Вовчик, как мне показалось, не очень обрадовался предложению Гали и мы оказались на улице. Я шел рядом с Вовчиком на встречу Солнцу! Мне было все равно куда мы идем, потому что я знал Вовчик что-нибудь придумает и будет весело до обжорства.

– Труба, – сказал Вовчик – пойдем в торговый центр, порубимся в аэрохоккей.

– Ура!!! – закричал я как кот Матроскин из “Простоквашино” – Пойдем!

Мы зашли в большущий торговый комплекс, где было много магазинов и витрин с полуголыми тетями и одетыми в костюмы дядями. В некоторых случаях попы теть были отделены от остального туловища и на них были одеты только трусы. Я понимал, что это магазины для взрослых и мне смотреть туда не надо.

Вовчик же иногда замедлял свой шаг около витрин с отдельно установленными попами, но я упорно тащил его за руку в направлении стрелочки, на которой было написано “Детская площадка! Аттракционы!”.

И вот, мы на детской площадке!!!

Как же все закрутилось, завертелось, запрыгало!

Мы с Вовчиком были везде: и в виртуальной реальности фильма ужаса, и на гоночной трассе на картингах, и на батутах, куда, правда, Вовчика не пустили из-за легкого перевеса. Мы играли в аэрохоккей и не сдерживали себя в криках, мы играли в настольный футбик и стерли себе руки до мозолей, мы стреляли в рычащих динозавров и запускали мячи в баскетбольную корзину. Наконец, мы устали и упали на кресла. Однако вид лотка с мороженным активизировал резервный запас моей энергии и я рванул за вкуснятиной.

Вовчик явно устал и его глаза стали похожи на глаза того самого кота, которого я любил, а он не понимал, что такое любовь. Я обнял Вовчика, случайно ляпнул его футболку мороженым и сказал ему, что он самый замечательный друг. Растерев ляп от мороженого на футболке Вовы, я добавил, что готов дружить с ним всю жизнь и от переизбытка чувств и съеденного не выдержал.

Темнота на улице напомнила нам о необходимости возвращаться домой, где Галя, наверняка, закончила заниматься сосингом, а кот, конечно же, с нетерпением ждал моего появления.

Домой я привел Вовчика усталого, но довольного. Я тоже был усталый и довольный от полученных эмоций, а Вовчик от того, что вернулся домой. Одним словом, с Вовчиком всегда было вкусно и весело. С ним я не чувствовал себя маленьким мальчиком. Я чувствовал себя взрослым, свободным и полным сил.

И вот сейчас, когда папа сказал, что мы поедем к Вовчику, я переживал ожидание счастья. Воспоминания проведенного “Дня без правил” смыли весь негатив от красной капли на зеленых штанах, и я понял, что справедливость в мире есть и заснул в машине.

Серая птичка и надпись на заборе

– Котёнок, котёнок просыпайся, мы приехали – мамин голос активизировал меня и я нехотя проснулся. – Надо чуть, чуть поторопиться. Шиян очень переживает, когда мы опаздываем.

“Ну что ты будешь делать? – подумал я – Мои близкие так переживают за других, а о том, что я не посмотрю новую серию “Скибиди” не переживают ни сколечки”.

Я опять вытек из машины, как с папой утром, и зевая пошел с мамой к нашему подъезду. По пути к дому я старался не терять зря время и пытался привести в порядок свои трусы, которые неприлично залезли туда, куда залезать было не надо. Восстановив порядок с трусами я почти проснулся.

Китайский язык вошел в мою жизнь как ледокол в айсберг. Разбросал другие занятия и как-то подзастрял. Но мама и папа упорно пытались протолкнуть его вперед, куда-то и зачем-то. Как это случилось со мной?

Папа как-то пришел домой и сказал, что он пообщался с одним шаманом, который сказал ему, что “мальчику надо заниматься китайским”. Наверное, шаман был сам китаец, а папа ему поверил. Ой! Что же ты, шаман, наделал? Ну да ладно. Хотя бы преподаватель у меня “что надо!” Зовут преподавателя Шиян. Шиян очень умная и хорошая.

