— Что бы я без тебя делал, — улыбнулся дядя.

Их разговоры удивительным образом успокаивали, прогоняя мои страхи. Нет, они не ушли, а просто отступили ненадолго. Но мне хотелось, чтобы они оставались в стороне как можно дольше — желательно, всегда.

Моя комната оказалась просторной и светлой, с огромными окнами, вытянувшимися во всю стену. Вся наша с мамой бывшая квартира казалось чересчур маленькой по сравнению с этим. И что я должна была делать с таким огромным пространством?

— Это одна из гостевых комнат. Совсем простенькая, — объяснил дядя. — Если захочешь что-то переделать, только скажи.

— Она невероятно красивая, — я повернулась к нему, и по моим искрящемся глазам, которые уже были на мокром месте, можно было смело сказать, что я даже не мечтала о большем. — Ничего не нужно переделывать. Тут очень хорошо.

— Хорошо, — улыбнулся дядя. — Ванная есть на этом этаже и на первом. В шкафу найдёшь всё необходимое, Марта приготовила.

— Угу.

— С утра я должен съездить на работу, нужно решить срочные вопросы, а в обед Фёдор привезёт тебя в офис и мы сходим с тобой пообедать, посмотрим город. Договорились?

— Да, хорошо.

— Отлично. Тогда располагайся и отдыхай, — он чмокнул меня в макушку и вышел из комнаты.

Я замерла, не зная, с чего начать: разобрать чемодан, принять душ или завалиться спать. Но мой мозг, видимо, всё решил за меня: я уселась на пол перед окном, любуясь на ночной город.

Вид открывался невероятно красивый. Несмотря на то что стояла глубокая ночь, где-то там, вдали, плавно мерцали фары автомобилей, мягко растворяясь в ночной тишине. Кое-где в окнах горели огни: кто-то так же, как и я, не спал. Мне нравилось иногда придумывать разные истории для каждого окошка: какие-то окна притягивали своим теплом, а от других — хотелось скорее отвернуться. Улицы становились таинственными и романтичными в свете фонарей, цветных вывесок и гирлянд. Глядя на эту маленькую жизнь большого ночного города, я понимала, что у него есть своя судьба, свой характер и настроение… И мне нестерпимо хотелось познакомиться с ним, прогуляться по его улицам, любуясь его видами, и однажды стать его полноценной частью.

— Тук-тук, можно?

Я обернулась и увидела Марту с подносом в руках.

— Да, конечно, — я улыбнулась в ответ прекрасной женщине.

— Принесла тебе тёплого молока и позволила себе добавить туда немного корицы и мёда, чтобы ты могла расслабиться и хорошо поспать. Всё же такой длительный перелёт и дорога утомляют.

Я лишь улыбнулась шире, понимая, что дядя наверняка поставил её в известность о моей ситуации и она захотела проявить заботу. И стоило отдать ей должное: Марта сделала это мастерски — ненавязчиво и так по-родному, что невозможно было не отозваться на её трогательную опеку.

— Спасибо большое, — сказала я, усаживаясь на кровать.

— Ну, что ты, — Марта взмахнула руками. — Мне только в радость позаботиться о тебе.

Мне стало действительно любопытно:

— Почему?

— Ох, дорогая. Я своими глазами много лет наблюдала, как Михаил пытался сделать всё, чтобы хотя бы поговорить с тобой, узнать, как ты. И теперь… — женщина запнулась, поскольку не знала, как правильно выразить свою мысль, чтобы не задеть меня.

— Теперь я здесь, — улыбнулась я.

— Мне очень жаль, что такое случилось с тобой и твоей мамой.

— Ну… — неуверенно протянула я. — Нам остаётся только смириться и жить дальше.

— Ты очень мудра, — кивнула Марта. — Видно, что взрослая не по годам.

— Хотелось бы в это верить, — я тихо усмехнулась. — Спасибо большое за заботу, Марта.

— Тогда, я оставлю тебя, отдыхай.

— Да, хорошо. Ещё раз спасибо.

Уже на выходе из комнаты, Марта вдруг спохватилась, ахнула и, внезапно обернувшись, спросила:

— Алиса, что тебе приготовить на завтрак?

— Даже не знаю, — я пожала плечами, потому что у меня не было любимого блюда. Правда. Хотя блинчики тёти Леры были божественными. — Может, блинчики?

