Определение поэзии Поэт, как медведь у ручья, Над жизнью склонился сутуло Миг! Лапой ударил с плеча. На лапе форель трепетнула! Тот трепет всегда и везде Лови и неси сквозь столетья. Уже не в бегущей воде, Еще не в зубах у медведя! Сходство Сей человек откуда? Познать — не труд. Похожий на верблюда Пьет как верблюд. Похожий на оленя Летать горазд. Похожий на тюленя Лежит как пласт. Что толку бедолагу Жалеть до слез? Похожий на конягу И тянет воз. В броню, как черепаха, Одет иной. Переверни — от страха Замрет герой. А тот стучит, как дятел, В кругу родни. Держу пари, что спятил От стукотни. Качается головка. Цветут глаза. Не говори: — Плутовка. Скажи: — Гюрза! Похожий на совенка Возлюбит мрак. Похожий на ребенка — Мудрец, чудак. Похожий на барана — Баран и есть! Похожий на тирана Барана съест. И в ярости пророка Жив носорог. Когда, коротконого. Мчит без дорог. Я думаю — живущий Несет с собой Из жизни предыдущей Жест видовой. Остаточного скотства. Увы, черты, Но также благородства И чистоты. Забавно это чудо — И смех и грех. И страшен лишь Иуда: Похож на всех. Душа и ум Когда теченье наших дум Душа на истину нацелит, Тогда велик и малый ум, Он только медленнее мелет. Душа есть голова ума, А ум — его живая ветка. Но ум порой, сходя с ума, — Я сам! — кричит, как малолетка. Своей гордынею объят, Грозит: — Я мир перелопачу! — И, как безумный автомат. Он ставит сам себе задачу. И постепенно некий крен Уже довлеет над умами, Уже с трибун или со стен Толпа толпе долбит: — Мы сами! И разрушительный разбег Однажды мир передраконит. …Вдруг отрезвевший человек. Схватившись за голову, стонет. Сбирая камни, путь тяжел, Но ум, смирившийся погромщик, Работает, как честный вол, Душа — надолго ли? — погонщик. Орлы в зоопарке Орлы, что помнят свои битвы поименно, Дряхлеют за вольерами и спят, Как наспех зачехленные знамена Разбитой армии владельцев небосклона, Небрежно брошенные в склад. Вдруг вымах крыл! Так, что шатнулась верба За прутьями. Что вспомнилось, орел? Плеснув, в бассейне вынырнула нерпа, Но зоопарк не понесет ущерба: Кругом железо, да и сам тяжел. Другой срывается на гром аэропорта. Все перепуталось в опальной голове. Он, крылья волоча, шагает гордо, Приказа ждет, а может быть, рапорта, На босу ногу в дачных галифе. Ода всемирным дуракам Я кризиса предвижу признак И говорю: — В конце концов Земле грозит кровавый призрак Переизбытка дураков. Как некогда зерно и кофе, Не топят дурака, не жгут, Выращивают на здоровье И для потомства берегут. Нам демонстрируют экраны Его бесценный дубликат, И в слаборазвитые страны Везут как полуфабрикат. Крупнокалиберной породы Равняются — к плечу плечо, А есть на мелкие расходы, Из местных кадров дурачье. Их много, что в Стамбуле турков, Не сосчитать наверняка. А сколько кормится придурков В тени большого дурака! Мы умного встречаем редко, Не встретим — тоже не беда. Мыслитель ищет, как наседка Не слишком явного гнезда. Зато дурак себя не прячет, Его мы носим на руках. Дурак всех умных одурачит, И умный ходит в дураках. Дурак — он разный. Он лиричен, Он бьет себя публично в грудь. Почти всегда патриотичен, Но перехлестывает чуть. Дурак отечественный, прочный, Не поддается на испуг. А есть еще дурак побочный. Прямолинейный, как бамбук. Хвать дурака! А ну, милейший. Дурил? Дурил. Держи ответ. Вдруг волны глупости новейшей Накрыли, смыли — наших нет. Бессильна магия заклятья, Но красной тряпкой, как быков, Великолепное занятье — Дразнить всемирных дураков! |
