Серпухов поднялся и направился к окну. Пальцы сотника нервно выбивали ритм по краешку ремня.

– Тут еще новая проблема, – Серпухов протянул мне листовку. – Вот эти листовки нашли по всему Пермскому княжеству и изъяли у сторонников Преображенских при зачистке в Казани.

Я взял листовку в руки и пробежался по ней глазами:

Долой Рымина – кровавого диктатора и военного преступника! Мы не признаем переворот и свержение Преображенских, требуем возвращения истинного Великого князя! Он держит последних Преображенских в плену! Вступай в войска Родионовых и сражайся за справедливость и свободу истинных князей!

– Интересно, и кто же у них «истинный» правитель? – я хмыкнул и вернул листовку сотнику.

– Очевидно, что это попытка использовать детей как инструмент для захвата власти. Естественно, Преображенский-младший не может править сейчас, ему всего девять лет, так что регентом станет тот, кто его освободит, а не деле – захватит в плен.

– Привычная тактика мерзавцев – обвиняй противника в том, что собираешься делать сам.

– Именно! Не стоит недооценивать их силу. К Родионовым примкнули не только культисты, члены союзных родов и наемники. После свержения Преображенских на их сторону переметнулись многие одаренные, которые поддерживали прошлого Великого князя. Конечно, Рымин сделал умный ход, взяв под свое крыло детей Преображенских, но далеко не все восприняли это так, как оно есть. Есть люди, которые всерьез хотят освободить детей Преображенского, будто их держат в плену.

– А вражеская информация только разжигает эти слухи.

– Да. Ты все правильно понял! Очень хорошо, что удалось накрыть подпольную типографию, но она не была единственной. По всей стране действуют еще несколько типографий, и было бы хорошо отыскать их все, пока они не наделали беды в умах доверчивых граждан.

В дверь постучали, а потом она резко открылась. На пороге появился вестовой.

– Разрешите?

– Проходи. Что там у тебя?

Серпухов принял бумагу и тут же распечатал ее.

– Я позже зайду.

Поднялся с места, но сотник жестом остановил меня и попросил присесть. Через минуту Серпухов отложил бумагу в сторону и посмотрел на меня.

– Французы выразили ноту протеста из-за нашего конфликта с Родионовыми.

– Защищают своих прихвостней?

– Скорее, свои интересы в Перми. Не секрет, что они готовили плацдарм для захвата этих территорий и расширения на север и юг, чтобы отрезать нас от контактов с Поднебесной.

– Ну, в чем проблема-то? Пусть протестуют, нам бы только Пермь взять с наименьшими потерями.

– Проблема в седьмом экспедиционном корпусе Четвертой империи числом в десять тысяч душ, который французы могут ввести на нашу территорию.

– Так ведь это же будет означать войну. Неужели сейчас в Париже есть дело до внешней политики? Мне казалось, у них сейчас задача сохранить империю от полного распада…

– И поэтому они отправят сюда именно седьмой экспедиционный корпус, в который входят итальянцы. Понимаешь? В Париже пытаются выслать куда-нибудь итальянцев, чтобы те не могли отстоять независимость своей страны.

– И какие варианты?

– А он тут только один. Ну, который правильный, – отозвался Серпухов.

Седьмой экспедиционный корпус так и не прибыл на территорию Великого княжества. За пару дней до отправки бойцы устроили бунт и захватили несколько городов на севере Италии. В этом им помогли местные рода одаренных и небезразличные люди. Два дня мы ждали, пока подтянутся подкрепления со всего Великого княжества. Только к концу второго дня к Перми подтянулись последние подкрепления. С ними же, прямо с Москвы, прибыл воевода.

– Лев Толмачев, воевода Великого княжества. Командовать штурмом города буду лично я. Великий князь вверил мне управление войсками, – заявил воевода, едва перешагнув через порог.

– И даже мою сотню? – спросил Серпухов, не сводя глаз с воеводы.

Тот нахмурился, понимая, что на конкретный вопрос придется отвечать открыто.

