– Не кажется. Их и так загнали под колпаки, давая понять, что этот мир больше не для них. Тру́сы пока этого не поняли или боятся понять, вот и творят со страху разную дичь. Будь я на месте того, кто управляет черным спектром, убрал бы безопасные зоны, чтобы прекратить ненужную агонию.

– Ну-ка помоги. – Жора приготовился добывать огонь.

Славка прижал сверху деревянную палочку, а его товарищ принялся привычно крутить ее, добывая огонь трением. Через несколько минут напряженного труда потянуло дымком. Славка пригнулся и начал активно раздувать тлеющие древесные волокна. Огонек вспыхнул. Вскоре разгорелся костер. «Рыбаки» вернулись с богатым уловом устриц. Пока их готовили, Морда пробежался до лесной опушки и вернулся оттуда с букетом сурепки, цветущей мелкими сиреневыми и белыми цветочками.

– Это на салат, – пояснил он.

Нежное зеленое растение с ярким вкусом часто использовалось в пищу необращенными во время полевых работ. В качестве дополнения к устрицам, имеющим болотный запах, оно подходило идеально.

– Как пойдем дальше? – поинтересовался Пятак. – По железке или вдоль речки?

– Надо подумать, как безопаснее. – Славка пока и сам не знал, какой маршрут лучше. – Если они не знают, как мы идем, то оставят наблюдательные посты на хорошо просматриваемых местах. Они уверены, что мы будем избегать дорог и прятаться.

– Помните, когда с нашего рынка сбежали два парня с девушками, их нашли, когда они зацепили растяжку с сигнальной миной, – напомнил Пятак о событиях двухлетней давности. – Они тогда думали, что бежать по оврагу хорошая идея, что он скроет их от ненужных глаз.

– Да, согласен, выбирать очевидные пути не стоит. Никаких оврагов и лесных тропок. По реке, наверное, тоже идти больше не стоит, можно наткнуться на кого угодно, да и петляет она сильно, дорогу удлиняет. Пойдем вдоль путей, ближе к лесу, если заметим опасность, спрячемся в нем. Железка обязательно приведет нас в какой-нибудь крупный поселок или даже город. Если понравится, можно будет остановиться в нем на какое-то время. До жути интересно посмотреть на настоящие города. Мать говорила мне, что поселок в безопасной зоне, в котором мы жили до того, как меня сдали на рынок, просто трущобы по сравнению с городской архитектурой. Там улицы широкие для машин, столбы со светом, дома в пятнадцать этажей и даже выше.

– Слушай больше, – фыркнул Морда. – Это у них ностальгия по тем временам, когда они правили миром. Раз в пять убавь их брехню и будет как надо. Сколько мы этих домов порушили, и ни одного не было больше пяти этажей, и тех всего два.

– Так мы и в городе не были. Все какие-то поселки.

– Зачем такие высокие строить? А если обрушится? – Пятак склонялся к точке зрения Морды.

– Не обрушится, тогда умели строить, – заступился за строителей из прошлого Славка. – И хватит мне тут спорить.

Мальчишки, обжигаясь о створки устриц, выгрызали из них съедобную плоть, заедая ее травой. Им непривычно было питаться не по времени, и не в столовой рынка, оттого еда, добытая самостоятельно, казалась во много раз вкуснее. Ели молча, хлюпая носами да растирая по лицу золу, прилипшую к устрицам.

– Реки надо держаться, – заключил Морда и бросил очередную объеденную устрицу в огонь. – Что мы в городе есть будем? Кирпичи?

– У реки опасно, – металлическим голосом отрезал Славка. – В три счета словят. Они же ищейки лучше, чем мы беглецы.

– Пацаны. – Пятак привстал и медленно указал рукой в сторону, откуда они вчера пришли.

Вдалеке по обе стороны реки двигались две группы людей по направлению к железнодорожному мосту. До них было всего километра полтора или два, но уже с такого расстояния можно разглядеть у них собак и повозки с зонтиками, буксируемые людьми. Сомнений никаких, эти люди искали беглецов. Фокус с речкой задержал их ненадолго. В этой ситуации предпринимать что-то было уже поздно, следов под мостом они оставили достаточно, чтобы собаки взяли след. Спускаться к реке тоже поздно, их непременно увидели бы. Оставалось только бежать, прикрывшись от взгляда железнодорожной насыпью.

