— Пришёл забрать тебя отсюда, миленький, — в моём голосе так и плещется яд.

— Друг, я не по этой теме, ты ошибся адресом. Любителей задов ждут в другом месте, — ухмыльнулся он и его компания вторила ему.

— О нет, сладенький. Мне нужен именно твой зад, — еле сдерживаясь, говорю я, предвкушая свою месть.

— А не пойти ли тебе…

Достало! Много чести лясы с ним точить. В мгновение оказываюсь рядом с ним и хватаю за шкирку этого гада, таща за собой. Как бы он ни сопротивлялся, всё бесполезно. Где он, а где я, всё равно, что слон с моськой. И вот в такие моменты я в очередной раз убеждаюсь, что мне чертовски повезло родиться волком.

Он пытается вырваться, возмущается, верещит, но мне похерам. Заталкиваю его в свою машину, и даю по газам. Диман не отстает, рыкнув на остальных так, что те хвосты поджали и считай, помахали своему товарищу ручкой.

— Сам признаешься или из тебя придётся дурь выбивать по частям? — зло спрашиваю я, глядя на него, когда мы приехали на стройку Волкова старшего.

Сейчас здесь никого не было и можно было не переживать, что у нас будут свидетели. Макар сейчас сидел на коленях с уже подбитой губой.

— Эта сучка всё же решила сделать всё по-своему, — усмехается гад. — Что ж, она за это дорого запла…

Я не дал ему договорить, и просто начал избивать со всей дури, что сейчас билась во мне ключом. За каждый её синяк, за каждую царапину, за каждый упавший волос, за каждую её слезинку, дурное слово в её адрес и за всё, что он с ней сотворил.

Я хотел его убить.

— Всё, хватит!

— Не хватит! — рычит Жека, отмахиваясь от меня.

— Хватит, я сказал!

Приказа своего вожака он не ослушается, поэтому отступил, хоть его и переполняла злость, глаза вон пожелтели и кровью налились.

— С него достаточно, — жёстко говорю я.

— Ты правда думаешь, что с него достаточно⁈

— А ты его убить решил?

— Такие, как он не должны дышать воздухом! — чуть ли не брызгая слюной, орёт Кулаков.

— Это не тебе решать, — с нажимом говорю я.

— Он причинил вред моей Паре!

— Думаешь, я не понимаю⁈ Думаешь не чувствую⁈

— У тебя нет Пары! Ты не знаешь!

— Да, нет Пары! Но я чувствую то же, что и ты! Поэтому закрой ебальник и позаботься о Лизе! А с этим я сам разберусь! Иди!

Кулаков сопротивляться не посмел, и я знаю, что завтра он прибежит, будет корить себя за вспышку гнева. Но мне похер, это могла случиться с каждым из нас.

Жека быстро взял себя в руки и поехал к Лизе домой, ну а я остался с полуживым Вертинским. Схватив его за шиворот, затолкал снова в багажник и поехал к его хозяину.

Он был на месте, когда я подъезжал, что мне было очень на руку. Не церемонясь, выволок тушку Вертинского прямо к ногам его хозяина. Парень и правда был еле живой, я даже не знаю, выживет ли.

— Я предупреждал.

— И кто его так?

— Не имеет значение. Я говорил тебе, чтобы ты приструнил этого мудилу, ты не послушал.

— Я ему не мамка, чтобы следить за какой шалавой он таскается.

Я молниеносно оказался рядом с ним, ловким движением приложил его к земле и вцепившись выпустившимися когтями, прошипел:

— Еще хоть одно паскудное слово, вылетит из твоего рта, тебе не жить. Усёк? Усёк, спрашиваю⁈

Он что-то невнятно прохрипел. Парни его было достали пушки и хотели стрелять.

— Ваши пшыкалки мне ничего не сделают, — и сверкнув глазами, громко рыкнул, на что они попятились. Испугались. — А ты собираешь монатки, и чтобы максимум через два дня тебя не было в городе и даже в области, ты понял?

— Да что ты себе возомнил…

— Понял, спрашиваю⁈ — глубже впиваясь в его плечо когтями, повторяю вопрос.

— П-понял.

— Надеюсь!

Вырвав когти из его плоти, сказал:

— К врачам с этими ранами не иди, всё равно объяснить не сможешь. Залижешь сам.

— К-кто ты такой, мать вашу? — прохрипел он.

— Тот, с кем лучше не ссориться. Я за тобой слежу и знаю каждый твой шаг, поэтому будь послушным. Иначе закончишь хуже, чем твоя шестёрка.