– Нет, Великий князь освободил вашу сотню от моего командования, но я рассчитываю…

– Отлично! В таком случае, удачи вам со штурмом города, – Серпухов поднялся и вышел из-за стола.

– Алексей, сейчас не время для личных амбиций и сведения счетов.

– Какие амбиции? – Серпухов разыграл искреннее удивление. – Я выполняю прямой приказ Великого князя, а на счет его персональных приказов я распространяться не намерен.

Я вышел вслед за Серпуховым. Пока мы не вышли из штаба, сотник молчал, и только на улице повернулся ко мне и произнес:

– Я готовлю наших ребят к выполнению секретного задания, связанного с Родионовыми. Будет очень опасно и есть шанс не вернуться. Толмачев не в курсе, так что рассчитывать будем только на самих себя. Ты с нами?

– А разве я могу отказаться от такого приключения? – я подмигнул Серпухову, и мы поспешили в личную штаб-квартиру сотника, где наверняка уже собрались его бойцы.

Разве был у меня другой вариант? Родионовы опасны для меня и моих близких. Пока не справимся хотя бы с ведущими членами их рода, никто из Гущиных не сможет чувствовать себя в безопасности.

Закатное солнце бросало прощальные лучи на улочки в пригороде Перми.

– Красное, – произнес Серпухов, прежде чем зайти внутрь. – Завтра прольется много крови.

– Двигаемся малыми группами. Наша цель – вон то неприметное здание возле дворца Родионовых.

Серпухов указал на дом, стоящий немного особняком от остальных построек. Действовать приходилось едва ли не вслепую, чтобы не рисковать разведчиками. Как показал случай с Мышкиным, Родионовы отлично отслеживают незваных гостей с помощью силы крови, поэтому рисковать понапрасну новыми людьми не хотелось.

Эта операция не была согласована с воеводой Толмачевым. Более того, он совершенно ничего о ней не знал, иначе бы воспротивился. Серпухов разработал эту операцию совместно со мной и Городищевым. Герман был своеобразным человеком, но в вопросах логики и планирования оказался отличным помощником. Не зря сначала Преображенский, а теперь и Рымин пригласили его на роль советника Великого князя.

Штурм города был назначен на сегодняшнее утро, через два часа, так что, если у нас сегодня ничего не выйдет, Родионовы вряд ли успеют стянуть силы снова и Толмачев получит существенное преимущество. Это уже не говоря о том, что одаренные будут отозваны со своих позиций на окраинах города и не успеют вернуться обратно.

Меня отправили в десятку к Глухову – одному из лучших твердынь Московского княжества, который служил в сотне Серпухова. После боев в Сызрани и похода в копи в распоряжении Серпухова осталось всего восемь десятков одаренных. Остальные либо погибли, либо как Покровский, отправились залечивать раны. Именно этой неполной сотней Серпухов собрался штурмовать главное убежище Родионовых, что само по себе было безумным планом, но единственным, который давал нам шанс избежать огромных жертв.

– Впереди отряд, прямо на перекрестке! – доложил один из разведчиков.

Сотник нахмурился и отдал приказ остановиться. Серпухов подошел ко мне за советом.

– Как думаешь, какая дальность у артефакта? Он уже видит нас?

– Думаю, дело не в артефакте, а во всех, кто использует силу крови. Поэтому нам нужно действовать стремительно, как и обсуждали во время планирования.

Серпухов кивнул, потому как отлично помнил мои слова, сказанные всего пару часов назад.

– Работаем, ребята!

Твердыни рванули вперед, а мы уже мчались за ними.

– Атака справа!

– И слева!

Стоило нам покинуть наблюдательный пункт и направиться в сторону поместья Родионовых, нас атаковали с обеих сторон. Противник использовал засады, чтобы взять нас в клещи. Рядом прозвучал залп из ружей, а из окон соседних домов потянулись облачка дыма. К счастью, Глухов вовремя успел накрыть нас защитным куполом, и наша десятка не потеряла ни одного бойца.