– Недолго музыка играла, – с досадой произнес Славка. – Давайте за насыпь.

Он подтолкнул Морду перед собой. Тот, хоть его и поразил страх, сообразил, что надо идти пригнувшись, чтобы мелкая поросль ивняка скрывала их от преследователей. Остальные последовали его примеру. Славка ушел последним. Бросил напоследок взгляд в сторону приближающихся ищеек. Каждая из групп насчитывала человек десять. Трое запряженных обращенных, остальные вооруженные различным оружием тру́сы. Кроме бегства и хитрости противопоставить им было нечего.

Члены команды с нетерпением ждали командира за насыпью, находясь на низком старте.

– Погнали, – скомандовал он.

Пятерка, сверкая подошвами ботинок, сорвалась с места. Бежать без прицепа было легко. Хороший сон, ужин и завтрак позволили организму восстановить силы. Прохладный утренний воздух охлаждал тело, не давая выступать поту. Они сами были невесомы, как воздух и резвы, как ветер. Бежали долго, не оборачиваясь, веря, что смогут увеличить разрыв на многие километры. Тому имелись веские основания. Группы ищеек были привязаны к зонтикам, которые тащили голодные и слабые рабы с рынка. Они не могли развить большую скорость, потому что в телеге находился тяжелый генератор, вырабатывающий ток от вращения колес.

Опасность представляли собаки, их могли отпустить после того как они взяли бы след.

– В лес! – скомандовал Славка.

– Зачем? – одним выдохом спросил Жора.

– За палками… от собак.

Из леса они выскочили через несколько минут, вооруженные дубинками разных форм и размеров. Примитивное оружие придало им смелости. Через пару километров Славка скомандовал остановку, чтобы перевести дыхание и осмотреться. Они остановились, тяжело дышали и сплевывали пересохшие слюни. Славка поднялся на насыпь и выглянул из-за нее. На обозримом расстоянии никого не было. Он посмотрел вдоль путей в обе стороны. Чисто. Впереди часть рельс отсутствовала, что могло косвенно указывать на расположенную поблизости общину.

Славка вернулся к товарищам.

– Ну, чего? – нетерпеливо поинтересовался Васька.

– Ничего и никого. Впереди рельсы сняты, думаю, рядом живут люди, нужно быть осмотрительнее. Давай, Васька, убегай вперед на сто метров. Мы будем держаться от тебя на расстоянии.

– А почему я? – опешил товарищ.

– Все будем, по очереди, как на посту. Увидишь опасность, поднимай руку, вот так. – Славка показал согнутую в локте руку. – Если уже поздно показывать, просто падай, мы поймем.

– Страшновато одному, – признался Васька.

– А слепым всю жизнь прожить не страшно?

Товарищу ничего не осталось, кроме как тяжело вздохнуть и легкой трусцой отбежать вперед на требуемое расстояние. Удовлетворившись дистанцией, Славка отдал приказ бежать остальным. Васька часто оборачивался, словно боялся, что его бросят, пока командир не показал ему кулак.

– Вперед смотри, дятел, – сопроводил он негромким ругательством свой жест.

Васька понял его правильно, больше не оборачивался. Они пробежали в темпе легкого бега не меньше часа. За это время пересекли две дороги, ведущие в лес, причем по одной из них совсем недавно проезжал транспорт на железных колесах, который тащили за собой быки. Морда нашел на обочине дороги остро пахнущий окурок.

– Тьфу, пахнет, как та гадость, которую курят тру́сы, чтобы ненадолго обмануть черный спектр. – Его лицо скривила гримаса отвращения.

Славка взял окурок и тоже понюхал. От него пахло дымом наркотической травы и табаком. Необращенные иногда использовали это сочетание трав, чтобы противостоять излучению без помощи техники. В вяленый табачный лист после ферментации заворачивали траву, скручивали в трубочки в палец толщиной, затем сушили в тени, а после резали на несколько частей чуть длиннее пальца каждая. Те, кто курил их, обычно теряли над собой контроль, отчего их глаза становились безумными и пустыми.