Мурашки по коже начинали бежать… Сначала я вспоминала о нём с приятной негой, каким-то невесомым, но таким явным и ощутимым наслаждением. Снова хотелось ощутить его горячие губы на своих, его сильные руки на своём теле. Эти картинки снова и снова появлялись у меня в голове и тело отзывалось… Отзывалось.

Но в какой-то момент приятные ощущения превратились в рыдания. Впервые за несколько лет я плакала, рыдала навзрыд. Потому что понимала — Женя мне нравится, очень и я тянусь к нему, и мне хорошо с ним, но я боюсь.

Боюсь подпускать к себе, боюсь влюбляться, боюсь снова ошибиться. Я не хочу ошибаться. Это слишком больно. Если я снова попаду в сети, испытаю боль разочарования и предательства, то уже не смогу вырваться из этого капкана. Я морально буду уничтожена. И даже несмотря на понимание и какое-то шестое чувство, что Женя не такой, я не могу себя перебороть. И мне горько от того, что я так с ним поступаю. Не подпускаю к себе, держу на расстоянии, а потом вдруг подпускаю слишком близко, и вновь отталкиваю. Это жестоко. Я должна так поступать.

— Эй, Лиса, ты в порядке? — постучалась Мира.

— Д-да, всё нормально.

— Я вхожу.

Ох Мира.

Я уже успела завернуться в полотенце и вылезти из ванны, но вот спрятать опухшие от слёз глаза не получилось.

— Сестричка, что с тобой? — обеспокоенно спросила Мира, обнимая меня.

Я не выдержала и вновь разревелась, и мы обе опустились на пол, где я продолжала изливать свою боль, страхи и свои чувства, а Мира меня обнимала и просто слушала.

Сколько прошло времени, не знаю, но в итоге мне удалось успокоиться.

— Давай пойдём и выпьем чай с ромашкой, ты мне всё расскажешь.

— Да нече…

— Нет, расскажешь, а потом выслушаешь меня, — строго сказала Мира и такой тон я слышала впервые, так что даже воспротивиться не могла.

Завернувшись в плед, я уселась на диване, пока Мира заваривала чай. Я не представляла, что рассказывать и как рассказывать. Никогда не делилась ничем личным, лишь однажды.

— Вот, держи.

— Спасибо.

Горячая кружка обжигала руки, но я терпела. Осторожно подула, чтобы можно было сделать глоток.

— Я жду.

— Чего? — нехотя ответила я.

— Ты всё мне расскажешь, Елизавета!

— Мира!

— Я слушаю!

И я выложила ей всё. Просто, потому что под её взглядом… я не могла в себе это держать.

— Лиса, нет ничего плохого в том, что он тебе нравится.

— Я знаю, но…

— Женя не он. И ты сама это знаешь.

Я посмотрела на Миру и мне на мгновение показалось, словно она читает мысли.

— Может ты этого не замечаешь, но он всегда смотрит только на тебя. И он защищает тебя.

— Что?

— Ты конечно же не заметила, но он регулярно отваживает и даёт взбучку тем, кто плохо о тебе говорит или непристойно себя ведёт. Он всегда рядом.

— Я…

— Ты этого не знала, да. Кто бы сомневался.

— Эй!

— Ты слишком погружена в счастье других, заботу о других, побеге от себя самой и своих чувств. Может надо уже позволить себе заняться своей жизнью?

— Говоришь, как Владос… — буркнула я.

— Если честно, мы все так считаем и видим…

— Умные такие все…

— Не ёрничай. Мы хотим тебе только лучшего…

— Клише… — фыркнула я.

— И что? Разве это плохо?

Пожимаю плечами.

— Женя хороший парень и он тебе нравится, и ты ему очень нравишься. Позволь себе хоть немного расслабиться, довериться самой себе.

— Я и так себе доверяю.

— Если бы это было так, то ты не запрещала бы себе испытывать чувства и… Не смотри на меня злым волком. Я серьёзно говорю. Ты можешь использовать свой опыт во благо и больше не позволять себя обижать.

— И когда ты стала такой умной…

— Тебе нужно расслабиться, — хлопнула в ладоши Мира.

— Я и так расслабляюсь, — указала на то, что сижу на диване, в пледе и пью чай.

— Нет, нам нужно сделать медитацию.

— Какую ещё нахрен медитацию?

— Она поможет тебе расслабиться, и ты почувствуешь себя лучше. Сейчас!