– Давай котёнок, – и мама усадила меня за стол, включила компьютер и установила онлайн связь с Шиян.

Шиян задорно и очень быстро замахала рукой, приветствуя меня и маму.

– Всё, дорогой, дальше сам и не балуйся – немного строго сказала мама.

Как баловаться по китайски я не знал, зато понимал как это можно делать по русски и по компьютерски.

– Ни хау! – еще раз поприветствовала меня Шиян.

– Привет! – ответил я словно Босс Молокосос – и принялся за дело.

Пока Шиян объясняла, чем мы будем заниматься, я решил не терять зря время и первым делом включил режим фона и преобразования своего изображения. В начале я попробовал изображение единорога, потом перешел в изображение коричневой кучки, название которой я не хочу произносить, и решил остановиться на изображении мультяшного мальчугана в бейсболке.

После этого я запулил дождик из эмодзи с изображением тортиков и какое-то время продолжал это безобразие, пока Шиян не пригрозила мне отключиться от уроков раз и навсегда. Я взял себя в руки и мы стали заниматься.

Минут через двадцать занятий мы перешли к теме птиц, и тут я понял, что безобразничать уже начинает Шиян. Звонко повторяя слова на китайском и показывая одновременно значение этих слов на картинках, Шиян продемонстрировала серую птичку и назвала неприличное слово на русском языке. Я раньше слышал это слово от Кольки Власова в нашем классе. Колька надменно произносил это слово, когда хотел кого-нибудь уличить в неправде. Ну, типа, ерунда это все! Только слово было другое, более не приличное и плохое, как дедушка говорит “ на заборе тоже пишут”. В общем, ужас! Мне было не до игры.

Машинально продолжив урок мы добрались до его завершения, и я в полном нетерпении побежал к маме доложить, что Шиян оказывается хулиганка! Мне было неудобно произносить слово, которое произнесла Шиян, но я набрался храбрости и как заговорщик поведал маме:

– Шиян улыбалась, показывала мне картинку с серой птичкой и говорила то – запнулся я, а потом тихо продолжил – что пишут на заборе.

– Что? – с детским интересом спросила мама.

Стесняясь я был вынужден произнести “то слово” маме на ушко.

Мама недоверчиво взглянула на меня и позвонила папе, который обещал уточнить ситуацию и перезвонить.

– Не переживай, разберемся. А пока, давай перекусим – мама направилась на кухню греть самый вкусный, самый полезный и так далее обед, а я юркнул в гостиную, плюхнулся на диван и включил телек.

Мама готовила на кухне и с кем-то разговаривала по телефону, а потом рассмеялась. Я смотрел на маму во все глаза. “Какая она у меня красивая! Ма-мочка – нежно нараспев подумал я”. Мама подошла ко мне, обняла и игриво спросила.

– Ну что серая птичка? Есть пойдешь?

Мама продолжала улыбаться и я понял, что в Китае люди просто не знают на сколько неприличными могут быть выражения о птичках на русском языке.

Часов в восемь с работы довольный и взбудораженный пришел взбудораженный папа с немного красным лицом с левой половины и стал расспрашивать, что было в школе, что было на музыке, а что было на китайском и как вела себя мама и как дела у Мишки и как себя проявила в школе наша “замечательная” классная руководительница.

Вопросов было много и я быстро выдавал ответы типа: “Нормально”, “Да нормально все”, “Все ок” и чуть не сказал на китайском как произносится серая птичка. Так было много вопросов!

Я поел и прилег на диван посмотреть хоть что-нибудь, чтобы хоть как-нибудь побыть с самим собой, отдохнуть и телом и глазами и мозгом.

Через минут пять, как мне казалось, а по расчетам папы, минут через тридцать в квартире пропал Интернет.

Папа подозрительно сохранял спокойствие, потому что обычно исчезновение Интернета вызывало у него желание выражаться в адрес провайдера китайскими словами. А тут спокойный какой-то.

– Папа, Интернета нет – обратился я к нему в попытке создать коалицию и с надеждой на быстрое разрешение проблемы.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.