— Блинчики? Отлично! — воскликнула Марта. — Тебе наши, тонкие, или американские панкейки?

— М… думаю, наши, — мне казалось, что я со своей улыбкой во все тридцать два, была похожа на чеширского кота.

— Хорошо. Доброй ночи.

— Спокойной ночи.

Я снова осталась одна. Но ощущения одиночества больше не было: оно где-то там, на задворках моей души, спряталось в тени. И у меня росло неимоверное желание сделать так, чтобы оно там и оставалось или вовсе исчезло. Смогу ли я? Я не знала, но обещала себе стараться.

За последние пару дней моя жизнь перевернулась, и я пока не понимала, что должна делать. Но я знала, что в моей душе медленно зарождался интерес, какая-то жажда попробовать всё новое, что мне преподносила жизнь. Посмотреть и ощутить то, что я заслужила.

Страшное слово — “заслужила”. Как будто любовь и заботу близких нужно заслужить, как будто она не должна быть просто сама по себе. Но я с самого раннего детства пыталась сделать именно это: заслужить любовь своей матери, заслужить одобрение учителей и всех, кто меня окружал. Я должна была стать для всех хорошей. Ещё одно страшное слово — “должна”. Но такова моя жизнь, и жить по-другому я не умела, даже если знала, что захожу в тупик. Может быть, однажды я научусь, а близкие люди будут рядом, чтобы поддержать меня в этом?

С этими мыслями я уснула, едва моя голова коснулась подушки.

Потянувшись в кровати, я даже сквозь закрытые глаза видела, как ярко светит солнце. Интересно, сколько я проспала? Наверное, уже обед. И от этой мысли захотелось почему-то рассмеяться. Я соскочила с кровати и бросилась к окну, разглядывая вид перед собой.

Передо мной открывался невероятно красивый большой город, проживающий свою собственную жизнь. Люди спешили куда-то, торопились разобраться со своими заботами — всё было наполнено невероятной энергией. Она словно мощный поток, который стремительно уносит в бесконечную пучину движения и жизни. И мне так захотелось поскорее окунуться в этот океан.

Спускаясь по лестнице, я услышала, как Марта с кем-то разговаривала, но голос я не могла разобрать. Может, это дядя? Однако моему взору предстал совершенно незнакомый человек. На мгновение я впала в ступор. Сколько ещё незнакомцев, которые работают на дядю или с ним, мне предстоит встретить?

— О, Алиса! — воскликнула Марта, заметив меня. — Доброе утро! Проходи скорее, завтрак уже готов.

— Доброе утро, — улыбаясь, ответила я, с небольшой опаской поглядывая на незнакомого мужчину.

И, видимо, заметив мой взгляд, Марта решила помочь мне.

— Не пугайся так этого грозного дядьку, — рассмеялась она. — Это Фёдор, помощник Михаила и мой муж.

Ого, вот это да! Личный помощник дяди. Мне действительно предстояло многое узнать, и, вероятно, я должна привыкнуть к этому и перестать каждый раз удивляться.

— Здравствуйте, — я снова улыбнулась, но как-то неловко — вид у него был уж больно грозный.

— Доброе утро, — вдруг подал голос Фёдор. — Михаил попросил меня первое время помогать тебе, Алиса.

— Помогать? — я искренне удивилась.

— Да. Отвезти куда захочешь, помочь с любым вопросом, если потребуется.

— Ого, здорово. Спасибо, — сначала я почувствовала восхищение, но потом задумалась: — Вам, наверное, это в тягость, своих дел хватает. Простите, что отнимаю Ваше время.

— Глупости, — сказал Фёдор. — Это моя работа, — и, несмотря на его серьёзность и даже опасность, я не услышала в его голосе холода или недовольства.

— Алиса, даже не думай так, — начала Марта. — Мы работаем на Михаила уже много лет и стали друг другу как родные. И о тебе мы тоже наслышаны, ждали твоего приезда не меньше твоего дяди, поэтому нам только в радость позаботиться о тебе.

Честно, хотелось снова разрыдаться. Моя сентиментальность и плаксивость в последние несколько дней переливались через край. Но я, как и всегда, задавила в себе это чувство. Не хотелось показаться плаксивой дурочкой.