— У меня осталось кое-что, — сказал Восемьдесят Восьмой, — из твоих подарков.

— Буду очень тебе признательна. Эти ребята мне нужны на ногах. У меня и так почти никого не осталось.

Райдер с Восемьдесят Восьмым ушли выбирать хром для раненых, а Мередит переоделась из вымокшей, грязной и пропитанной кровью формы в одежду, которую подкинул ей лидер Красных Хромеров. Простая черная футболка, джинсы и хромерские берцы с железными носами.

— Выгляжу как крестьянка, — сказала Мередит, стоя перед зеркалом. — Докатилась.

Она спросила у местных, как из подсобок добраться до бара, и ей подсказали.

В зале под вечер было уже много гостей. Публика по большей части своя, хромерская. Квадратные бородатые морды. Куртки с крестами, молниями и черепами. Нашивки с Андреевским крестом конфедератов. Татуировки и атрибутика из скандинавской мифологии.

В баре Мередит купила пачку Ньюпорта. Оплатила наличными. К удивлению, корпоративный банковский счет ей не заморозили, и там все еще висела солидная шестизначная сумма. Но Мередит понимала, что обольщаться не следует. Скорее всего, ее просто пытаются отследить по транзакции в случае, если она где-то расплатится безналичным платежом.

По всей видимости, Штайнер пока не осмелилась поднимать Шумиху. В контрразведке видели, что что-то происходит, но не могли разобраться, что именно. А потому и не спешили с громкими действиями. Мередит была уверена, она все еще числится директором, ее никто не отстранял и не выпускал против нее распоряжений в делообороте. Никто не хотел огласки. Ситуация была такова, что чем больше известно контрразведке, тем яснее им будет, что общее положение очень шаткое, и виноватым в итоге остаться может кто угодно. Высокие ставки в таком деле могли привести к крупному поражению с вероятностью не меньшей, чем к крупной победе.

К Мередит снова приблизился бармен — пузатый, в одной жилетке на голое тело, в темных очках и в черной фуражке СС на голове. В таких нарядах впору сниматься в порнографии. Ох уж эти фашисты… Насквозь пропитаны гомоэротизмом.

— Че грустишь, валькирия? Тебе, может, плеснуть?

— А что у вас есть интересного?

— Есть коктейль «Горелый гук». На абсенте, с огоньком.

— Слушай, а вы правда тут все фашисты?

— Нет, ты что! Какие еще фашисты?! Мы просто не любим всяких баклажанов.

Бармен рассмеялся своей искрометной шутке.

— Понятно. Ну, наливай своего гука.

Мередит выпила и закурила. В голове стоял шум — весь пережитый за день стресс навалился на нее тяжким грузом. Она закрывала глаза и вновь видела картины боя на заброшенной ферме.

Как моноструна рассекает ей плечо и грудь, и она вся в крови. Как у Шона отлетают ноги. Руку Гиены нарезает на мелкие полосы.

— Эй, ты как?

Восемьдесят Восьмой сел рядом с ней. Мередит открыла глаза. Покачала головой: все нормально.

— Эйрик. Дай-ка мобилу позвонить.

Он протянул ей телефон. Мередит набрала номер по памяти.

— Микки, привет, это я.

— Мередит… Ты мелко не плаваешь, да? Контрразведка трясет весь офис. Советую тебе не говорить мне, где ты находишься.

— К Рози уже приходили?

— К твоей секретарше? Да, Штайнер допрашивала ее. Но все в порядке, девочка жива-здорова.

— Хорошо. Микки, я хочу тебя попросить…

— Мередит, — он перебил ее. — Я рад, что ты жива. Но я также надеюсь, ты понимаешь, я сейчас не могу оказать тебе никакой помощи.

— Нет-нет, я не за этим. Просто пригляди за Рози, хорошо? Она ничего не знает, так что с ней все должно быть в порядке. Просто… Приглядывай за ней.

— Ну, посмотрим, что смогу сделать… А ты? Какие планы?

— Я вернусь, Микки. Обязательно вернусь. У меня есть пара идей.

— Рад слышать. Большего мне знать не нужно, согласна?

— Да, ты прав. Спасибо тебе.

Мередит закончила звонок. Залпом допила «Горелого гука» и поставила стакан на стойку, показав повторить.

— Что будешь делать? — спросил Восемьдесят Восьмой.

