыта, взрослея не по годам. Через год она самостоятельно покинула круг, пробралась в Белые Зори, где в тот момент стояла точка Лагранжа, чтобы пообщаться с девочкой с такими же способностями. Она сделала это как раз в тот момент, когда жители деревни уже собирались выгнать ее из-за того, что она нечаянно чуть не погубила родного ребенка приемных родителей. Максим рассказал Веронике об этой девочке, но про спасение не обмолвился ни словом. Инициатива спасти ребенка целиком и полностью исходила от дочери. Девочка, которую звали Лейлой, поверила ей и ушла из деревни, пока никто не видел.

Максим увидел в поступке дочери ее предназначение. Вместе они представляли идеальный тандем и могли заняться поиском и спасением людей с новыми способностями. Это дело оказалось очень востребованным, потому что день ото дня неприятие людей с черным спектром во взгляде усиливалось. Начались гонения даже в продвинутом Миролюбе, а в других точках деградация социальных устоев происходила семимильными шагами, вскоре дошло и до казней. Обращенным рубили головы, сжигали на кострах, вымещая суеверный страх в диких изуверствах.

Максим через дочь направлял отряд своих товарищей туда, где возникала в этом необходимость. Еще через год количество жителей аномалии возросло до двух сотен. Ее стало невозможно скрывать из-за потребности прокормить такое количество народа. Пришлось создавать ее в том месте, где имелось достаточное количество жилья. Максим вспомнил про переезд, находившийся неподалеку от Белых Зорь. В районе него на расстоянии тридцати километров не было ни одной точки Лагранжа.

После миграции население увеличилось до пятисот человек. Обращенные почувствовали силу и, уже не боясь, покидали аномалию вооруженными отрядами, готовые дать бой тем, кто не считал их людьми. Стычки показали, что удача была на их стороне. По округе поползли слухи о растущей агрессивной популяции нелюдей. Сговорившиеся между собой на почве появления общего врага власти разных общин собрали приличную армию под три тысячи человек и устроили настоящую блокаду аномалии, парализовав охоту и другие источники пополнения пропитания. Многие, кто бывал прежде в этих местах, оставались в полном недоумении из-за исчезновения поселения. Интуитивно некоторые предполагали, что без происков черного спектра тут не обошлось. У многих на слуху были истории о деревнях зомби, расположенных за кольцом кристаллов, которые могли просто пропасть на несколько часов, а затем появиться. Видимо, из этих соображений армия дежурила на месте исчезнувшего разъезда, ожидая его появления.