И чтобы уж наверняка он понял, с кем имеет дело, я развернулся к нему и пошёл вперёд спиной, сверкая жёлтыми глазами и показав свои клыки, выпустил когти и прошёлся ими по всей боковине его новенькой тачки. Скрежет стоял такой, что эти мудилы закрыли уши.

— Два дня, — повторил я, после чего сел в машину и уехал.

— Привет, — говорю я, заходя в квартиру Лизы и Миры, на что веснушка прикрывает рот пальчиком, показывая, чтобы я был тише.

— Она спит.

— Давно?

— Пару часов.

В коридор вышел и Марк, которого я чертовски рад видеть.

— Спасибо, что присмотрели за ней, — говорю ребятам.

— Было бы за что, дружище, — хлопая меня по плечу, говорит Марк. — Всё разрешилось?

— Да, вполне.

— Это хорошо, — улыбается друг.

— Я её заберу наверно…

— Если хочешь, оставайтесь, а мы поедем, — предлагает Марк.

— Да я лучше её к себе, а вы уж тут сами решайте, где вам быть, — и поигрываю так бровями.

— Дурень! — усмехается Марк.

Подхожу к дивану, где уснула моя Лиса, сажусь на корточки рядом с ней и любуюсь на неё. Тревога всё ещё не покинула её, даже находясь во сне, её брови хмурятся. Видно, что сон неспокойный. Аккуратно поправляю волосы и тихо говорю:

— Эй, Лиса…

— А, что⁈ — встревоженно подскочив, говорит она и только потом замечает меня. — Женя! Ты тут! — и бросается мне на шею.

— А где же мне ещё быть?

— Я так волновалась за тебя! Ты не звонил и не писал!

— Я был немного занят, малыш.

— Чем? — переходя на серьёзный тон, спрашивает она.

— Разобрался с одним делом.

— С ним? — тихо спросила она.

— Да.

— Ты его не…

— Нет, не убил, но очень хотел. Больше он тебя не потревожит и никого из нас. Слышишь? — смотрю ей в глаза и очень хочу, чтобы она осознала услышанное.

— Правда?

— Абсолютно точно.

И спустя мгновение по её щекам текут слёзы. Слёзы облегчения.

— Давай поедем домой?

— К тебе?

— К нам.

— Эм…

— Теперь это и твой дом.

Я видел, что она пытается что-то сказать, но каждый раз нужные слова ускользают, но нужны ли они?

— Ладно, — наконец-то улыбнувшись, говорит Лиза. — Только не смей больше называть меня малыш, понял? — узнаю свою лисицу.

— А что такого? — наигранно изумился я. — Прикольно же так, малыш, — специально протягиваю я.

— Яйца оторву.

— Понял-отстал.

И мы оба рассмеялись.

— Волошина, ну как же мы без тебя? — говорит Сан Саныч.

— А я что, такая незаменимая? — фырчу в ответ.

— Ну ты же группу оставляешь!

— Ой, Сан Саныч, так и скажите, что я была старостой по факту, и вам не хочется работать со старостой по назначению.

— Вот что у тебя за острый язык, Волошина!

— Такой же, как у всех.

— Дерзишь.

— Сан Саныч.

— Что?

— Признайтесь просто, что будете скучать, — хитро улыбаясь, говорю я.

Он внимательно посмотрел на меня, а затем прищурившись, сказал:

— Точно лиса!

Так, я «попрощалась» с универом, переведясь на дистанционку, потому что впереди меня ждал новый этап в жизни. Надо ещё встретиться с Владом и Глебом, ведь мы лично нескоро встретимся.

Ребята меня уже ждали в кафе. Усевшись за столик напротив них, заказала себе холодный латте.

— Даже не чай? — удивился Влад.

— Жара дикая, не до чая.

— Смотрите-ка, у неё теперь и привычки меняются. Что ещё?

— Петросянишь, смотрю.

— Это мой стиль по жизни.

— Лашара — твой стиль по жизни.

— Как же я буду скучать по вашим перепалкам, — заржал Глеб.

— Мы же не на всю жизнь прощаемся, — сказал Влад и посмотрел на меня. — Не на всю же?

— Нет, конечно. Год-два, максимум.

— Ладно. Но ты уверена, что тебе это нужно?

— Да.

— Просто не понимаю, зачем переводится на дистанционку… просто чтобы быть рядом с парнем?