Мередит думала, постукивая ногтем по краю стакана. Потом улыбнулась и принялась набирать еще один номер.

— Я устрою войну.

Пришлось изрядно подождать, прежде чем ей ответили:

— Здравствуйте, сэр или мэм. Вы позвонили в приемную президента Новых Соединенных Штатов Америки. Пожалуйста, представьтесь.

— Мередит Стаут, корпорация Милитех, директор по взаимодействию с органами государственной власти.

— Мисс Стаут, с чем вы хотели бы обратиться к госпоже президенту?

— Без обращения. Просто передайте госпоже президенту, что я звонила и хотела бы переговорить с ней лично. Вопрос касается национальной безопасности НСША и лично самой фигуры президента.

— Если вы владеете сведениями об угрозе национальной безопасности, пожалуйста, обратитесь по телефону или по электронной почте в Федеральное Разведывательное Управление или в Федеральное Бюро Расследований. Я вышлю вам контакты незамедлительно.

— Просто передайте ей, что я звонила, вот и все! Я не сомневаюсь, она захочет лично поговорить со мной. И прошу вас, сделайте это так быстро, как только возможно!

Мередит положила телефон. Приложилась к стакану. Восемьдесят Восьмой, поджав губу, покивал. Он выглядел впечатленным, даже как будто немного завидовал.

— Жаль я не могу вот так звонить президенту, когда мне надо зачистить от гуков пару кварталов.

— Посмотрим, как пойдет и на что удастся уломать мою любимую Майерс.

Мередит улыбнулась и поставила палец на телефон. В этот момент он и зазвонил.

— Здравствуйте, сэр или мэм. Вам звонит приемная Белого Дома, Вашингтон, Округ Колумбия. Соединяю вас с президентом Новых Соединенных Штатов Америки, госпожой Розалинд Майерс.

Длинный гудок. И вот Майерс на связи.

— Мередит, это правда вы? Я полагаю, есть причина, по которой вы звоните не со своего номера.

Голос Майерс, твердый и уверенный, но при этом приятный, четкий и располагающий, как обычно, заставил Мередит разволноваться. Сейчас все и решится, подумала она. Я жива или я мертва.

— Госпожа президент, мэм. У меня имеются неопровержимые доказательства того, что Найткорп готовит планы, представляющие прямую угрозу нацбезопасности НСША. А также, — Мередит сделала драматичную паузу, — покушение на вас лично, мэм.

Примечание:

https://www.youtube.com/watch?v=JcYf_GNIX3Y

-------

В файлах, которые удалось получить из лаборатории на ферме Вороний камень содержались занятные сведения. Например, досье на мать Алексея Итикавы.

Ее имя на русском означало «Надежда». Не так уж много надежды она оставила своему ребенку. Она была проституткой и отдала новорожденного сына в приют. Алексей никогда не видел своей матери, а отца вообще невозможно было установить. У проституток такое не редкость.

Однако при регистрации рождения Надежда Итикава оставила сведения о себе в медицинском центре Найт-Сити. Она эмигрировала из СССР в Найт-Сити в 2055-м, но либо не смогла найти работу, которая устроила бы ее, либо соблазнилась легкими деньгами, которые сулила древняя профессия. В медицинской карте так и значилось — «Сфера профессиональной деятельности: секс-услуги». Больше данных о матери Алексея не было. Неизвестно было даже, жива она или нет. Осталась только дата рождения ребенка — 2063-й год. Ему было четырнадцать лет.

Исходящий вызов: Джеймс Крепаковски.

— Что, все настолько плохо? — сходу спросил Джеймс. Он имел в виду то, что Мередит звонит не со своего номера телефона.

— Скрывать не буду, дела плохи. Но я считаю, у меня есть все, чтобы отыграть свои позиции назад. Нужно лишь покончить с телефонным.

— Что ты выяснила?

— Много всего.

И Мередит ему рассказала. Она не спешила, рассказывала обстоятельно и подробно. Джеймс — мент. Он такое любит.

Вот и все. Все детали сошлись.

Найткорп, Альтимек, Раббенштейн… Все это тянулось с самой Четвертой Корпоративной. Диана Раббенштейн, одаренная разработчица сетевых программ, молодая и перспективная сотрудница отдела специальных разработок Милитеха, а также тайная психопатка с бредовыми идеями величия, подготовила план захвата власти над всем миром через управление сетью.