— Мира! Не надо мне никаких медитаций, умоляю тебя!

— Ничего не знаю. Садись поудобнее, закрой глаза.

Мира же тем временем врубила какую-то ли шаманскую, то ли ещё какую музыку, выключила везде свет, зажгла свечи и уселась посреди комнаты на пол. Закрыла глаза и начала медитировать. А я лишь смотрю на неё и думаю: я этого никогда делать не буду. Бред же!

Я была в панике и полном раздрае. Просто не представляла, как можно отпустить прошлое, как можно об этом забыть, как измениться? Меня пугало всё происходящее.

И я думала о том, что может быть, если я подпущу Женю ближе? Как быстро я разочаруюсь или получу нож в спину? Почему-то мысль о том, что такого не может быть, я не допускала?

И вот я противоречу сама себе. Нутро подсказывает, что ему доверять можно, но разум говорит обратное. А всё, потому что С НИМ вначале было также. Так всегда. Сначала они все хорошие, прямо рыцари, а потом из них лезет дерьмо!

И зачем-то лезу в телефон и начинаю шариться по аккаунтам лосяры, чтобы найти… Но найти что? Признаки его мудачества или что? Другую бабу?

Самое интересное, что мои поиски не дали ровным счётом ничего. Но тут появляется новая фотка в его лайфграме и на этой фотке место, где мы были с ним, когда ездили верхом на лошадях. Он тогда привёл меня в укромное место, куда ходит лишь он, никто о нём не знает. А меня вот туда привёл… и подпись под фото: Твое настоящее, истинное приходит весьма неожиданно. Словно снег на голову.

И меня словно током прошибло.

— Эй, верзила, полегче, — говорит Диман.

А я не обращаю внимания, продолжая со всей дури бить по этой чёртовой груше. Каждый новый удар всё сильнее.

— Эй, Жека, полегче, — вновь повторяет Диман, а меня это только ещё больше заводит.

Удар за ударом, груша готова вот-вот сорваться с петель.

— Эй, Кулаков! Угомонись!

С этими словами Диман не даёт мне сделать очередной удар, поэтому у меня срывает все тормоза и я накидываюсь на него. Знаю, что все остальные ломанулись было защищать вожака, но он подал им знак и рыкнул, чтобы те не смели вмешиваться. Это была драка только, между нами, двумя.

Диман позволял мне выпустить весь пар и дурь, что я, собственно, и делал, вымещая всё это на своём вожаке.

Допустимо ли это? Вполне. Особенно, если вожака заботит состояние его волков в стае. Диман был из тех, кого заботило всё это и даже больше. Он не давал мне спуску, позволял бить, сражаться с ним на равных, но я всё равно не был сильнее его, поэтому спустя какое-то время я просто уже не мог противостоять ему. Когда я выдохнулся, то просто рухнул на ринг.

— Успокоился? — спрашивает Диман, усаживаясь рядом.

— Вроде бы.

— Ну, рассказывай, хули ты тут устроил?

— Да чё рассказывать…

— Цирк окончен, живо на полосу препятствий! — рявкнул вожак на остальных, после чего они быстро разбежались. — Я слушаю.

— Да чувствовал вчера, как Лисе херово и помочь никак не могу, блять!

— У неё что-то случилось?

— Да в том-то и дело, что вроде бы всё норм. Что происходит не знаю и это чертовски злит, сука, аж не могу!

— Ну, так возьми и поговори с ней, — хмыкнул Диман.

— Сам-то понял, что сказал?

— А я чё, я ничего, — пожимает плечами он.

— Возьми да узнай всё, возможности же есть.

— Не хочу рыться в её прошлом. Хочу, чтобы она сама всё рассказала.

— Ну, тогда терпи. Что я ещё могу сказать, — и похлопав меня по плечу, вожак пошёл тренировать свою стаю.

На следующий день я приехал в бар пораньше, надо было уладить пару вопросов. Ко мне подошёл управляющий Руслан.

— Жека, есть просьба.

— Валяй.

— Назара сегодня не будет, у него мать в больницу положили. Сможешь постоять на баре с Лизой? Я бы сам встал, но сегодня ещё поставки будут, могу не успеть.

— Да не вопрос, я только за.

— Спасибо.

Пока в баре не было посетителей и всех работников, я стоял за барной стойкой и протирал бокалы, когда почувствовал, как волк внутри меня прорывается.